Упал, отдался! - Тата Кит

кончил и не собирается.

И пусть меня задушит совесть, но признаваться ему в яркой вспышке оргазма я точно не стану, потому что иначе его самомнение взлетит до небес. Хотя, оно и так не сильно низко у него находится.

Облако его запаха окутало меня теплым одеялом. Это очень странно, но пах он конфетой – барбариской. Разве парням так можно пахнуть? Но еще более странно, что ему он подходил просто идеально.

– Не прижимайся ко мне так, – дёрнулась всем телом, словно таким образом можно было скинуть с себя руки парня.

– Так и знал, что ты предложишь сверху, – протараторил он удовлетворенно и стал менять положение.

– Ты что делаешь? – повернула голову и в полумраке уставилась в его блестящие порнографическим огнем глаза.

– Ну, так это… моя очередь, – протянул Вяземский, нависнув надо мной.

– Очередь чего?

– Кончать, глупенькая, – чмокнул он меня в кончик носа за что сразу получил по уху.

Удар был сделан мной ненамеренно, а больше рефлекторно. Большая девочка испугалась, что её поцелуют в губы.

В ванной включился поток воды – мама пошла смывать маску.

– Читай по губам, – процедила я. – Никто не кончал и не кончит. Ясно тебе?

– Ты забыла снять трусы, так что я не увидел, что мне шептали твои губы.

– С таким же успехом я могла бы разговаривать со стеной, – выдохнула безнадежно и оттолкнула парня обратно к стене, снова повернувшись к нему задом.

– И не проси, – шлепнул он меня мягко по заднице. – Второго раза не будет. Ты ещё первый не отработала.

Закатила глаза и с трудом сдержала улыбку. Ну, вот как?! Как можно быть таким бесячим и обаятельным одновременно?

Колдун ебучий.

Стоп, Ветрова! Не расслабляйся! Знаем мы таких колдунов. Раз-другой макнет свою волшебную палочку, а затем жди фокуса с исчезновением.

Мальчик, конечно, молодец – порадовал тётю, но на этом, пожалуй, и кончим.

Кончим…

Боже!

Мозг, ау!

– Лежи тихо, – шикнула на него и, не глядя, снова накрыла нас обоих пледом. – Мама уснёт, и я тебя выпровожу. И так уже засиделся.

– Да я, в основном, застоялся, – намерено ткнулся мне пахом в зад.

Рассерженно выдохнула и отстранилась от него подальше и ближе к краю кровати.

– Не, так не пойдёт, – сильная рука легла мне на талию и как плюшевую игрушку вжала обратно в горячий торс парня. – Лучше нам лежать в тесном контакте друг с другом. Ты должна прикрывать меня сочной грудью и аппетитной попкой на тот случай, если твоя мама снова зайдёт.

– Тогда лежи молча и не лапай меня, – проворчала я как бабка и натянула плед до подбородка.

– Я не могу тебя не лапать, когда у меня стоит. Дай хоть помечтать, – шаловливые пальцы словно случайно забрались под майку.

– Вяземский!

– Ренат, – пощекотал он губами кожу под ухом. – Ренат. Запомни моё имя, чтобы знать, что кричать во время следующего оргазма.

– Нет.

– Что нет?

– Ничего не было и не будет. Лежи смирно, считай минуты до ухода из моей квартиры и сразу из жизни.

Молчание натянулось дрожащей плёнкой. Ему явно было что сказать, но он держался.

Мужская ладонь плавно выбралась из-под моей майки, оттянула край ниже к шортам и почти целомудренно легла на живот поверх ткани. Но даже через эту тонкую преграду кожу жгло его теплом.

Пошевелившись, парень слегка поменял положение, снова подсунул свою руку мне под голову и крепко прижал к себе. Резкий выдох запутался в моих волосах и согрел затылок.

– Спи, недавака, – шепнул он и уткнулся носом в макушку.

Хотела было сказать ему, чтобы он тут не дрых, ему здесь не гостиница или его притон, но благоразумно прикусила язык, поняв, что пусть он лучше поспит до момента, когда уснёт моя мама, чем продолжит теребить мне – прости, господи, – нервы.

Прикрыла глаза в попытке вернуть равновесие и самообладание.

– Вика, – позвал меня Вяземский.

– Ну, что ещё?

– Можно я хоть кошку твою поглажу?

Ну точно – пацан. На месте ему вообще не сидится и не лежится.

– Погладь. Только тихо, – сдалась я.

– Ну, наконец-то. Я уж думал, не предложишь, – широкая теплая ладонь сползла вниз к шортам и истерзанному несколько минут назад клитору.

– Ты охренел!? – вытянулась струной.

Ладонь резко вернулась на живот.

Широкая грудь, прижатая к спине, мелко сотрясалась от беззвучного смеха.

Гадёныш.

Глава 6. Виктория

Ощущение того, что во сне меня угораздило прижаться спиной к батарее или сразу к солнцу прорывалось сквозь сознание монотонной гудящей мыслью. Жарко. Ужасно жарко и жутко неудобно из-за того, что шея, под которой было что-то жесткое, затекла и ныла. В контрасте со зноем по всему телу очень странно холодило затылок.

Ну, точно! Уснула спиной к батарее, головой в окно.

Всему виной шампанское, которое отзывалось сушняком в глотке и жаждой мести в висках.

Приподняла голову, поморщившись от боли в затекшей шее. Глубоко вдохнула и сознание мгновенно заполнилось сладким запахом барбариски.

Твою-то мать!

Мы уснули. Я уснула!

Какого чёрта?

Встрепенулась, резко приподнялась на локте и стой же силой, что пыталась встать, оказалась прижата обратно к горячему, как батарея, торсу, рука которого надежно и очень крепко держала меня за сиську поверх майки.

Да он охренел!

Яркие цифры электронных часов, стоящих на тумбочке, показывали четвертый час ночи. Мама точно давно уже спит и ноги её прижимает к кровати Флэшка.

– Вяземский! – ударила его кулаком по бедру, на что он лишь вяло дернулся и слегка сменил положение, вжавшись лбом в моё плечо. – Чтоб тебя! Проснись!

– До чего же ты злая, – прокряхтел парень и, наконец, выпустил мою грудь. Вальяжно перекатился на спину и потянулся, прохрустев парой-тройкой суставов. – Трахаться не даешь, спать тоже…