Шесть рун сердца - Дива Фейган

при смерти?

– Ну… нет, – признал Джаспер.

– И какое это отношение имеет к чрезвычайной ситуации? – Я помахала шляпной картонкой у него перед носом. – У меня, знаешь ли, есть своя жизнь. Я не могу просто бросать всё и бежать к тебе каждый раз, когда ты вздумаешь проверить очередную выдумку.

– Это не выдумка! – запротестовал Джаспер, выпрямившись. – А если в той шахте действительно что-то есть?

Колокола снова зазвонили. Пять часов. Софи, должно быть, гадает, где меня носит. Но лучше так, лучше не забивать себе голову празднествами. Я всё равно уже приняла решение. Даже если у нас с Джаспером расходятся мнения насчёт «чрезвычайных ситуаций».

– Ладно, – сказала я. – Давай проверим твою шахту.

Меч посадил нас там, где показал Джаспер, – за потрёпанным кустом, неподалёку от прилепившихся друг к другу длинных и низких зданий с шаткими стенами и рубероидными крышами. Мы были на самой окраине Ламлиля, на южном нагорье. Оглянувшись назад, я увидела, как задорно блестит золотая башня в лучах заходящего солнца. Уже четверть шестого. Интересно, началась ли уже вечеринка? А Софи – она расстроилась? Скорее всего.

Не важно. Я сделала свой выбор, и пора перестать страдать и уже приступить к работе. Есть вещи куда более важные, чем торт, лимонад и игры. В конце концов, до сих пор я прекрасно обходилась без них.

Но когда я попыталась выйти из кустов, Джаспер схватил меня за локоть:

– Стой!

– Я думала, мы спешим, – сказала я. – Что теперь?

– Ты не можешь просто так тут ходить. Вдруг кто-нибудь тебя увидит?

– Они увидят Найтингейл, – ответила я. – Девочку в маске и с мечом.

И со шляпной картонкой.

Но Джаспер не оставил мне выбора. Он смерил меня взглядом и прокашлялся.

– У тебя нет чего-нибудь более… героического?

– Ох, прости, – едко сказала я. – Мои доспехи сейчас полируют в мастерской.

На секунду у него стал обрадованный вид.

– У тебя есть доспехи?

– Нет. Я двенадцатилетняя сирота из Костей. Откуда у меня могут быть доспехи?

Джаспер сдвинул брови, продолжая меня разглядывать.

– Ладно. Я посмотрю, что смогу с этим сделать. Но пока тебе нужно чем-нибудь заменить эту ветошь. – Он указал на мой залатанный и выцветший, но абсолютно функциональный плащ. – А! – сказал он спустя минуту, пока я размышляла, не заморозить ли ему язык, чтобы он не выдал что-нибудь ещё более оскорбительное. Джаспер отвязал от своего воротника какую-то гофрированную шёлковую тряпочку и протянул мне.

– Ты серьёзно думаешь, что это чем-то поможет?

– Ну, не в таком виде, но послушай. Это мой пробный складной галстук-дождевик. Всё, что нужно, – это… – Он встряхнул тряпочку, и вдруг она увеличилась в два… три… четыре раза, преобразившись в длинный тёмный плащ, слегка искрящийся в сгущающихся сумерках. От удивления я буквально онемела.

– Это какие-то чары? – спросила я, когда дар речи наконец вернулся ко мне.

– Да. Руны на воротнике контролируют плотность. Когда тебе понадобится, чтобы он снова сложился, нужно только немного его потрясти. – Он снова встряхнул его – и ткань тут же съёжилась до размеров носового платка. – Давай примерь.

Я неуверенно взяла галстук. Хоть я и летала с помощью магического меча, я всё ещё не верила своим глазам. Но когда я встряхнула ткань, она развернулась в роскошный чёрный плащ, как у Джаспера. Я накинула его на плечи и застегнула на шее. Ткань окутала меня, почти полностью скрыв мои поношенные брюки и пальто. У него даже был капюшон, довольно широкий и затеняющий лицо.

– Идеально! Так ты намного больше похожа на героя! – сказал Джаспер. – Только шляпная картонка не очень вписывается.

– Прекрасно, – ответила я и бросила коробку ему. – Тогда её понесёшь ты. Только смотри, чтобы она не помялась.

Джаспер повесил коробку на плечо с несколько отсутствующим видом.

– Кстати, ты мне напомнила. Следи, чтобы плащ не намок.

– Мне показалось, ты сказал, что это дождевик.

– Я сказал, что он пробный. Руны плотности… эм… работают не совсем правильно, если их намочить. Могут повести себя… странно. Так что лучше избегать жидкостей.

Я не успела спросить Джаспера, что он имеет в виду под словом «странно», потому что он сразу же вышел из-за куста и пошёл в сторону зданий. Я поспешила за ним, держа меч в руке.

Неподалеку, у железной дороги, мы наткнулись на группу людей. Судя по плотным комбинезонам и мискам в руках, в основном это были шахтёры. Все они слабо светились, отчего напоминали персонажей с экранов эфирбордов.

Один высокий худощавый человек светился ярче других, он стоял поодаль, у темнеющего в конце длинной траншеи входа в шахту. Вскинув руки, он закричал:

– Мы на это не пойдём, Скиндерс! Ты не заставишь нас работать в таких условиях. Когда единственной нашей заботой было не превратиться в морок, нам и то было несладко. Я не пущу ни одного из моих людей в эту шахту до тех пор, пока ты не сможешь гарантировать, что внутри нет ни одного пирозавра.

– Идём, нужно подойти ближе, – шепнул Джаспер.

Вслед за принцем я обогнула толпу. Все смотрели на кричащего человека и мрачного вида женщину – видимо, это и есть Скиндерс. На ней был строгий тёмный костюм с жемчужной булавкой на лацкане, а лицо не выразило сочувствия, когда она сверилась со своими карманными часами.

– Мистер Карутерс, вам не хуже меня известно, что пирозавры вымерли более пяти веков назад. А вы и ваша бригада уже на пять минут опоздали на смену. Если вы сейчас же не спуститесь в шахту…

– Вы сами видели, мэм, какие ожоги у Тома. Вы не можете отправлять нас туда, пока не устраните то, чем они вызваны. Мы и так многим рискуем!

Кто-то из шахтёров поддержал его одобрительными криками, но Скиндерс только скрестила руки на груди:

– Заверяю вас, в прошлом году инспекция заключила, что шахта в идеальном состоянии. Может быть, если бы мистер Фоксуэлл аккуратнее обращался со своей чайной фляжкой, он бы не пострадал.

По толпе прошёл грозный ропот.

– Фляжкой?! – возмутился Карутерс. – Думаете, такое бывает от горячей воды? – Он покачал головой. – Вы либо глупы, либо лжёте, и я не знаю, что хуже. Но вам нужно найти объяснение получше – или будете отвечать перед профсоюзом рабочих. – При этом он постучал по груди, показав на большой сине-белый значок, которого я не приметила раньше. Я стояла слишком далеко, чтобы разглядеть детали, но мне это было и не нужно.

Я знала, что на нём изображено, потому что в течение месяца каждый вечер засиживалась вместе с мамой допоздна, помогая ей рисовать его на сотнях металлических дисков, точно таких