Нед (трилогия) - Иван Казаков

Красотка была просто прелестной. Нед невольно сравнил её с Сандой и пришел к выводу, что незнакомка не менее хороша. По своему хороша — Санда было поминиатюрнее, потоньше, а эта девушка довольно высока и покрепче на первый взгляд.

— Это мои сестренки — Алия, Кана. А я Слана. А вас как звать?

Нед представился, близнецы, заикаясь, тоже, и понеслось веселье. Девушки заказали вина, еды — ели жадно, но очень аккуратно. Насытившись, разговорились — обо всем на свете — о торговле, о погоде, обо всем, что могло прийти в голову. Нед давно так приятно не проводил время. Вернее — никогда так приятно не проводил время — если не считать тех минут, часов, дней, что он был с Сандой. Здесь ещё было такое чувство, что вот сейчас они поговорили, встали, ушли, и…забыли. Так что можно не стесняясь, без оглядки на то, что подумают эти девушки говорить что угодно. Близнецы отчаянно врали, рассказывая, какие-то они богатые и знаменитые, какой богатый их дядя и какой он важный человек в агаре магов, Нед ничего про себя не придумывал — да, маг. Да — мечи. Да — воевал. Убивал людей. Сейчас учится магии. В общем-то ничего особого он не рассказал. Природная скрытность и Юрагор, сидящий внутри, удерживали его от подробностей жизни. Зачем той же Слане знать, что он демонолог? Что он выжженный?

Скоро Нед перешел на уклончивые, односложные ответы и беседа стала стихать. Впрочем — положение спасли музыканты. Они появились уже в сумерках и быстро настроив инструменты, стали наигрывать танцевальные мелодии, призывая посетителей забыть о своих проблемах в объятиях какой-нибудь красотки. Благо, что тех набралась целая стая — все в боевой раскраске, в ярких юбках и с низкими вырезами блуз.

Слана лукаво посмотрела на Неда, и предложила:

— Пойдем, потанцуем?

Нед слегка покраснел — как он признается, что танцует совсем неважно, что его несколько месяцев назад учила одна старушка…совсем недолго? Но девушка была настойчива, и Нед сдался.

Они вышли к центру зала, Нед положил руки на талию девушки, и…утонул в глазах Сланы. Остались лишь музыка и её зелёные глаза, глубокие, прозрачные, как море вдали от берегов. Нед почувствовал, как у него просыпается желание. Девушка прижималась к нему грудью, терлась бедрами…ну какой мужчина устоит против такого соблазна? Он Сланы пахло благовониями…и пороком.

— Давай пойдем наверх? — шепнула она, кусая пухлую нижнюю губу — ты не подумай чего…мне так захотелось побыть с мужчиной…настоящим мужчиной, таким, как ты! Не говори ничего! Наверное вино бросилось мне в голову…извини… — девушка сделала движение, будто собиралась отстраниться, уйти, да куда там?! Нед вцепился ей в руку, будто та была спасительным кругом в бушующих волнах жизненного моря.

Он потащил её через толпу, девушка гортанно смеялась, закрывая лицо рукой — вдруг увидит кто-то знакомый? Трактирщица с полуслова всё поняла, взамен двух серебряников бросила ему ключ с деревянной табличкой, на которой был выжжен номер четыре. Через минуту парочка громыхала ногами по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, в номера.

Длинный коридор, освещенный двумя масляными фонарями, ряды дверей, за которыми угадывались стоны, вздохи, скрип кроватей. Нед подсвечивал себе фонарем, который вручила ему трактирщица, и через несколько секунд ключ уже отпирал большой вычурный висячий замок номера четыре.

Они ввалились в номер, едва закрыв дверь на стальной засов, сразу стали раздеваться, яростно сбрасывая с себя одежду, через несколько секунд оставшись обнаженными, как в момент рождения.

Их страсть была похоже не на любовные соития двух влюбленных, а на яростное совокупление двух хищных животных, рычащих, рвущих друг друга в порыве страсти. Никогда ещё Нед не испытывал такого наслаждения, ни с кем — ни с продажными женщинами, ни с Сандой, которая досталась ему девственницей.

Для Сланы не было запретов, не было стыда, она делала то, что хотела. Спина Неда покрылась кровавыми царапинами, а гибкости девушки могли позавидовать уличные акробатки, свивающиеся змеей и укладывающиеся в маленькую корзину.

У Сланы не было ни грамма жира — её стройное, мускулистое тело, совсем не напоминающее мужское, было твердым, будто сделанным из стали. Если Санда привлекала своей мягкостью, каким-то домашним, чувственным уютом, эта дикая самка возбуждала безумную, безудержную страсть, сметающую все нравственные оковы.

Нед излился, когда Слана сидела на нем верхом, запрокинув назад свою аккуратную головку с короткой, почти мальчишеской прической и скакала, будто на горячем скакуне.

Она, почувствовав его разрядку ещё сильнее выгнулась, коснувшись кровати макушкой прекрасной головы, а Неда били судороги сладострастия, отчего он дергался, едва не подбрасывая свою партнершу над собой.

В глазах Неда потемнело, закрутились огненные пятна — такой разрядки он не испытывал никогда, и никогда не думал, что такое возможно. Слана выпила его досуха, как паучиха высасывает своего партнера после совокупления.

Он ещё не успел вздохнуть и выскользнуть из тела партнерши, покрытого любовной испариной, когда Слана внезапно распрямилась — в её руках блестели два тонких обоюдоострых кинжала. Один кинжал устремился к горлу Неда, второй пошел в грудь, туда, где мощными толчками разгоняло кровь могучее сердце бойца.

Если бы Нед не был тем, кем он был, если бы Юрагор не остался в его теле, если бы…много чего «если бы»! Главное — простой солдат, маг, или кто там ещё — остался бы на этой постели, покрытой следами страсти мертвым, как свинья, зарезанная опытным кольщиком.

Убийца ошиблась. Тот, кто напал на Мастера, проиграл не потому, что тот оказался сильнее, или подготовленнее — просто потому, что напал. Юрагор-Нед был не просто мастером, он был Мастером с большой буквы, возможно, что таких в этом мире больше не было.

Доля секунды, и выбитый из левой руки кинжал, покрытый подозрительными пятнами, вонзился в платяной шкаф, дрожа, будто от обиды на то, что не напился крови жертвы.

Второй кинжал вонзился в перину, пробив её, застрял в дубовой доске кровати.

Слана не стала терять время на вытаскивание кинжалов. Она сделала невероятное сальто и крутнувшись в воздухе, встала на дороге к двери, перегородив пути отхода жертве.

Нед соскочил с кровати и встал в боевую стойку. Платяной шкаф, в который он по глупости положил свои мечи (Слана попросила, заявив, что боится оружия), находился между девушкой, застывшей в причудливой позе («Тигрица приветствует новый рассвет») и Недом («Змея видит кролика»), так что добраться до оружия не было возможности — для этого надо было выпустить врага из поля зрения, а это смерти подобно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});