Упал, отдался! - Тата Кит

эти подробности, правильно?

– Чтобы что? – спросила мама, а я осознала, что потеряла нить разговора, когда мужская рука теснее прижала мой зад к весьма затвердевшему паху.

Чёрт! Соберись, Вика! Это всего лишь член! Ты их в своей жизни столько видела… что по пальцам одной руки сосчитать можно.

Твою мать!

– Чтобы она могла войти… – ответила я, с трудом контролируя собственный голос. Едкая усмешка обожгла кожу за ухом. – … и выйти.

– А, ну да, – закивала мама, от которой я видела один лишь размытый силуэт. Тем временем проворные шаловливые пальцы непрошенного гостя медленно прошлись по краю резинки шортов. – А то ж она опять орать начнёт среди ночи.

– Угу, – только и смогла я выдавить, когда мужские губы обхватили мочку уха и мягко оттянули её.

Пальцы ног неконтролируемо поджались.

Я точно убью его!

– Ну, ладно, Викусь. Пойду я масочку сделаю и тоже спать лягу. Спокойной ночи, родная, – ласково произнесла мама.

– Спокойной, угу, – только усилием воли смогла удержать голос не дрогнувшим.

Едва дверь за мамой закрылась, я дернулась, чтобы развернуться и хорошенько треснуть по одной наглой роже. Но стальная хватка на талии не позволила мне провернуться в его руках даже на сантиметр.

– Отпусти сейчас же! – процедила я едва слышно сквозь стиснутые зубы.

– Чтобы ты мне яйца вырвала? Ну уж нет.

– Я и так тебе их вырвать смогу, – с усилием протиснула между нами руку и, минуя стыд, срам и стояк, обхватила его яйца через ткань трусов, сжав их.

Без фанатизма и жести, но достаточно ощутимо и доходчиво для уязвимого мужского достоинства.

Крупно дернувшись, парень не растерялся и одним верным движением скользнул рукой ниже и нажал точно на клитор через ткань шортов.

Со свистом втянула носом воздух.

– Ничья, стерва, – шепнул парень и приподнялся на локте, возвышаясь надо мной. Провел кончиком носа теперь уже с другой стороны шеи. Слегка шевельнул пальцами на чувствительной точке между моих ног, скользнул губами к уху и шумно выдохнул, оставив на разгоряченной коже невесомый поцелуй. – Продолжим, пока один из нас не кончит? Или сдашься сейчас?

– А ты не охренел ли, ставить мне условия в моей же постели? – говорить приходилось едва слышно, так как мамины шаги внутри гостиной, в которой она устроила себе райское местечко с обилием цветов и всяческого размера плюшевых подушек, были четко слышны.

– А ты не охренела ли, хватать меня за яйца, не подарив ни одного букетика? – отёк с его глаз почти спал. В полумраке было четко видно, какой хитростью блестят темные глаза.

– Ты, вообще, бываешь серьёзным?

– Ты, вообще, чувствуешь мой стояк? Куда уж серьёзнее?

Боже! Я веду переговоры с сексуальным маньяком, удерживая в руке его яйца. Осталось только неоновую стрелочку к влагалищу провести…

Мужские пальцы на клиторе пришли в движение.

– Не смей! – выдавила я сурово, а сама с трудом цеплялась за ещё целые частички разума и гордости.

– Я ещё ничего не сделал, – шепнули его губы и опустились к плечу. Обнажив зубы, парень подцепил ими бретельку майки и мягко стянул её с плеча. – Вот теперь можешь немного меня отчитать, – кончиком носа провёл по линии плеча, зарылся в волосы за ухом и вдохнул их запах полной грудью. – Охуительно!

– Отпусти, твою мать! – дёрнула рукой, которой удерживала яйца, чтобы её высвободить. Но, вместо того, чтобы освободить свои многострадальные коко, парень закинул на меня ногу и прижал к себе ещё теснее, фактически заломив мне руку зажатую между нами. – Это уже напоминает насилие.

– Да? – нарочито шокировано протянул Вяземский. Опустился ниже, словно желая поцеловать меня в губы. Отвернулась и сосредоточила внимание на стоящей на полу полке, всеми силами стараясь игнорировать движение пальцев на комочке нервов, ставшим невероятно чувствительным.

Чёртово шампанское! Точно оно.

– Прекрати, – выдохнула рвано и зажмурилась, силясь взять себя в руки.

– Хочешь сказать, что тебе не нравится? – продолжал искуситель свою пытку. Горячие губы грубо прихватили кожу на шее и уступили место мягкому влажному языку, который не просто лизнул и исчез. Нет. Он изощренно ласкал дорожку до мочки уха и, едва коснувшись её, захватил в плен зубов и стал творить языком синхронно с пальцами такое, что у меня перегорели почти все предохранители.

Боже! Если бы его язык с такой же проворностью оказался в моих трусах, то я бы кончила уже после первых двух касаний.

– Я тебя ненавижу, засранец, – стиснула зубы и шумно глотнула, боясь хоть одним вздохом выдать свои истинные ощущения.

– А твоё дыхание, и то, как ты дрожишь и жмёшься ко мне попкой в такт движениям моих пальцев, говорят мне о том, что ты скоро кончишь, – оторвался парень от терзания мочки уха, но пытку пальцами не закончил. Наоборот, давление лишь усилилось. – Очень скоро, маленькая.

«Маленькая» – слово, что подобно огоньку долгожданного пламени лизнуло низ живота, подожгло фитиль скрытого мной желания и пустило фейерверк наслаждения по всему телу.

Твою мать! Я что, кончаю?!

– Отпусти! – рыкнула я нарочито агрессивно. В попытке скрыть истинную причину прострелившей тело дрожи и конвульсий, сделала вид, что выпутываюсь из его хватки, хотя сама готова была умолять его, не убирать пальцы до самого гребаного утра.

Парень послушно замер, сместил ладонь выше и, наплевав в очередной раз на неприкосновенность чужого личного пространства, забрался под майку, почти коснувшись груди, соски которой, уверена на все сто процентов, готовы были прорвать тонкую ткань.

– Расслабься и просто насладись, – промурлыкал он в затылок и позволил, наконец, высвободить руку. Притянул меня к себе, как куклу. Подложил мне под голову свою руку и протяжно выдохнул, словно вот-вот уснёт.

– Насладиться чем? – выпустила я изрядно увлажненные его стараниями иголки.

– Ты кончила, Вика.

– С чего ты взял? – прикинулась дурочкой и прикусила ноготь большого пальца освобожденной руки, моля сбившееся дыхание прийти в норму.

– Я слышал, как твой клитор простонал моё имя и слова благодарности.

Идиот. Спрятала лицо в ладони и глубоко вдохнула. Нужно взять себя в руки. Никто тут не