Набла квадрат - Петр Воробьев

– Разговорчики, – ухмыльнувшись, сказал пожилой мужчина. – Исполняй приказ!

– Есть! – практикант скрестил в уставном приветствии сжатые в кулаки руки и сел в машину. За ним впихнули приговоренных, потом сели один из охранников, захлопнув заднюю дверь. Шофер бодро взял с места и, лихо промчавшись мимо ворот, выехал на шоссе.

Карие глаза практиканта затуманились.

– Спасибо тебе за первое задание, дантист. Правда, крепкая у твоей девки оказалась невинность, пришлось мне повозиться на благо наро…

Он не договорил. Замухрышка, взвизгнув бешеной крысой, обрушил свои скованные руки ему на голову.

– Уф ты! – Коренастый парень с нескрываемым удивлением двинул тазом, и сидевший рядом охранник вылетел на шоссе – задняя дверь, защемившая при посадке ремень карабина, оказалась неплотно закрытой.

Второй охранник успел дотянуться до спускового крючка, забыв про предохранитель, за что расплатился сломанным пальцем. Впрочем, палец беспокоил его недолго, потому что вскоре он оказался лежащим на обочине шоссе с пробитой наручниками коренастого детины головой. Детина вытащил из нагрудного кармана курсанта ключи на кольце, отпер наручники замухрышки, дал ключи ему, дождался, пока тот отпер его наручники, по-хозяйски подобрал с пола карабин и протянул замухрышке руку.

– Я Мыгак, тангит.

– Я Кумахлят, учился на зубного врача.

– Как кфтати. Не люблю вафего брата, но так отомфтить фа любимую мофет тофко фвой. У этой фтуки феркало фаднего вида ефть?

– Разбито.

– Это хорофо.

Машина затормозила. Лязгнула передняя дверь, проскрипели шаги, в проеме двери показалась усатая физиономия шофера, вытянулась и исчезла в кровавом всплеске. Труп с разнесенным пулей черепом свалился на штабель скелетоподобных тел, видимо, привезенных на свалку из какого-то учреждения социального обеспечения. Коренастый поставил карабин на предохранитель, кинул его замухрышке, еще раз пошарил по карманам курсанта, вынул пистолет, вытолкнул тело из машины, вылез сам, несколько раз ударил распростертого покойника ногой в пах, и полез на место водителя.

– И куда мы?

– В горы, куда ф нам еффе, горемыкам!

После возмутительной и не поддающейся описанию дележки дары птиц были сожраны собаками и Гормом. Кукылину достался сушеный ундук, от которого его стошнило.

Поковыряв в зубах медной щетинкой, выдранной из щетки для очесывания собак, Горм сказал:

– Добрый харч, но боюсь, что лучше мне не пытаться узнать, что я только что захавал и как оно было приготовлено. Фенрир, расскажи-ка мне лучше, что ты понял в их компьютере за время моей еды.

– Ты рискуешь расстроить себе переваривание поименованной еды, но ладно – охота пуще неволи. Слушай. Знакомо тебе понятие арифмометра?

– Кому?

– Кукылин, объясни этому хэкеру-недоучке, что такое арифмометр.

– Ммм… Арифмометром у нас называют механическое приспособление для счета, складывающее и вычитающее числа посредством зубчатых колес.

– Молодец, хороший мальчик, возьми с полки пирожок. А ну клади на место!

От этого можно заболеть насмерть, бери левый. Ты понял, пень рогатый?

– Короче, куркулятор!

– Ростом, и верно, не вышел, но по уму ты – чистый тролль. На фанерном звездолете нет компьютера в нашем понимании. То, что там стоит, не использует при работе электромагнитные излучения. Это механическое вычислительное устройство. Арифмометр. Достаточно сложный, за счет того, что шестерни, червяки, валы и прочее миниатюризованы до предела. Отдельные детали, возможно, просто молекулы неких сверхполимеров. Со мной он вряд ли потягается, с тобой разве что.

– Вот удружил. Ладно, клевещи дальше.

– Носители информации – барабаны. Единица или ноль информации обусловлены глубиной спиральной канавки. Считывающее устройство – тонкая игла.

– Ты думал об интерфейсе?

– Пользуясь твоим жизненным кредо, что мне думать? Он там предусмотрен, да не под наш, как говорится, разъем. Это шестиугольная пластина, утыканная тонюсенькими щупами. Чтобы соорудить устройство под пару, нужна как минимум мастерская твоего замка.

– И все?

– Можно бы попробовать силовое поле, но сколько потребуется маломощных генераторов и как их синхронизировать? Посадим робота за клавиши, виноват, за крючки.

– «Удаление гланд автогеном через задний проход, или Инженер из Железного Леса». Ты, Фенрир, был задуман как самообучающийся, а на поверку оказался саморазучивающийся – дуреешь с каждым днем.

– Это почему?

– Не знаю, так уж платы развелись. Если у тебя есть три генератора силового поля, ты можешь сгустить силовой жгут по нормали ких плоскости?

– Ну, это будет не жгут, а выброс конечной длины и погонной интенсивности. Диссипация все-таки.

– Длина выброса зависит от интенсивности?

– Не прикидывайся, что у тебя ума меньше, чем у тролля.

– Ты так и не допер, куда я гну? Смотри! – Горм стал рисовать на окне световым пером. – Время реакции на сигнал у их интерфейса наверняка порядочное – механизм все-таки. Значит, есть довольно приличный интервал, на котором он не отличит пульсирующее воздействие от постоянного. Берем три – три! – генератора. Задаем сетку на плоскости и частоту развертки, пробегаем сетку и в каждой ячейке втыкаем силовой жгут нужной интенсивности. Получается синтезированное силовое воздействие любой конфигурации.

– Ну ты ваще…

– Уж не корзинка с искусственными щенками, – Горм вылетел из кресла и, оттолкнувшись ногой от потолка, переместился к проему, отдедявшему шахту от второй каюты. Там Кукылин сидел у монитора, решая задачки по физике.

– Ну что ты долбишь все подряд? Я даю дюжину задач, чтобы ты мог выбрать пару наиболее для тебя, бродяги, интересных.

– Извини, я не знал.

– А какого рожна ты опять извиняешься, как последний мерзавец? Ради счастья быть избавленным от душного обхвата твоей вежливости, я не побрезговал даже сомнительной честью побрататься с тобой, и неужто все это зря?

– Слушай, что ты на меня бросаешься, как вампир на кровяную колбасу? Сам ничего не сказал, а я сначала решай все подряд, а потом слушай твои вопли!

– Ну вот, сразу бы так. Хорош учить. Я сейчас пойду разберусь с интерфейсом, а то Фенрир там, похоже, совсем спятил, а ты смотри фильму.

Попробуй без перевода.

Горм подлетел к длинному ящику с дисками, выбрал один в наиболее обшарпанном футляре и, вытряхнув его в дисковод, уплыл в шахту, попутно прихватив с собой мирно спавших в воздухе собак – Мидира за ногу, Фуамнах за хвост.

Переборка между шахтой и каютой, закрывшись, заглушила звуки перебранки. Пропели что-то бессмысленно-мужественное электронные фанфары, которые даже глухой от рождения тролль-идиот не принял бы за настоящие, и перед Кукылином яркими до ядовитости красками зажегся куб экрана.

Тисненой черной кожи сапоги с множеством заклепок, блях и висюлек широко ступали по пронзительно зеленой траве. Камера скользила над самой землей, потом повернулась вверх, показав сине-фиолетовое небо с висевшим почти в зените не то островом, не то кораблем, и закованную в чешуйчатую броню фигуру шагавшего. Размотался в воздухе веревочный трап, и рыцарь в черных сапогах со слегка стоптанными внутрь узкими каблуками ловко поднялся по узким металлическим ступеням.

Последовал темный кадр, на котором мог бы разглядеть что-либо только наделенный зрением в ближнем инфракрасном диапазоне уроженец Метрополии.

Низкий, скрипучий голос произнес:

– Высоко будет нести меня сегодня вечером Змей! Я буду им править!

– Как смог ты построить такой большой и красивый корабль, о Эрлинг сын Скьяльга? – спросил другой голос, тоже низкий, но глухой.

– Отец передал мне тайну, и не позднее чем этой ночью она принесет мне славу и власть или славу и гибель. Собирайте войско, ярлы.

Экран посветлел. Над холмами, поросшими редким лесом, плыли многокорпусные аэростаты с хищно вытянутыми наглухо закрытыми деревянными гондолами. На некоторых громоздились в несколько ярусов паруса с изображениями богов и чудовищ (было бы мудрено разобрать, кто именно боги, а кто чудовища), другие загребали воздух винтами, решетчатые каркасы которых просвечивали сквозь тканевую обшивку. За аэростатами следовал летающий остров, влекомый шедшими напролом через лесную поросль огромными зверями, спины которых покрывали костные чешуи в человеческий рост. Тонкие канаты соединяли массивные и, видимо, страшно тяжелые кованые нагрудники на зверях с узкой щелью в торчавшем из аэростатных пузырей клювообразном медном выступе, увенчанном змеиной головой.

Через весь экран провалами в бесконечную даль зазияли угловатые знаки рун: «Барабаны судьбы, часть вторая».

Из-за зеленых холмов показалась крутая скала. На ее вершине среди зубчатых стен и башен происходило непонятное шевеление.

Более крупный план показал сновавших по стенам людей, готовивших к взлету воздушные шары. Шары наполнялись газом и медленно всплывали в воздух. Вражеский воздушный флот тучей окружал скалу.