Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - Р Блайс

В это время монах спросил:

— Что такое этот Подлинный Человек неопределенного статуса?

Риндзай встал с помоста, схватил монаха и заорал:

— Говори! Говори!

Монах сомневался, не зная, что ответить.

— Этот Подлинный Человек без статуса — всего лишь палочка с налипшим дерьмом![92] — с этими словами Риндзай вытолкнул монаха прочь и вернулся в свои покои.

Вся трудность здесь в словах «Говори! Говори!» Иногда мы действительно говорим, но каждый раз это происходит случайно — неожиданный проблеск, и тут же все кончилось. Но подлинные слова должны быть одновременно и продуманными, и экспромтом. Это «многие труды спонтанного искусства».

СТИХОТВОРЕНИЕ

Искатели Путине постигают природы подлинного «я»Лишь потому, что пребываютна уровне относительного ума,Который есть причинавечных перевоплощений.Глупцы принимают этот умза свое подлинное «я».

Этот стих отличается от других стихотворений Мумона тем, что целиком заимствован у Тёса Кэйсина (или Кэйгина), дзэнского мастера периода Тан, жившего в монастыре Тёса, откуда он получил имя. Обучаясь у Нансэна, Тёса был духовным братом Хякудзё.

Многие дзэнские мастера по-прежнему упрямо держатся за идею о перевоплощениях, требуя, чтобы каждая последующая жизнь воздавала живущему за несправедливость или неполноту предыдущей.

Многие полагают, что любые теологические абсурды и религиозные предрассудки совместимы с дзэн. Но я с этим не согласен. Глупец, человек без чувства юмора, с плохим вкусом, с амбициями, ненавидящий животных, «безобразный фанатик» — такие не могут быть спасены.

В буддизме есть восемь парджнан, разновидностей познания. Это пять чувств плюс разум. Отдельно в качестве седьмого начала к ним прибавляется интеллект. Именно он является источником эгоизма, деления мира на вещи и, стало быть, иллюзии, возникающей в предположении, что видимость реальна. И наконец, восьмая разновидность познания — это основа других начал сознания. Но даже эта разновидность не есть индивидуальное «я»; его принято сравнивать с концом тлеющей веревки, которую вращают в воздухе так, что мы видим светящийся круг. Эти восемь разновидностей познания есть то, что Мумон, точнее, Тёса, называет источником наших вечных перевоплощений. Ошибочное принятие этих восьми начал за Подлинного Человека — вот что отличает обычных людей от Будды.

Можно подумать, что, когда эти восемь покрывал сняты, под ними ничего не остается. Это неверно. Но если вы спросите: «Что же остается?», вы получите ответ: «Снимите их!»

Когда мы говорим об «учении о не-душе», его не следует интерпретировать как шестое, седьмое или восьмое сознание, а скорее как девятое, поэтическое, религиозное, интуитивное начало, которое не противопоставляет душу и не-душу. Это начало не должно также рассматриваться как пустота на месте водителя в кабине несущегося автомобиля. Вордсворт говорит об «умиротворенном, блаженном расположении духа». С «блаженным» все в порядке; сомнение вызывает «умиротворенное», ведь Дзуйган выглядит обеспокоенным.

Случай XIII. ТОКУСАН И ЕГО УЧЕНИКИ

Действующие лица

Жизнь Токусана (Дэ-шаня, 779–965), ученика и духовного преемника Рютана, уже описана во втором томе книги Дзэн и дзэнские классики. Он жил в очень беспокойные времена. В 845 году, когда Токусану было шестьдесят шесть, более 40 000 буддистских храмов было разрушено, а 260 000 монахов и монахинь приказом пятнадцатого императора династии Тан были возвращены к мирской жизни. Когда это случилось, Токусан поселился в хижине на горе Докуфу. Но вскоре к власти пришел следующий император, и буддисты снова оказались в милости. Токусана, которому к этому времени исполнилось шестьдесят восемь, убедили вернуться к людям. Для него построили храм Токусан Дзэн-ин, от которого он и получил свое имя. В этом храме он прожил девятнадцать лет, прославившись своей палкой не менее, чем Риндзай своим «Катц!»

Сведения о Ганто также приводятся во втором томе. Он был известен своим умом и проницательностью. Когда Токусан умер, Ганто было тридцать восемь. Через два года вместе с Киндзаном и Сэппо они решили отправиться к Риндзаю, но по дороге узнали о его смерти, и тогда их пути разошлись. Школы, основанные ими, различались, как и темпераменты их основателей. Поначалу Ганто жил в уединении, но когда у него появились ученики, перебрался в небольшой дом. Время шло, монахи размножались, как кролики, и вскоре Ганто уже жил в большом храме. В окрестных горах было много скал и камней — от них Ганто и получил свое имя, которое в переводе означает Каменная Голова. Подобно Токусану, который в свое время штудировал Конгокё, Ганто настойчиво изучал Нирвана-сутру. Таким образом оба эти мастера пытались подвести под дзэн буддистский фундамент, спасая его от эксцентричности и неоправданного индивидуализма. Обстоятельства смерти Ганто доставили много неудобств монахам следующих поколений, в частности Хакуину Дзэндзи, которые не могли понять, почему Ганто громко кричал, когда его убивали.

Сэппо (Сюэ-фэн) родился в 822 году, в год смерти Дэнгё Дайси, через шесть лет после рождения Ганто. Это был человек неимоверного упорства. В год смерти их учителя (865) Ганто и Сэппо путешествовали, попали в снежный буран и укрылись от него в небольшом домике у дороги. Сэппо, как обычно, собирался провести ночь в медитации. Увидев это, Ганто поинтересовался его пониманием дзэн, а затем сказал: «Что бы ни проповедовали дзэнские мастера, как бы они ни развивали свои духовные учения, какая польза от них людям? Истоки твоего сердца — вот что объемлет Небо и Землю!» Услышав эти слова, Сэппо достиг последней стадии просветления.

Мы можем сказать, что просветление Сэппо было результатом не столько слов Ганто, вполне обычных по своему звучанию, сколько медитации, которой он так настойчиво занимался. Подобно этому, стихотворение Мильтона Утром на Рождество Христово было результатом многих лет скучной политической деятельности, которая стоила ему потери зрения. Когда Сэппо исполнилось сорок семь, он отправился на могилу своего учителя, построил там хижину, а впоследствии храм, в котором постепенно стали собираться монахи. Поскольку в этих местах всегда было холодно, гора, от которой он получил свое имя, называлась Сэппо-сан, или Снежная Вершина. Говорят, у него никогда не было менее пятиста учеников. Смерть Сэппо в 908 году в возрасте восьмидесяти семи была столь же мирной, сколь смерть Ганто была неистовой.

СЛУЧАЙ

Однажды Токусан со своими тарелками направился из зала для медитации к трапезной.[93] Сэппо сказал ему:

— Колокол еще не звонил и в барабан еще не били. Куда вы направляетесь со своими тарелками?

Токусан вернулся в свою комнату. Сэппо рассказал об этом Ганто, и тот ответил:

— Хотя он и великий мастер Токусан, но все же он еще не познал сокровенную истину, последнее слово дзэн.

Услышав об этом, Токусан отправил послушника позвать Ганто, и когда тот пришел, спросил у него:

— У тебя есть что мне сказать?

Ганто шепотом сказал ему. Не ответив ни слова, Токусан вышел. На следующий день, поднявшись на кафедру, Токусан был не таким, как раньше. Ганто направился к залу для медитации. Хлопая в ладоши и смеясь, он сказал:

— Какое счастье! Наконец-то старик постиг последнее слово дзэн. Теперь никто уже не сможет упрекнуть его!

Этот коан следует признать неудачным, потому что известно столько интерпретаций, сколько есть интерпретаторов. Дзэн начинается там, где интеллект заканчивается, в этом не может быть никаких сомнений. Мы должны прыгать с верхушки тридцатиметрового столба (см. случай XLVI), а не с копны соломы или ваты.

Иноуэ Сютэн в своем издании Мумонкана говорит, что в это время Токусану было восемьдесят один год и у него проявилось старческое слабоумие (Сэппо было тридцать пять, Ганто сорок один). Токусан позвал Ганто, который указал Токусану на его ошибку. На следующий день Токусан собрался с силами и во время своей очередной проповеди «дал им прикурить». Но мы вправе спросить, где в этом всем дзэн?

Дзимбо Нётэн в своей книге говорит, что Ганто шепнул Токусану «последнее слово дзэн», который па следующее утро проснулся более мудрым, чтобы не сказать пристыженным. Однако это делает историю бессмысленной, особенно когда мы не знаем, что Ганто сказал Токусану. Если бы Гамлет читал свои монологи про себя, можно было бы не ходить в театр.

Танигути Масахару в своей книге делает из истории поучение, смысл которого в том, что нужно уважать пожилых людей. Като Тоцудо приводит большое количество противоречивых толкований этого коана, и сам при этом не приходит ни к какому конкретному мнению. Ямасита Гёкай изменяет название своей книги Мумонкан: Простое объяснение, утверждая, что мы сможем понять этот случай лишь после того, как несколько лет помедитируем на нем.