Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

курсе новой истории, – припомнила сопровождающая доктора медсестра.

– Да, тот самый, – сказал Ло Цзи. – Где он сейчас?

– Не знаю. Думаю, так и лежит в гибернации. Я не слежу за этими делами, – рассеянно ответил доктор.

– А что стало со звездой? С той, на которую он наложил заклятие? Это была звезда с планетами. Что с ней произошло? – с замиранием сердца задал Ло Цзи следующий вопрос.

– Что-что… Наверно, висит, где висела. Заклятие, надо же… Это же курам на смех!

– То есть с ней все в порядке?

– По крайней мере, я ничего не слышал. А вы? – обратился он к медсестре.

– Я тоже. – Она отрицательно покрутила головой. – Весь мир был тогда до смерти напуган, было не до всяких заклятых звезд.

– А потом? – У Ло Цзи отлегло от сердца.

– А потом случилась Великая падь, – сказал врач.

– Великая падь? Что это такое?

– Позже узнаете. А пока отдыхайте, – с легким вздохом сказал доктор. – Правда, лучше бы вам о нем вообще не знать. – Он повернулся к выходу. По его белому халату побежали тяжелые, темные тучи. На униформе медсестры появилось множество пар глаз: одни испуганные, другие плачущие.

После ухода доктора Ло Цзи долго сидел на кровати, не двигаясь и бормоча себе под нос: «Хохма… Глупая старая хохма…» – пока не начал смеяться, сперва тихо, а потом во все горло, сотрясаясь от хохота. Он напугал Сюн Вэня, и тот порывался вызвать врача.

– Со мной все в порядке. Спи, – успокоил его Ло Цзи. Он и сам лег и вскоре заснул, впервые с момента пробуждения.

Ему снились Чжуан Янь и дочка. Как и прежде, Чжуан Янь брела сквозь сугробы и несла спящую девочку на руках.

Когда он проснулся, в палату заглянула медсестра и пожелала ему доброго утра. Она говорила тихо, чтобы не будить спящего Сюн Вэня.

– Уже утро? А почему в палате нет окон? – Ло Цзи оглянулся вокруг.

– Любую часть стены можно сделать окном. Но доктор считает, что вам еще рано смотреть наружу. Это слишком необычно, вы разволнуетесь, и ваш отдых нарушится.

– Знаете, что действительно мешает моему отдыху? С момента пробуждения прошло уже порядочно времени, а я так и не знаю, как выглядит мир снаружи. – Ло Цзи показал на Сюн Вэня и пояснил: – Я не такой, как он.

Медсестра рассмеялась:

– Хорошо. Моя смена заканчивается. Могу показать вам окрестности, хотите? А когда вернетесь, позавтракаете.

Ло Цзи в нетерпении последовал за медсестрой в служебное помещение и внимательно осмотрелся. О предназначении половины предметов обстановки он догадывался, но понять, для чего используется другая половина, так и не смог. Ничего, похожего на компьютер, в комнате не было; но этого следовало ожидать, если экран компьютера можно вызвать на любой стене. Внимание проснувшегося привлекли три разноцветных зонтика, стоящих возле двери. Его удивил их размер. У них нет складных зонтиков?

Медсестра вышла из раздевалки. За исключением движущихся изображений на ткани, перемены в женской моде не выходили за пределы ожидаемого. По сравнению с родным веком Ло Цзи самым значительным отличием была бросающаяся в глаза асимметрия. Он с удовольствием подумал, что даже по прошествии ста восьмидесяти пяти лет видит прекрасное в женской одежде. Медсестра подхватила один из зонтиков – должно быть, тяжелый, поскольку она повесила его на плечо.

– Идет дождь?

Она отрицательно покачала головой:

– Вы думаете, что это… зонтик? – спросила она с неуверенностью в последнем слове.

– Если это не зонтик, то что? – Ло Цзи указал на ее ношу, ожидая услышать какое-нибудь странное название.

Но она ответила очень просто:

– Это мой велосипед.

Они вышли в коридор, и Ло Цзи спросил:

– Ваш дом далеко отсюда?

– Если вы спрашиваете, далеко ли отсюда я живу, то недалеко. Десять-двадцать минут на велосипеде, – ответила она. Затем, остановившись и глядя своими прекрасными глазами прямо на него, она произнесла потрясшие Ло Цзи слова: – Частных домов больше нет ни у кого. Замужество, семья – все это исчезло после Великой пади. Это самая первая перемена в образе жизни, к которой вам придется привыкнуть.

– К этой перемене я привыкнуть не смогу.

– Ну, я не знаю. В курсе истории нам говорили, что институт семьи начал разрушаться уже в ваше время. Слишком многие не желали обязанностей и ответственности. Хотели быть свободными от забот. – Она второй раз упомянула курс истории.

«И я был таким однажды, но потом…» – подумал Ло Цзи. С момента пробуждения он постоянно помнил о Чжуан Янь и дочери. Они были неизменным фоном его сознания, их лица все время стояли перед его мысленным взором. Ло Цзи так никто и не узнал, и с его положением оставалось слишком много неопределенности, чтобы напрямую спросить о семье; а этого ему мучительно хотелось.

Они довольно долго шагали по коридору. Затем вышли через автоматические двери, и у Ло Цзи загорелись глаза: он увидел перед собой узкую, длинную платформу, уходящую вдаль, и ощутил порывы ветра. Он понял, что стоит снаружи.

– До чего же небо синее! – первым делом крикнул он новому миру.

– В самом деле? Но ему далеко до голубого неба вашего времени.

«Нет, здесь оно голубее. Намного голубее!» – подумал Ло Цзи. Он наслаждался объятиями бесконечной синевы; его душа ликовала. А затем пришло сомнение: не рай ли это? За всю свою жизнь он видел такое чистое небо лишь во время пятилетнего затворничества в Саду Эдема. Но на этом небосводе было меньше облаков – лишь пара бледных пятен на западе, как будто кто-то случайно коснулся его пальцем и оставил отпечаток. Недавно взошедшее солнце сияло в прозрачном воздухе, словно бриллиант, покрытый росой.

Ло Цзи посмотрел вниз, и у него закружилась голова. Глядя с такой высоты, он не сразу сообразил, что видит город. Сперва ему показалось, что он смотрит на исполинский лес, где тонкие стволы взмывают к небу, а от них простираются в стороны ветви самой разной длины. Городские постройки были листьями на этих ветвях. Структура города казалась неупорядоченной, на разных деревьях было разное количество листьев. Центр гибернации и пробуждения находился на одном из больших деревьев. Палата Ло Цзи располагалась в листе, подвешенном к платформе, на которой он сейчас стоял.

Обернувшись, он заметил, что ствол дерева, на ветви которого он находился, уходит так высоко, что исчезает из виду. Ветвь располагалась в средней части ствола или чуть выше. Над ней и под ней тянулись другие ветви, с которых также свисали листья зданий. Приглядевшись, Ло Цзи понял, что ветви пересекаются и образуют сложную систему мостиков, один из концов которых обрывается