Калейдоскоп - Даниэла Стил

— Нет, ты окончательно выжил из ума! Мы своих-то детей не захотели иметь, так какого дьявола переворачивать все вверх дном ради чужих?

Артур судорожно глотнул. Голова раскалывалась. Напрасно он не подождал до утра. Сейчас, в подпитии, он боялся, что не найдет подходящих доводов.

— Сэм Уолкер был моим близким другом. На фронте он спас мне жизнь. Их дети нам не чужие.

— Но ты представляешь, какая это ответственность — воспитывать даже одного ребенка? А тут — сразу трое!

— Хилари им вместо матери. Поверь, Марджори, она станет тебе во всем помогать. Честное слово! — Артур вновь почувствовал себя шестнадцатилетним юнцом, который клянчит у матери автомобиль, заранее зная, что ничего не получится. — Кстати, я всегда хотел иметь детей. Это ведь ты решила: мол, не совместить детей и карьеру…

Он с укоризной посмотрел на жену, но она и бровью не повела. Ни малейшей жалости или чувства вины он не прочитал на ее лице — лишь раздражение и злость.

— Я не собираюсь возиться с ними. Для этого у нас нет ни времени, ни места. И потом, это несовместимо с нашим образом жизни. Все, Артур! Забудь и думать об этом! Отдай их в сиротский приют.

Хуже всего было то, что Артур понимал: она ни за что не уступит.

Утром, за завтраком, он все же предпринял вторую попытку — с тем же результатом. Марджори приняла решение, и у него, как всегда, не хватит духу пойти наперекор.

— Я своих детей не хочу — с какой стати мне чьи-то еще? К тому же — их дети! Господи, Артур, да ты не только слепец, но и круглый идиот! Этот человек был убийцей, не говоря уж об остальном. Ты можешь представить, какая у них наследственность? А их мать! — На лице Артура появилось угрожающее выражение, но его жена слишком увлеклась своей речью, чтобы что-то заметить. — Я всегда считала ее французской подстилкой. Бог знает чем она занималась во время войны, прежде чем подцепила Сэма Уолкера.

— Довольно, Марджори, ты сама не знаешь, о чем говоришь. Я присутствовал при их знакомстве.

— В борделе? — съязвила она, и у него появилось сильнейшее желание ее ударить.

Но что толку? Она победила. Он не сможет привести сюда детей Сэма.

— Марджори, не будем заглядывать в публичные дома. Смею тебя заверить, Соланж Уолкер не имеет к ним отношения. Жаль, что ты не хочешь проявить хоть капельку сочувствия. Меня ты этим очень разочаровала.

Не проронив больше ни слова, она отправилась на работу, оставив Артура наедине с его — а вовсе не ее — проблемой.

Что делать? Артур — крестный отец Хилари; что бы ни говорила Марджори, эти девочки ему не чужие. Они — кровь от крови и плоть от плоти его друзей. Сэм и Соланж безгранично любили их. Жизненно важно, чтобы и теперь они не были обделены любовью, не чувствовали себя брошенными. Мысль о том, чтобы их кто-то удочерил, казалась варварской, невыносимой. Но где же выход?

На следующей неделе ситуация осложнилась совместным заявлением няни и горничной: они хотят взять расчет. Хватит с них такой жизни. Возмущенные разразившимся скандалом, они не испытывали жалости к сиротам. Где взять новую прислугу?

Промучившись до конца недели, Артур решил позвонить по телефону, данному ему Сэмом. То был телефон сестры Сэма, Эйлин Джонс. Артур понятия не имел, живет ли она все еще в Бостоне. Но если да, он попробует уговорить ее хотя бы ненадолго взять к себе девочек. Ему нужно развязать себе руки, чтобы сдать квартиру на Саттон-плейс и раздобыть деньги: ведь они оказались практически на нуле. А так у него будет время что-нибудь придумать. Возможно, ему удастся переубедить Марджори. Это бы все упростило. Марджори должна понять: он поступает правильно, а вовсе не сошел с ума. Естественно, придется в чем-то себя ограничивать, но ведь это — живые существа, они стоят всяческих усилий, что бы ни говорила его супруга. Кто, кроме него, позаботится о девочках? Кто?

Первым делом необходимо разыскать их тетю и посмотреть — не возьмет ли она их хотя бы на лето? Не может быть, чтобы она была такой плохой, как описывал Сэм. Все-таки она — его родная сестра, а кровь — не водица.

Он поручил секретарше навести справки в Бостоне и скоро получил подтверждение: Джек и Эйлин Джонсы проживают там в пригороде, Чарлстауне, почти на берегу океана. Превосходное место для летних каникул! Воодушевленный, Артур тотчас набрал номер Джонсов в Чарлстауне.

Для Эйлин его звонок оказался полной неожиданностью. Конечно, она читала в газетах о судебном процессе и самоубийстве брата. Однако она не выказала никаких особых чувств и с ходу спросила: может, Сэм оставил ей деньги?

— Очень мало — потому-то я и звоню. — Артур решил взять быка за рога, выяснить ее отношение. Больше ему не к кому было обращаться. — Вы, должно быть, знаете, что у Сэма и Соланж было три дочери: Хилари, Александра и Мегана. Теперь им некуда деться. Я хотел поговорить с вами. Может, вы приютили бы их, на временной или постоянной основе, как вам будет угодно?

Женщина была ошарашена. Какое-то время она молчала, но потом снова раздался резкий, крикливый голос, так непохожий на приятный баритон ее брата:

— Черт побери! Вы что, сэр, шутки шутите? Три девочки?! Да у меня своих-то нет, за каким чертом я посажу себе на шею Сэмово отродье?

— Но они в вас нуждаются. Если вы их возьмете хотя бы на лето, я тем временем подыщу для них вариант. Просто в данный момент им некуда деться.

Артур взывал к сердцу этой женщины, но у нее было другое на уме.

— Я за это что-нибудь получу?

Артур заколебался, но лишь на мгновение.

— Бесспорно, я дам вам деньги на их содержание.

— Это не совсем то, что я имела в виду, но тоже сойдет.

— Ясно, — Артур начал понимать, почему Сэм недолюбливал сестру, но кроме нее, у девочек никого не осталось.

— Трехсот долларов будет достаточно, миссис Джонс? По сотне за каждого ребенка.

— На какой срок? — в ее голосе звучали подозрительность и алчность.

— Пока я не подыщу для них жилье. Несколько недель… месяц… Может быть, до конца лета.

— Только не дольше. У меня, знаете ли, не сиротский приют. И моему мужу не понравится.

Зато ему наверняка понравятся триста долларов. Со временем можно будет вытянуть из Паттерсона и побольше.

— У вас хватит места, миссис Джонс?

— Есть одна свободная комната. Две девочки могут спать на одной кровати, а для третьей тоже что-нибудь придумаем.

— Это Мегана. Нужна детская кроватка: ведь ей только год с небольшим.

Он хотел спросить, умеет ли она обращаться с маленькими детьми и тысячу других вещей, но не посмел. Все равно нет выбора. Приходится уповать на то, что она сделает все от нее зависящее. А девочки так милы, что она непременно проникнется к ним добрыми чувствами.