Я родила от друга мужа (СИ) - Гейбатова Мила

- Да ничего! Иди сюда лучше! – Иван притягивает к себе за талию и целует.

Я не отвечаю, но он настойчив. И постепенно, под напором, я сдаюсь. Расслабляю плечи, приоткрываю губы, впускаю его и отдаюсь ощущениям. Легкая дрожь проходит по позвоночнику, мурашки повсюду. Низ живота тяжелеет, а грудь напоминает, что не видела ласки уже давно.

Но внезапно рядом раздается визг тормозов, и я, как будто, пробуждаюсь от наваждения.

- Паша! – испуганно шепчу, отклонившись назад. – Где Паша?!

Взгляд Ивана тоже беспокоен, но он не дает мне полностью отстранится, осматривает улицу со мной в объятиях.

- Мы найдем его, - обещает Никольский и ведет вперед.

Ужас сковывает мое тело. Ни одной матери в мире не пожелаю испытать чувство потери ребенка. В такой ситуации нужно сохранять здравый рассудок, а у меня трясутся руки, и трудно дышать.

- Иван Георгиевич, залезайте, поедем? – к нам подъезжает Федор.

- Не сейчас, мы ребенка потеряли, - отрывисто произносит Никольский, прижимая меня к себе сильнее.

- Какого ребенка? Мама, у меня еще и брат есть? – окно на пассажирском сидении приоткрывается, и оттуда выглядывает…

- Паша! Мальчик мой! Я так испугалась! Ты почему убежал?! – всплескиваю руками и залезаю в машину, оттолкнув Ивана. – Мы думали, ты потерялся! - прижимаю Павлика к груди. – Больше никогда так не делай! Нужно обязательно предупреждать, когда уходишь!

- Да я бы предупредил, но вы с Ваней разговаривали, потом вообще целоваться начали, я и пошел, - отвечает растерянно сын.

Стыдливый румянец заливает мои щеки. А ведь ребенок прав, я сама хороша, не уследила за ним.

- Я разрешаю нас прервать в следующий раз, хорошо? Главное, маму не пугай больше, договорились? – влезает Иван.

- Ладно, простите, - тянет Паша.

- Вот и молодец, - Никольский ерошит его волосы. – Сейчас закинем тебя в сад, поиграешь там немного с друзьями, а потом заберем, хорошо?

Кажется, все легко приняли ситуацию с поцелуем, одна я до сих пор в шоке. И как он сказал – в следующий раз разрешаю прервать? То есть это было не случайно, да?

- А когда телефон пойдем мне покупать?

- Павлик, это слишком дорогой подарок, его просто так не делают, - мигом включаю строгую маму, не дав ответить Ивану. - И я до сих пор считаю, что раньше школы телефон тебе не нужен. Ваня не знал, когда предлагал, что такие вопросы нужно согласовывать со мной.

- Ну ясно, - мигом расстраивается сын.

- Когда у тебя день рождение? – вклинивается-таки Никольский.

- Осенью, а что? – Павлик поднимает глаза, полные надежды.

- Просто день рождение точно весомый повод, да и время уговорить твою маму еще есть.

- Иван! – возмущенно смотрю на него.

- Да, ты прав! Не ругай его, мамочка, мы поговорим об этом позже. Я услышал тебя, но сейчас мне нужно в садик.

Моими же фразами в меня и прилетает.

Качаю головой и беру сына за руку. Отведу в группу, а потом буду серьезно говорить с Никольским. Он слишком много на себя берет, так нельзя.

- Воспитательница не ругалась за опоздание? – участливо спрашивает он по моему возвращению.

- Нет, - отрицательно качаю головой, - она, может, и хотела бы, но нас же сама заведующая устроила в сад, так что как-то так.

- Да, против протеже начальства не попрешь, - смеется Иван.

А я задерживаю дыхание, любуясь его ямочками на щеках и ярким оттенком глаз. Когда у него хорошее настроение, как сейчас, они еще красивее. А когда он злится или расстроен, наоборот, темнеют и притягивают уже своей глубиной.

Стоп. Я всерьез думаю целую минуту о чужих глазах? А ведь не девочка давно. У меня такого даже с Женей не было, а с этим произошло. Черт. Только влюбиться, как в первый раз, не хватало.

- Иван, - делаю паузу, - Георгиевич.

- Нет, не надо, теперь всегда Иван и на ты, даже на работе. Перед кем нам разыгрывать спектакль? – резонно спрашивает Никольский.

- Да ты прав, - легко соглашаюсь. – Так мы сейчас в офис, да?

Конечно, я хочу поговорить о Паше, о нас, о поцелуе. Но язык произносит только слова о работе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ага, есть пара неотложных дел, - он слегка кивает.

Давай же, заговори сам! А то я сейчас подумаю, что поцелуй мне привиделся. И завтрак в жутко романтичном месте, и совместные фотографии, наполненные искренними эмоциями, а не притворством.

Но он молчит, лишь беззаботно смотрит в окно.

Эх. Отворачиваюсь к своему окну и вздыхаю. Но, внезапно, на мою ладонь ложится рука Ивана и слегка сжимает пальцы.

Не привиделось. Все было. Ура.

19

- Алиса, два кофе, - вместо приветствия произносит Иван и входит в кабинет. – Света, отчеты мне на стол.

И все, рабочая обстановка кружится, кипит, и словно не было ни Жениного рассказа журналистам, ни сегодняшнего поцелуя.

- Я отъеду по делам, если к вечеру не вернусь, отправлю за тобой Федора, - внезапно над головой раздается голос Никольского.

Поднимаю глаза и чуть не врезаюсь в его подбородок губами.

- Ой, - смущенно отклоняюсь, - хорошо.

Иван не двигается, лишь молча смотрит странно потемневшими глазами. Сильное притяжение возникает между нами двумя. Оно как новое неизвестное физике поле, которое можно потрогать, настолько сконцентрировано в одной плоскости.

- Ладно, я ушел, - он наклоняется еще ближе, но в последний момент отстраняется и отходит. – Если что, звони.

За ним закрывается дверь, а я чувствую холод, пустоту и легкое разочарование. Ничего, может быть, в другой раз.

Остаток дня проходит скучно. Безрезультатно пытаюсь заставить себя работать, но это сложно, мысли то и дело возвращаются к Ивану и к ощущениям, что появляются, когда мы находимся слишком близко друг к другу.

- Светлана, из отдела кадров звонили, просят расписаться еще где-то, - в кабинет входит Алиса, прерывая мои бесплотные думы.

- Расписаться? Столько времени прошло, а им снова нужна моя подпись? Интересные они, - рассуждаю вслух.

- Ну, не всем быть такими, как тебе, - отвечает девушка.

Это сейчас прозвучала шпилька в мой адрес?

Внимательно смотрю на Алису – стоит себе и стоит, ее взгляд ничего не выражает.

- Да, ты права, не всем, - решаю согласиться, в чем-то она права, растить ребенка не от мужа, не зная об этом почти шесть лет, это нужно умудриться.

- Он тебя раскусит, - Алиса не выдерживает, шепчет мне в лицо, когда прохожу мимо.

Останавливаюсь, как вкопанная. Это что, наезд?

- Не поняла, - произношу и поворачиваюсь всем корпусом к девушке.

- Иван Георгиевич увидит твой обман рано или поздно! – восклицает она.

- Какой обман, Алиса? Все карты уже раскрыты. Ты сама хотела оказаться на моем месте, да? – озаряет меня догадка. – Как же, родить ребенка от богатого мужчины и что более важно, от порядочного! Мечта любой девицы, верно?

- Да! – ее глаза загораются неприкрытой злобой. Маска милой девушки исчезает.

- Еще скажи, что была влюблена в Никольского, а тут появилась такая нехорошая я, - мне становится смешно от ее банальщины.

- Не стоило пускать тебя на собеседование! Я должна была почувствовать, что ты хуже всех тех моделек.

- Что ж, но ты просчиталась, и вот я здесь. А теперь дай пройти, и мы замнем этот разговор. Еще есть шанс, что о нем не узнает Иван.

Я намеренно иду на упоминание Никольского и называю его по имени.

Она колеблется, эмоции не хотят меня отпускать, требуют вылить больше помоев, видимо. Да только их нет! Факты говорят сами за себя, я не хитрая охотница за чужим состоянием.

- Да, конечно, - Алиса делает шаг в сторону, - отдел кадров ждет.

- Я помню, - коротко киваю и выхожу из кабинета, прихватив с собой сумочку.

Секретарша остается внутри. Может, стоит ее выгнать к себе? Никакой подлянки она не устроит?

- Здравствуйте, вызывали? – я все же ухожу.

- Да, добрый день, Светочка, распишитесь в получении зарплатной карты, пожалуйста. И держите ее, деньги уже перечислены, - начальница отдела кадров вручает мне конверт.