Сага о Рунном Посохе - Майкл Муркок

— Он предупрежден обо всем, о могущественнейший император.

— А поведали ли вы ему, что камень в его черепе все видит и передает нам? — сладострастно спросил голос.

— Да, о благороднейший из монархов.

— И вы хорошо объяснили ему, барон, что стоит нам лишь заподозрить его в измене, — а сделать это будет очень просто, наблюдая за выражением лиц собеседников, — как мы тут же перенаправим в камень всю энергию машины? Сказали ли вы ему, что в этом случае камень разрушит его мозг и превратит его в жалкого безумца?

— Ему это известно, великий император.

Существо в Сфере тоненько захихикало.

— Взгляните на него, барон. По-моему, угроза безумия отнюдь не пугает нашего пленника. Вы уверены, что камень не успел подействовать на него?

— Это его обычное состояние, о бессмертный владыка. Глаза старца пристально уперлись в Дориана Хоукмуна:

— Герцог Кельнский, вы заключили сделку с бессмертным императором Гранбретании. Это был знак нашего милосердия — предложить нечто подобное одному из наших рабов. И вам надлежит служить нам верой и правдой, ежесекундно памятуя, что отныне судьба ваша связана с судьбой величайшей расы, когда-либо появлявшейся на этой планете. Наш интеллект и могущество дают нам право владычествовать над землей. И очень скоро этим правом мы воспользуемся в полной мере. Любой, кто поможет нам в достижении этой благородной цели, заслужит наше одобрение и благодарность. Так ступайте же, герцог Кельнский, и постарайтесь заслужить его.

Сморщенная головка повернулась, острый язычок высунулся изо рта и коснулся крошечного шарика, плавающего у стены Сферы. Сфера начала гаснуть, и вот уже в ней остался виден лишь неясный силуэт похожего на эмбрион тела императора, последнего и бессмертного отпрыска династии, основанной почти три тысячелетия назад.

— Помни о силе Черного Камня, — промолвил на прощание старец, и сверкающая Сфера превратилась в тусклый черный шар.

На этом аудиенция подошла к концу. Кланяясь, Мелиадус с Хоукмуном попятились к дверям, затем, развернувшись, покинули тронный зал. Однако ни барон, ни его повелитель не могли предвидеть всех последствий этой встречи. В истерзанном мозгу Хоукмуна в самых тайных глубинах его сознания зародилось неясное возбуждение. Возможно, причиной тому был Черный Камень.

Впрочем, возможно также, что Хоукмун наконец понемногу начал приходить в себя и вновь делаться прежним. Либо это было что-то совершенно новое и неожиданное. Возможно, это действовал на него Рунный Посох.

Глава 4

ДОРОГА В ЗАМОК БРАСС

Дориан Хоукмун вновь вернулся в подземную темницу, и прошло целых два дня, прежде чем он вновь увиделся с бароном Мелиадусом. Барон принес ему доспехи из черной кожи, сапоги, латные перчатки, тяжелый кожаный плащ с капюшоном, клинок и черную маску скалящегося волка. Очевидно, и одежда, и оружие некогда были предназначены для самого барона.

— Теперь о том, что вас ждет в замке, — начал Мелиадус. — Ваш рассказ должен показаться графу Брассу убедительным. Вы попали ко мне в плен, но какой-то раб помог вам бежать. Вы усыпили меня и переоделись в мою одежду. Прежде чем я успел придти в себя, под видом барона Мелиадуса вам удалось покинуть границы Гранбретании. В общем, не стоит слишком мудрить. Чем проще история, тем она правдоподобнее. Это не только объяснит, как вам удалось вырваться из плена, но и вызовет уважение у тех, кто меня ненавидит.

— Понимаю, — отозвался Хоукмун, рассматривая доспехи. — Но как мне объяснить про Черный Камень?

— Это может быть следствием некоего эксперимента. Однако вы спаслись бегством раньше, чем вам успели причинить серьезный вред. Постарайтесь быть как можно убедительнее, Хоукмун, от этого зависит ваша жизнь. Мы будем наблюдать за реакцией графа и в особенности за этим пронырливым Ноблио. Разумеется, разговора вашего мы не услышим, однако нам ведомо искусство чтения по губам. Если у нас возникнет хоть тень сомнения в вашей верности, то мы тут же дадим камню жизнь.

— Я понимаю, — вымолвил Хоукмун ровно. Мелиадус нахмурил брови:

— Без сомнения, они заметят, что с вами что-то неладно, но, надеюсь, отнесут это на счет тех несчастий, что вам довелось пережить в плену. Пожалуй, это заставит их проявить еще большую заботу и внимательность.

Хоукмун рассеянно кивнул. Мелиадус взглянул на него в упор.

— В какие-то моменты, Хоукмун, вы почти внушаете мне опасения, и все же я не сомневаюсь в вашей преданности. Черный Камень лучшая тому гарантия, — он усмехнулся. — Ну ладно, орнитоптер ждет вас. На нем вы доберетесь до Дю-Вера, это город на побережье. Итак, собирайтесь, дорогой герцог, и достойно послужите империи. Если вы исполните мое задание, ваши владения будут вновь принадлежать вам.

Орнитоптер стоял на лужайке у самого входа в подземную тюрьму. Он был сделан из меди, серебра и латуни в форме гигантского грифона, сидящего на мощных львиных лапах, со сложенными за спиной сорокафутовыми крыльями. Орнитоптер потрясал своей красотой. В маленькой кабине за орлиной головой восседал пилот в маске Ордена Ворона, к которому принадлежали все пилоты Гранбретании. Его руки в перчатках лежали на пульте управления, украшенном самоцветами.

С определенной долей опасения Хоукмун, затянутый в доспехи Мелиадуса, забрался в кабину и занял место за спиной пилота. Ему пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось сносно пристроиться на узком длинном сиденье, где никак не помещался его большой меч.

Едва он успел ухватиться за ребристые металлические бока машины, как пилот вдавил рычаг, и крылья, раскрывшись, захлопали по воздуху со странным, отдающимся в ушах, гулом. Задрожав, орнитоптер начал было валиться набок, однако пилот сумел быстро выровнять машину. Хоукмуну было известно, что полеты на этих аппаратах — дело довольно опасное, и во время битвы под Кельном ему не раз доводилось видеть, как они складывают крылья и камнем рушатся на землю. И все же, несмотря на все свои недостатки, орнитоптеры оставались основной силой Империи Мрака, и именно благодаря им она сумела так стремительно покорить всю Европу. Ни у одного другого государства не было подобного оружия.

С силой оттолкнувшись от земли, грифон взлетел. Крылья били по воздуху (жалкая пародия на летящую птицу), и машина поднималась все выше, пока наконец самые высокие башни Лондры не остались далеко внизу. Они направились на юго-восток. У Хоукмуна к горлу неожиданно подступила тошнота, ему стало тяжело дышать.

Летающее чудище вскоре миновало плотный слой облаков, и яркий солнечный свет, искрясь, заиграл на металлической чешуе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});