Власть и Крах (ЛП) - Эванс Дж. Д.

— Почему вы так говорите? — спросил он столь же осторожно.

Наиме выбрала оливку и зубами вынула мякоть с косточки. Она спрятала свои наблюдения для дальнейшего использования.

— Без особых причин, — она отложила косточку в сторону. — Только то, что иногда те, кто принадлежит к Первому Дому, слышат больше, чем просто слова, когда говорят другие.

Она одарила его улыбкой.

Он молча изучал её, а Тарек соорудил ещё одну лепёшку с лабне и огурцом.

— Очень вкусно, — сказал он с немного излишним энтузиазмом.

Как будто этот человек никогда не пробовал огурец. Самира грациозно наклонила голову, но сжала губы, чтобы не улыбнуться. Агасси сместился, скрестив перед собой обе ноги и уперев кулаки в колени.

— Тогда вы правильно услышали. Меня послали в янычары не по своей воле. В Саркуме традиционно армиями командует принц. Я брат и советник Мирзы, а также его командующий генерал.

Наиме закрыла глаза, это было единственное, что она могла сделать, чтобы сдержать своё унижение. Конечно, она исследовала королевскую семью Саркума. Но Мирзу звали Кинус Рахаль Аль-Нимас, потомок человека, который объединил оборванных беженцев Разделяющей Войны в союз. Если Агасси и был принцем, то его имя на это не указывало.

— Простите меня, — сказала Наиме и наклонила голову в знак извинения. — Я должна была быть лучше информирована.

Она не стала бы надеяться, что он извинится за то, что держал это в тайне.

— Агасси — это ваш настоящий титул или вы предпочитаете другой?

— Агасси, или принц, если хотите. Но думаю, что в любом случае вам следует поклониться мне, когда вы настаиваете на том, чтобы будить меня в бессолнечный период. В Аль-Нимасе принцессы кланяются принцам.

Самира хрипло фыркнула, хотя и замаскировала это, откусив ещё один кусочек еды.

Наиме подняла бровь, на мгновение сбитая с толку его комментарием. Но когда они посмотрели друг на друга, морщинки вокруг его глаз стали глубже от его юмора, и она поняла, что он играет. Наиме сложила руки на коленях, застигнутая врасплох его поддразниванием и своей легкомысленной реакцией на него. Она не была маленькой девочкой, чтобы поддаваться очарованию мужчин и их игр. Его общество было беззаботным, и она обнаружила, что наслаждается им, но это не означало, что она могла позволить себе чувствовать себя в нём комфортно. Кто знал, какие планы он скрывал за своей теплотой и юмором?

Наиме привыкла к тому, что ей приходится сдерживать себя гораздо больше, чем окружающим её мужчинам. Он мог играть и чувствовать себя непринужденно, она — нет.

— Я не буду кланяться вам, — сказала Наиме.

— Великий Визирь предупредил меня, что вам слишком потакали, — в его сочном голосе по-прежнему слышались нотки веселья.

Наиме медленно выдохнула, чтобы подавить волну ярости при мысли о том, что Кадир имел наглость унижать её перед незнакомцами. Агасси заметил её реакцию, его взгляд скользнул по её лицу.

— Вы не Мирза, — сказала Наиме.

Его глаза сузились, выражение лица стало жестким. Возможно, он слышал это чаще, чем хотел бы.

— Что означает, что вы не первенец. Я, однако, такова. Я единственный ребёнок Султана Сабри. Я всё ещё выше вас по званию, и поэтому я не буду кланяться. Надеюсь, вы не сочтёте это излишним снисхождением с моей стороны.

Он слегка покачал головой. Рядом с ним Тарек, казалось, с трудом сдерживал улыбку, поднимая стакан с водой.

— Думаю, я отняла у вас достаточно времени, — сказала Наиме, вставая.

Самира сделала то же самое. Агасси в спешке вскочил на ноги.

— Я думал, вы хотели обсудить встречу со своим отцом и Советом? — сказал он.

Наиме направилась к дверям, и он последовал за ней. Тарек тоже встал, запихивая в рот слишком большой кусок. Он вытер руки о кафтан.

Самира распахнула двери. Наиме остановилась и повернулась лицом к Агасси. Он снова был близок. Наиме отступила на шаг назад, чтобы ей не пришлось запрокидывать голову. Его брови нахмурились.

— Я пришла, обсудить исправление впечатления, которое вы произвели, в рамках подготовки к заседанию Совета. И теперь я знаю, что вы принц. Если вы будете вести себя во дворце осторожно и будете придерживаться слишком большого количества формальностей, я верю, что всё пройдёт так гладко, как только возможно.

— Это, — он поднял бровь, — звучит не обнадеживающе.

Наиме виновато улыбнулась.

— Вы чужак. Из Саркума. Я думаю, что это лучшее, на что мы можем надеяться. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.

Морщинка на его лбу разгладилась, и он казался удивлённым на столь краткий миг, что она засомневалась, что видела это выражение, как оно тут же исчезло. Агасси опустил голову. Наиме ответила на этот жест. Позади него Тарек поклонился.

— Доброго тебе дня, Агасси, — сказала Наиме, выходя в коридор.

Самира закрыла за ними двери и поспешила догнать её.

Когда они отошли на достаточное расстояние от комнат, Наиме приказала ей:

— Скажи Баширу, чтобы он приставил к ним охрану.

Она должна была сделать это сразу же, как они прибыли, но не хотела, чтобы они чувствовали себя заключенными, а не гостями. И это дало возможность Кадиру попытаться посеять семена своей лжи. По крайней мере, Агасси, казалось, сопротивлялся этой попытке. Или он был талантливым лжецом.

— Вы пойдёте сейчас к Султану? — Самира бодро шагала рядом с ней.

— Да.

— Если он нездоров, тогда вам нужно будет присутствовать на аудиенции в середине хода с гильдиями. Возможно, было бы разумно прибыть пораньше, до того, как Великий Визирь займёт своё место.

Наиме замедлила шаг, затем остановилась, подняла руку и прижала её к глазам. Последнее, что ей было нужно, это сражаться с Кадиром за право выслушивать жалобы гильдий и реагировать на них. Но она не могла пренебрегать своим отцом, не тогда, когда он был так расстроен. Ей нужно было, чтобы он пребывал в лучшем состоянии, чтобы вести переговоры.

— Возможно, мне следует просто сделать так, как они хотят. Я выйду замуж за Арефа Эсбера и отдам им простака, а сама буду проводить всё время в своих комнатах, читая и поедая сладости.

В уголках медово-карих глаз Самиры появились морщинки, а уголки рта приподнялись.

— У вас действительно есть дар позволять людям наказывать себя своими собственными решениями. Это был бы достойный конец, — сказала Самира. — И, если бы вы так часто бывали в своих комнатах, возможно, он забыл бы о вас, и вам не пришлось бы терпеть его неуклюжие руки.

Она вздрогнула.

Наиме молча согласилась, снова направляясь к покоям своего отца. Если ей придётся терпеть чьи-то неуклюжие руки, это будет только потому, что они верят в то, что она делала. Замужество, однако, не входило в её планы. Править Тхамаром — вот чего она хотела, для чего она была предназначена. Колесо подарило ей привилегию. Она не станет растрачивать этот дар в праздности. Она должна была защищать своих людей.

ГЛАВА 8

Макрам стоял в саду перед анфиладой комнат и потягивал ужасный кофе, который сварил для него Тарек. Он рассматривал фиговое дерево, растущее неподалёку. Несмотря на лёгкое тепло позднего утреннего солнца, инжир являлся бесформенным скелетом на фоне остального тщательно ухоженного сада из спящих роз и виноградных лоз. Он казался мёртвым, учитывая полное отсутствие листьев. Зимы Тхамара, особенно так близко к Солнечному морю, конечно, не были достаточно холодными, чтобы убить такое дерево. Если бы он коснулся его своей силой, он бы знал наверняка, но это было бы вопиющей тратой магии и подвергло бы его риску быть замеченным другим магом.

— Зачем они его сохраняют? — спросил Макрам непринуждённо, когда Тарек вышел из комнаты и присоединился к нему.

Тарек проследил за его взглядом.

— Что? Это дерево? Не всё ли равно?

— Оно мертво. Конечно, это важно, — вздохнул Макрам.

— Ты замечаешь бессмысленные вещи только тогда, когда злишься, — заметил Тарек.