Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Луна неслышно пересекла холл и подошла к колонне. Она не видела Северуса, скрытого дезиллюминационным заклятием. Но он был здесь — она чувствовала это. Интересно, а он уже ощутил её присутствие? Луна медленно двинулась вокруг колонны. Но, не успела она сделать и пары шагов, как сильные невидимые руки подхватили её и сжали в объятиях. Луна обвила Северуса руками, прижалась к нему крепко-крепко и с наслаждением вдохнула такой родной и успокаивающий запах его мантии, в которую она зарылась лицом. Ладони Северуса беспорядочно скользили по её спине, то поглаживая шею, плечи и лопатки, то спускаясь ниже, крепко прижимая ягодицы. Было восхитительно приятно вжиматься в него вот так, всем телом, ощущая, как растёт и крепнет под мантией его желание, которого, хвала Мерлину, он уже не стыдился и не пытался скрывать. Луна тоже опустила руки на ягодицы Северуса и покрепче прижала его к себе. Когда она потёрлась животом о его возбуждённый пенис, Северус задышал часто-часто.

— Не здесь, — выдохнул он ей на ухо, и Луна поняла, каких усилий ему стоит сдерживать себя, если уж его так сводит зубы от возбуждения. Как же это было приятно! Внизу живота у Луны стало горячо и тревожно, ей было так хорошо от сладостного нетерпения — хотелось поскорее ощутить Северуса в себе, там, глубоко внутри, где сейчас дрожало и пульсировало её желание.

Он отстранился от Луны, и она, даже не видя его, ощутила сожаление, с которым он это сделал. Не говоря ни слова, Северус нашёл её невидимую руку и повлёк за собой по лестнице, ведущей в подземелья. Луна шла за ним, не чуя под собой ног, не глядя по сторонам и не думая ни о чём, кроме его непривычно горячих пальцев, сжимавших её запястье и о тех ощущениях в своём теле, которые вызывало каждое его прикосновение.

Дверь в его жилище тихо распахнулась под воздействием безмолвных заклятий и так же неслышно закрылась у них за спиной, когда они вошли в комнату. Пока Северус возился с необходимыми заклинаниями, Луна избавилась от Чар невидимости и подождала, когда он последует её примеру.

Они стояли у дверей в его кабинете-гостиной, не сводя друг с друга глаз. Шаг навстречу оба сделали одновременно — и тут же оказались в объятиях друг у друга. Теперь они гладили и обнимали друг друга, будучи видимыми. Но Луна вряд ли воспринимала то, что попадало в поле её зрения. У неё кружилась голова, а перед глазами всё плыло. Она купалась в ощущениях, которые испытывало тело — и чувствовала себя восхитительно прекрасно.

Вот лицо Северуса приблизилось к ней, и Луна чуть не застонала, когда его холодные сухие губы коснулись её полуоткрытого рта. Его язык властно раздвинул зубы Луны и проник внутрь, сплетаясь с её языком. Мерлин, как прекрасно ощущать его в себе! Но Луне хотелось большего. Значительно большего. Она покрепче прижалась к Северусу, изо всех сил притягивая его к себе за ягодицы. Луна не понимала, почему ей так нравится сжимать в руках его поджарый крепкий зад, но удовольствие от этих прикосновений получала огромное. И удовольствие это увеличивалось стократ, от ощущения его твёрдого члена, упиравшегося в её живот. Луна прогнулась назад и потёрлась о бедро Северуса тем местом, которое так жаждало его проникновения. Его поцелуй стал ещё более страстным, а объятия — более крепкими.

Когда их долгий поцелуй закончился, мантия Луны уже лежала на полу у её ног. Немного отстранясь, Северус рывком сбросил с плеч мантию и взмахом волшебной палочки, непонятно каким образом оказавшейся у него в руке, расстегнул все пуговицы на сюртуке. Сегодня им обоим было не до возни с их расстёгиванием. Сегодня их тела страстно рвались друг к другу, мечтая поскорее удовлетворить переполнявшее их желание. До сих пор ни он, ни она не произнесли ни слова. Зачем слова, когда каждый взгляд, каждое движение, каждое лёгкое содрогание говорили, нет — кричали: «Я люблю тебя!» Им не нужно было ничего объяснять. Каждый хотел сделать так, чтобы другому было хорошо. И каждый чувствовал это желание в партнёре. Им обоим хотелось максимальной близости — чтобы чувствовать друг друга каждой клеточкой тела, близко, так близко, как ни один из них не подпускал к себе никого. Чтобы проникать не только в тело — чтобы сливаться душами. И каждый знал, что это возможно, это достижимо, потому что его любят.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Движения, которыми каждый из них избавлял другого от одежды, были быстрыми и лихорадочными. Луне пришлось встать на цыпочки, чтобы стащить с Северуса сюртук. Он успел поймать её губы и, пока длился поцелуй, расстегнуть на ней блузку и поспешно снять её. Луна, тем временем, расстегнула на нём рубашку. Когда поцелуй закончился, Луна вновь привстала на цыпочки, чтобы избавить Северуса от неё. Луна сделала шаг назад. В то время, как её руки оставались у него на поясе, Луна внимательно оглядела его худой бледный торс. Северус взял её лицо в ладони и пытливо заглянул ей в глаза.

— Что? — коротко поинтересовался он.

— Ты… Тебя вчера… Он тебя не покалечил? — Луна не знала, как лучше сформулировать вопрос. К тому же мысли в голове путались из-за необычных ощущений. Но не спросить об этом она не могла.

— Ищете следы пыток, мисс Лавгуд? Должен вас разочаровать. Их нет.

Снейп говорил насмешливым, но не злым тоном. Ему вдруг захотелось подразнить Луну, которая наверняка жалеет его. А ему не нужна её жалость. Жалость унизительна — это он усвоил с детства.

Но Луну было не так-то просто смутить.

— А это? — она прикоснулась кончиками пальцев к небольшому бледному шраму на груди слева, чуть пониже соска. От её прикосновения Снейп вздрогнул, почувствовав, как волна возбуждения прокатилась от того места, к которому прикоснулась Луна, стремительно разлилась по всему телу и достигла точки, в которой это возбуждение ощущалось особенно невыносимо.

— А это было давно и к делу не относится, — хрипло произнёс Снейп.

На самом деле Луна знала, откуда у него этот шрам. Разве есть что-то, чего она не знает о Северусе? Ей просто захотелось притронуться к этому свидетельству его прошлой боли, чтобы почувствовать себя сопричастной его переживаниям.

Луна молча подалась вперёд и прикоснулась губами к шраму. Её руки обвились вокруг торса Северуса и нежно гладили его спину. Он задрожал. А Луна, несколько раз поцеловав шрам, продолжила касаться губами его груди. Когда её губы прикоснулись к соску, Снейп почувствовал, что больше не может оставаться в брюках. Ощущение было мучительным и невыносимо сладостным.

— Ещё, — умоляюще прохрипел он, когда Луна отняла губы от его соска.

Луна послушно продолжила целовать его. При этом она покусывала его и ласкала языком. Луна не задумывалась о том, что делает и правильно ли это. Ей было хорошо и интересно. А то, что Северуса всё больше трясёт от возбуждения, делало её занятие ещё более приятным для Луны. Услыхав его хриплое дыхание, Луна нежно провела ладонью по тому месту, которое становилось всё более тесным. Услыхав едва слышный хриплый стон, Луна стала расстёгивать брюки Северуса. Его член рвался на свободу. Нужно было ему эту свободу предоставить.

Больше всего на свете Северусу сейчас хотелось оказаться в постели. Но он не решался пошевелиться, чтобы не спугнуть это невероятное, сказочное блаженство. Казалось бы — отчего? Такие простые действия. А его трясёт от возбуждения, как будто с ним никогда ничего подобного не проделывали. Словно он — подросток, впервые оказавшийся наедине с женщиной. «С любимой женщиной, — поправил себя Снейп. — Видимо, в этом всё дело».

Он расстегнул лифчик на спине у склонившейся перед ним Луны и, освободив её от этой совершенно лишней детали, произнёс:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пойдём.

Луна оторвалась от его соска, подняла голову и осмотрелась вокруг несколько недоумённым взглядом. Немного придя в себя и поняв, где она находится, девочка согласно кивнула и, обняв Северуса за пояс, направилась с ним в спальню.

Луна не помнила, как они преодолели это короткое расстояние. Ей запомнилось лишь нетерпение, которое – она точно знала – было отражением нетерпения Северуса, да восхитительное ощущение от прикосновения ладони к его коже.