Первый день - Марк Леви

— Потому что археологи не мелькают перед телекамерами в майках с рекламой утирального порошка, газированной воды или какого-нибудь банка. Меценаты нынче большая редкость, вернее сказать, они все вымерли. Кстати, есть идея: можно организовать соревнования по бегу в мешках, например, с саперными лопатками в руках. Первый, кто выкопает из земли кость, получит годовую подписку на журнал по собаководству.

— Не своди все к шутке, то, что я говорю, не так уж глупо. Да, это нелегко. Ты высказываешь идею и сразу же слышишь в ответ: «Это невозможно!» Может, тебе при случае стоит обратиться в какой-нибудь фонд и представить твои работы? Кто знает? Всякое бывает.

— Все смеются над моими исследованиями, Жанна. Думаешь, кто-то поставит на меня хоть один евро?

— Думаю, ты не веришь в себя. Ты три года провела на раскопках, писала подробные отчеты — я читала твою диссертацию. Знаешь, были бы у меня деньги, я бы непременно финансировала твою будущую экспедицию.

— Потому что ты моя сестра! Ты очень добрая, Жанна, но твоя идея вряд ли осуществима. И все-таки спасибо тебе, я на целых тридцать секунд погрузилась в сладкие мечты.

— Вместо того чтобы впустую терять день за днем, лучше бы зашла в Интернет и составила список французских и других европейских организаций, которые могли бы заинтересоваться твоей работой.

— И вовсе я не теряю время!

— А что у тебя за делишки с Айвори? Ты почти каждый день таскаешься к нему в музей!

— Он очень забавный тип! Представляешь, его страшно заинтересовал мой кулон. Айвори даже меня заинтриговал. Мы пытались определить возраст камня — никакого результата. А профессор по-прежнему надбивает, что кулон очень древний, но это нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

— Интуиция?

— Я его, конечно, уважаю, но одной интуиции недостаточно.

— Эта вещица и правда необычная. У меня есть друг геммолог. Хочешь, покажем камень ему?

— Но это, скорее всего, не камень — впрочем и не окаменевшее дерево.

— А что?

— Мы не знаем.

— Дай взгляну, — потребовала Жанна, внезапно забеспокоившись.

Кейра сняла шнурок с кулоном и протянула сестре.

— А если это фрагмент метеорита?

— Ты когда-нибудь слышала о метеорите, гладком и нежном на ощупь, словно кожа младенца?

— Не стану утверждать, что я в этом разбираюсь, но думаю, мы далеко не все знаем о том, что прилетает к нам из космоса.

— Как гипотеза сойдет, — согласилась Кейра, в которой проснулся инстинкт археолога. — Помню, я где-то читала, что на Землю падает около пятидесяти тысяч метеоритов в год.

— Поговори со специалистом!

— С каким именно специалистом?

— Разумеется, с мясником из соседней лавки! Что ты строишь из себя дурочку? С тем, кто этим занимается, — с астрономом, астрофизиком или кем-то в этом роде.

— Сейчас, только найду записную книжку и открою страничку «приятели астрономы». Осталось выбрать, кому позвонить первому!

Решив не ссориться, Жанна пропустила колкость мимо ушей. Она направилась к письменному столу в уголке прихожей и села за компьютер.

— Что это ты делаешь? — поинтересовалась Кейра.

— Делаю за тебя твою работу. Я начну, а ты завтра продолжишь, и ни шагу из-за стола. Будешь сидеть, приклеившись к экрану, а вечером, когда я вернусь, предъявишь мне список всех организаций, оказывающих поддержку исследованиям в области археологии, палеонтологии и геологии, включая те, что работают на долговременной основе в странах Африки. Это приказ!

Цюрих

На последнем этаже здания Креди Насьональ Сюисс уже опустели все помещения, кроме одного кабинета. За компьютером сидел элегантный мужчина, читая электронные письма, пришедшие в его отсутствие. Он только сегодня утром вернулся из Милана, и денек выдался нелегкий. Совещания, чтение накопившихся документов, и так весь день без перерыва.

Мужчина взглянул на часы: если он поторопится, то успеет приятно провести остаток вечера дома. Он повернул кресло, нажал кнопку телефона и дождался ответа своего водителя.

— Готовьте машину, я спущусь через пять минут.

Мужчина затянул узел галстука, привел в порядок бумаги на столе и вдруг увидел на экране яркий значок непрочитанного письма: он его не заметил. Прочел послание и тут же его удалил. Достал записную книжку из внутреннего кармана пиджака, водрузил на нос очки, нашел нужный телефон и набрал номер.

— Я только что прочел ваше послание. Кто еще в курсе дела?

— Париж, Нью-Йорк и вы, месье.

— Когда произошла эта встреча?

— Позавчера.

— Ждите меня через полчаса на площади у Политехнической школы.

— Это будет затруднительно, я уже вхожу в здание Оперы.

— Что сегодня дают?

— Пуччини, «Мадам Баттерфляй».

— Ничего, мадам подождет. До скорого.

Хозяин кабинета на последнем этаже позвонил своему водителю, сообщил, что планы изменились, и отпустил его до утра. Работы оказалось больше, чем он думал, придется задержаться. Не надо заезжать за ним утром домой, он будет сидеть допоздна и заночует в городе. Едва закончив разговор, он подошел к окну и, осторожно раздвинув полоски штор-жалюзи, стал смотреть вниз. Его машина вырулила со стоянки, потом пересекла Парадеплац. Тогда он покинул наблюдательный пост, снял с вешалки плащ и вышел, заперев дверь на ключ.

В этот поздний час работал только один лифт. В вестибюле охранник попрощался с ним и разблокировал крутящуюся дверь. — Выйдя на улицу, элегантный мужчина стал прокладывать себе дорогу в толпе, наводнявшей главную площадь Цюриха. Он направился в сторону Банхофштрассе и вскочил на подножку первого же трамвая. Уселся в конце вагона, но на следующей остановке встал, уступив место пожилой женщине.

Трамвай повернул с широкой многолюдной улицы на мост, перекинутый через реку, и токоприемники заскрежетали, преодолевая соединения контактной цепи. На другом берегу реки мужчина сошел с трамвая и зашагал к фуникулеру.

«Полибан» — довольно любопытное сооружение; кабинки фуникулера ярко-красные, они выезжают прямо из фасада небольшого здания, проплывают вдоль крутого склона горы, затем скрываются в зелени каштанов, выныривая из нее на вершине холма. Мужчина не удостоил вниманием прекрасный вид на город, который открывался с террасы Политехнической школы, ровным шагом пересек выложенную плитами площадку, свернул к лестнице и спустился по ней вниз, к колоннаде. Тот, кому он назначил встречу, уже ждал его.

— Мне жаль, что я испортил вам вечер, но дело не терпит отлагательств.

— Я понимаю, месье, — ответил его собеседник.

— Пройдемся немного, мне не вредно подышать воздухом после целого дня в офисе. Почему Париж известили раньше, чем нас?

— Айвори связался с ним напрямую.

— И встреча действительно состоялась?

Второй кивнул и добавил, что встреча произошла в ресторане на втором этаже Эйфелевой башни.

— У вас есть фотография?

— Встречи?

— Нет, конечно, фотография интересующего нас предмета.

— Айвори фотографии никому не передавал, а что касается лаборатории в Лос-Анджелесе, то когда мы начали действовать, предмета там уже не было.

— Айвори считает, что этот предмет схож с тем, который хранится у нас?

— Он всегда был уверен, что таких предметов несколько, но никто, кроме него, так не думает.

— Или он один имел смелость заявить об этом вслух. Айвори старый безумец, но он умница и большой проказник. Возможно, это дань его давней причуде, или же он решил сыграть с нами злую шутку, чтобы вволю посмеяться.

— А зачем ему это нужно?

— Чтобы взять реванш, он этого очень долго ждал… Характер у него скверный.

— А если все не так и он прав?

— В этом случае нам следует принять меры. Нам надо любой ценой получить этот предмет.

— По словам Парижа, Айвори вернул его владелице.

— Нам известно, кто эта женщина?

— Пока нет, он ничего не пожелал нам рассказать.

— Он еще больший безумец, чем я предполагал, однако его поступки доказывают, что он не склонен шутить. Вот увидите, не пройдет и недели, как он что-нибудь придумает, и тогда мы узнаем, кто она такая, — все одновременно.

— Почему вы так думаете?

— Потому что, действуя таким образом, он заставит нас пробудиться от спячки и объединиться. Я отнял у вас слишком много времени, возвращайтесь в оперу, а я займусь дальше этим неприятным делом.

— Второй акт все равно начнется только через полчаса. Скажите мне, что вы намерены предпринять?

— Я отправлюсь в путь нынче же вечером, встречусь с ним завтра рано утром и постараюсь убедить его, чтобы он оставил свои игры.

— Вы пересечете границу ночью? Ваш приезд в этом случае не останется незамеченным.

— Айвори на один ход опережает нас. Я не позволю ему всем заправлять. Мне нужно вправить ему мозги.