Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок

Маску Волка он положил на пол, у ножки стула, что для лорда Империи Мрака было весьма необычно. Он заметил устремленные на него взгляды мужчин, затем услышал, как они принялись возбужденно перешептываться, и понял, что люди увидели Черный Камень. Мальчик принес кружку разбавленного эля и несколько жалких кусочков жареной свинины. Похоже, ничего лучшего у них действительно не имелось. Отужинав, Хоукмун велел, чтобы его проводили в комнату. Оставшись один, он скинул доспехи, умылся, забрался под грубое покрывало и вскоре погрузился в сон. Ночью что-то разбудило его, и, толком не понимая, что делает, он выбрался из постели и глянул в окно. Ему показалось, что в лунном свете вырисовывается темная фигура всадника. Это был воин, с ног до головы закованный в латы. Забрало шлема закрывало его лицо. Хоукму-ну показалось, он заметил золотистый блеск и что-то черное на доспехах незнакомца. Затем, развернув коня, воин исчез.

Терзаемый недобрыми предчувствиями, Хоукмун вернулся в постель, и сон тут же принял его в свои объятия, а поутру герцог никак не мог решить, приснился ему этот воин или нет. С момента своего пленения Хоукмун ни разу не видел снов. Слабая искорка любопытства заставила его призадуматься, пока он одевался, но уже к тому времени, как он спустился в зал для завтрака, все эти мысли выветрились из памяти.

До Париса Хоукмун добрался только к вечеру. Хрустальный город, выстроенный из чистейшего кварца, был залит светом, и кругом стоял звон стеклянных украшений, которыми жители Париса щедро украшали свои дома, городские здания и памятники. Город был настолько прекрасен, что даже полководцы Империи Мрака не осмелились разрушить его и предпочли стремительному штурму долгую многомесячную осаду.

И все же следы нового правления были заметны повсюду, начиная с важно расхаживающих по улицам воинов и перепуганных местных жителей, и заканчивая боевыми стягами, что развевались на домах, принадлежавших некогда знатным семействам города. Сейчас здесь красовались знамена Йорика Нанкенсена, магистра Ордена Мухи, Адаза Промпа, магистра Ордена Пса, Мигеля Хольста, эрцгерцога Лондры, и Азровака Микосеваара, наемника из Московии, командира Легиона Стервятников, предателя и убийцы, который служил Гранбретании уже тогда, когда планы завоевания Европы были пока лишь на бумаге. Этот безумный московит был под стать своим хозяевам. Знаменитое знамя наемника с вышитым на нем алыми шелковыми нитями лозунгом «Смерть во имя жизни» вселяло ужас в сердца его врагов. Хоукмун решил, что, должно быть, Азровак Микосеваар ныне отдыхает в хрустальном городе. Трупы притягивали московита как розы — пчел, и он всегда старался оказаться в самой гуще сражения.

Закат солнца словно залил кровью городские улицы, и Хоукмун, слишком утомленный, чтобы продолжать путь, был вынужден остановиться в гостинице, о которой говорил ему Мелиадус, и провести там ночь. Он пробудился к полудню и, позавтракав, двинулся дальше. Позади осталась лишь половина пути.

Наступление империи остановилось за городом Лионсом, но сама дорога казалась там дорогой в ад. По обочинам высились деревянные кресты и виселицы, на которых висели мужчины и женщины, дети и даже, вероятно, для забавы, домашние животные — кошки, собаки, кролики. Можно было видеть людей, распятых целыми семьями — от крошечных младенцев до дряхлых стариков.

Лошадь Хоукмуна по лионской дороге едва переставляла ноги, и запах тления жег герцогу ноздри и мутил рассудок. Огонь уничтожил города и деревни, превратил поля и леса в пепелище. Воздух был тяжелым от гари и смрада. Уделом людей, выживших в этом кошмаре, независимо от прежних заслуг и званий, стало нищенство. Правда, молодые женщины могли еще сделаться шлюхами, а мужчины, пав на колени, принести клятву верности королю-императору.

И если чуть раньше в душе у Хоукмуна вспыхнули искры любопытства, точно так же сейчас он ощутил слабое чувство отвращения. В маске Волка никто не осмеливался остановить его по дороге к Лионсу, никто не задавал ему вопросов. Солдаты Ордена Волка воевали в основном на севере, и потому Хоукмун чувствовал себя относительно спокойно, не опасаясь, что кому-нибудь из «собратьев» вздумается обратиться к нему на тайном орденском языке. За Ли-онсом дорогу патрулировали отряды гранбретанцев, и Хоукмун решил не рисковать и свернул в чистое поле. Убрав маску в одну из опустевших седельных сумок, он стремительно поскакал вперед. Теперь он очутился на свободной земле, где даже воздух казался ему поразительно свежим и душистым, и все же даже здесь ощущался затаенный страх… Страх перед грядущим.

В городе Валенсе, где жители еще только готовились дать отпор войскам Империи Мрака, многословно обсуждая стратегию и строя несбыточные планы, Хоукмун получил возможность проверить, достаточно ли достоверно звучит его рассказ.

— Мое имя Дориан Хоукмун Кельнский, — объявил он капитану, когда его проводили на переполненный постоялый двор.

Поставив ногу на большую деревянную скамью, капитан вперился в него взглядом.

— Герцога Кельнского захватили в плен гранбретанцы и, должно быть, давно уже казнили, — объявил он. — По-моему, ты шпион.

Спорить Хоукмун не стал. Он поведал историю, придуманную Мелиадусом, описал свой плен и побег, и странный тон его голоса убедил капитана в правдивости рассказа куда больше, чем сама история. Затем через толпу, выкрикивая имя Хоукмуна, пробрался какой-то мужчина в разодранной кольчуге. Обернувшись, Хоукмун узнал эмблему на плаще воина. То был герб Кельна. Это оказался один из немногих солдат, уцелевших в последнем сражении. Он поведал капитану и всем собравшимся о Хоукмуне, расписав яркими красками его отвагу и воинское искусство, так что в тот вечер Дориан Хоукмун был провозглашен в Валенсе истинным героем.

Ночью, пока народ праздновал его возвращение, Хоукмун поведал графу, что направляется в Камарг, в надежде, что ему удастся убедить графа Брасса возглавить поход против империи. Капитан лишь покачал головой в ответ.

— Граф Брасс не желает принимать в этом участия, — промолвил он. — Впрочем, возможно, вас он согласится выслушать. Надеюсь, дорогой герцог, удача будет на вашей стороне.

Хоукмун покинул Валенс на следующее утро и направился к югу. Навстречу ему с суровыми лицами шли и ехали воины, готовые сразиться с Империей Мрака.

Чем ближе оказывался Хоукмун к цели своего путешествия, тем сильнее дул ветер. И вот, наконец, взору его предстали знаменитые болота Камарга. В заводях поблескивала вода, и камыш склонялся под порывами мистраля.

Он подъехал к одной из высоких старинных сторожевых башен и, завидев вспышки гелиографа, понял, что в замке Брасс узнают о прибытии гостя задолго до того, как он туда доберется. Лошадь не спеша продвигалась по петляющим болотным тропам, и Хоукмун, крепко держась в седле, безучастно разглядывал красоты Камарга. Рябь бежала по болотной воде, птицы парили в бесцветном тусклом небе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});