Сердце ледяного мира - Яна Шепот

стол и произнесла тихим, ласковым голосом:

— Доченька, я вижу, как ты стараешься, как ухаживаешь за гостем. Всю себя отдаешь. Но есть вещи, над которыми мы не властны. Если Боги решили его забрать, то мы бессильны. Может, пора смириться и отпустить его?

— Нет! Ни за что! — вскочила Мириам.

Всё тело дрожало от негодования. Как мама могла такое предложить?! Как она вообще посмела подумать о том, что он умрёт! Мириам схватила миску, рука дрогнула, и суп выплеснулся на пальцы. Не обращая внимания на боль, она побежала в комнату гостя. Он спал. Тёмные волосы разметались по подушке, лицо покрывал болезненный румянец, лоб блестел от пота. Мириам присела на край кровати.

— Вот и время завтрака подошло, — произнесла она нарочито громко и радостно. — Просыпайтесь, Аргон.

Гость приоткрыл глаза и уставился на неё безумным, затуманенным взглядом, от которого у Мириам мурашки побежали по телу.

— Сегодня у нас вкусный суп, — за искусственной весёлостью она пыталась скрыть страх.

Аргон разлепил высохшие губы и произнес по слогам:

— Юля… Юль-чо-нок.

Ревность сжала голову Мириам, будто железный обод. Что ещё за Юль-чо-нок? Кем она ему приходится? Неужели женой?! Почему он столько раз в бреду называл чужие имена, но её, Мириам, ни разу?

Мысли разгонялись и раскручивались, подобно карусели. Мириам поставила тарелку с супом на стол, опёрлась о его край и закрыла глаза. Ладно, потом выяснит, кто эта Юля. Сейчас нужно сосредоточиться на другом. Вдруг её охватила сильная злость. Мириам резко выпрямилась и набрала в грудь столько воздуха, что показалось, будто сейчас треснут рёбра. Я буду лучше этой Юли!

Приняв решение, Мириам успокоилась, улыбнулась и повернулась к Аргону.

— Завтрак! Завтрак! — каждое слово она сопровождала хлопком.

Мириам помогла Аргону сесть. Присела рядом с тарелкой супа на коленях и поднесла ложку к его рту.

— Давайте скушаем ложечку за здоровье.

Аргон приоткрыл губы, она залила туда суп. Часть потекла по его подбородку.

— Ах, Аргон, что вы, как старый дед, — пожурила его Мириам и вытерла стекающий суп передником.

Сегодня не удалось скормить Аргону и половину тарелки. Это расстраивало. Гость ел всё меньше и меньше. Всё чаще смотрел куда-то поверх, будто видел духов. Так обычно ведут себя люди, пересекающие границу жизни и смерти. Мама, видимо, права. Боги зовут душу Аргона, и пора его отпустить. От такой мысли всё внутри восстало. Он не должен умереть! А она должна до последнего бороться за него!

Мириам принялась молиться ещё усерднее. Она обращалась то к Нут, прося её о жизни для гостя, то к Маре, умоляя её отпустить Аргона.

Наконец-то, Боги услышали её молитвы. Болезнь стала понемногу отступать. Жар спадал. Аргон больше не метался, не бредил. Зайдя одним утром к нему в комнату, Мириам обнаружила, что Аргон просто спал. Грудь равномерно поднималась и опускалась. Щёки не горели болезненным румянцем. Мириам подоткнула одеяло, приложила ладонь к его лбу. Холодный! Она смогла! Она вытащила его из лап смерти!

Выйдя из комнаты, она наткнулась на брата. Он доставал чурки из больших плетёных корзин и складывал их в подпечек.

— Как там твой найдёныш? Надеюсь, помирает? — язвительно поинтересовался Эйнар.

— Нет, — ответила Мириам, прищурив глаза, и сложила руки на груди. — Выздоравливает.

— Жаль. Очень жаль.

— Твой Бог не услышал тебя, а мои молитвы дошли до Древних Богов! — с вызовом ответила Мириам.

Брат со всей силы швырнул последнюю чурку, схватил корзину и выскочил в сени. Его реакция удивила и испугала, а потом разозлила. Опять ведёт себя, как бешеный. Ну и леший с ним!

Этой ночью Мириам позволила себе расслабиться, слёзы радость потекли по щекам. Аргон выздоравливал, а значит, её мечты, её будущее в безопасности. Она подошла к окну, вытерла рукавом слёзы, посмотрела на небо. Пересекающие его полосы горели ярко. Это добрый знак!

— Спасибо, великие и милосердные Боги, — прошептала она. — Спасибо, что спасли Аргона!

На сердце стало так легко и тепло! В эту ночь она уснула крепким, спокойным сном, а следующим утром проснулась очень рано. За окнами клубилась ночь. Деревья сгибались под резкими порывами ветра. Небо затянули тучи.

Мириам добралась до стола, нащупала кресало, кремень, миску с высушенным и нарезанным древесным грибом-трутом. Положила кусочек гриба на кремень и ударила по нему кресалом. Ещё раз и ещё. Когда искра попала на трутовик, сильно подула. Затем подожгла лучину, что была воткнута в светец в углу. От тёплого оранжевого огонька на душе стало веселее и спокойнее.

Мириам натянула на нижнюю рубаху домашнее платье, заплела косу и вышла из комнаты. Мама спала на печи. Чтобы её не разбудить, Мириам на цыпочках прокралась к Аргону и замерла в углу. Она любовалась им, как своим ребенком, и не могла налюбоваться.

Вдруг на неё нахлынуло такое сильное желание поцеловать его, что Мириам аж покраснела. Сдержалась. Вместо этого она поправила прядку волос у него на лбу и выскользнула в избу.

Раз уж она встала раньше всех, значит на ней завтрак. Мириам накинула тёплый платок, залезла в валенки, взяла лучину и вышла в сени. В углу был вход в погреб. Дверь скрипнула, открываясь. Мириам спустилась, поёжилась от холода и осмотрелась. На полках лежали завёрнутые в ткань шматки сала, полендвицы. В ящиках вперемешку с золой хранились овощи. Мириам достала оттуда несколько картофелин и положила в корзинку. Отвязала кольцо колбасы, что висела под потолком, надела его на руку и вернулась в избу.

Стараясь не разбудить родных, она принялась чистить картошку. Душу наполняла лёгкая мелодия, которая дарила радость и веру в лучшее. Мириам так сильно погрузилась во внутреннюю музыку, что перестала обращать внимание на мир.

— Ты сегодня ранняя пташка, — голос матери разрезал волшебство фантазий.

Мириам от неожиданности дёрнулась и порезала палец.

— Да, мама, я рано проснулась, — ответила она, засовывая палец в рот.

— Плохо спалось?

Она перевернулась на живот. Одну ногу поставила на печурку, второй пошарила в поиске лавки. Наконец, найдя опору, съехала вниз.

— Нет, матушка, что Вы, — ответила Мириам. — Наоборот, очень славно. Не знаю, какой леший меня поднял в такую рань. А Вам как спалось?

— Спину всю ночь ломило, — мама зачерпнула ладонью воду из ведра у печи и промокнула глаза. — К холодам это. Как там Аргон?

— Ему уже лучше!

— Это славно. Я думала: помрёт он, но Боги распорядились иначе. Видимо, увидели, сколько усилий ты прилагаешь, и решили смилостивиться, — мама вытерла лицо полотенцем и добавила: — Не хотелось бы, чтобы последнее воспоминание гостя было о том, как Эйнар его избивает. Богам это точно бы не