Слова сияния - Брендон Сандерсон

Эшонай подняла руку и сжала ее в кулак. Она чувствовала энергию, бегущую по предплечью, когда сжимались мускулы, хотя оно было скрыто под Доспехами Осколков.

— Красные глаза, — прошептал Абронай. — Вот до чего мы дошли?

— Если мы решимся, — сказала Чиви, — может быть, сначала стоит оценить ее нам четверым, а потом обсудить, нужно ли, чтобы за нами последовали остальные.

Венли открыла рот, собираясь что-то сказать, но Чиви остановила ее взмахом руки.

— Ты сказала свое слово, Венли. Мы знаем, чего ты хочешь.

— К сожалению, мы не можем ждать, — ответила Эшонай. — Если мы хотим заманить армии алети в ловушку, нам требуется время, чтобы все трансформировались до того, как люди отправятся в путь на поиски Нарака.

— Я хочу попробовать, — сказал Абронай. — Возможно, стоит рассмотреть предложение о массовой трансформации нашего народа.

— Нет, — заговорила Зулн в ритме мира.

Член Совета пяти в вялой форме сидела, сгорбив плечи, и смотрела в землю перед собой. Она почти никогда ничего не говорила.

Эшонай настроила раздражение.

— Ну что еще?

— Нет, — повторила Зулн. — Это неправильно.

— Я бы хотел, чтобы мы все пришли к соглашению, — сказал Давим. — Зулн, разве ты не услышала причины?

— Это неправильно, — снова проговорила пребывающая в вялой форме.

— Она глупа, — сказала Эшонай. — Нам не следует обращать на нее внимания.

Давим загудел в ритме тревоги.

— Зулн представляет наше прошлое, Эшонай. Тебе не стоит говорить о ней такие вещи.

— Прошлое умерло.

Абронай присоединился к Давиму, загудев с тревогой.

— Наверное, стоит еще раз все обдумать. Эшонай, ты... разговариваешь не так, как раньше. Я не понимал, что изменения настолько сильные.

Эшонай настроила один из новых ритмов, ритм ярости. Песня звучала внутри нее, и она обнаружила, что тихонько гудит. Они были такими осмотрительными, такими слабыми! Они будут стоять и смотреть, как уничтожают ее народ.

— Мы встретимся сегодня позже, — сказал Давим. — Давайте поразмышляем. Эшонай, до этого я бы хотел поговорить с тобой наедине, если ты не против.

— Конечно.

Они поднялись со своих мест на вершине. Пока остальные спускались, Эшонай подошла к краю и посмотрела вниз. Шпиль казался слишком высоким, чтобы можно было спрыгнуть, даже в Доспехах Осколков. Но ей так хотелось попробовать.

Похоже, каждый слушающий в городе пришел к основанию шпиля, чтобы дождаться решения. За те недели, что прошли с момента трансформации Эшонай, разговоры о случившемся с ней — а потом и с другими — наполнили город определенной смесью тревоги и надежды. Многие приходили к ней и умоляли, чтобы их одарили новой формой. Они видели предлагаемые возможности.

— Не согласятся, — проговорила Венли за ее спиной, когда остальные спустились достаточно далеко. Она говорила в ритме злости, одном из новых ритмов. — Твои слова были слишком агрессивны, Эшонай.

— Давим с нами, — ответила Эшонай с уверенностью. — Чиви тоже решится, после некоторого убеждения.

— Этого не достаточно. Если Совет пяти не согласится единодушно...

— Не волнуйся.

— Наш народ должен перейти в новую форму, Эшонай, — сказала Венли. — Это неизбежно.

Эшонай поймала себя на том, что настроила новый вариант веселья... ритм насмешки. Она повернулась к сестре.

— Ты ведь знала, так? Ты знала в точности, что сотворит со мной новая форма. Знала еще до того, как перешла в нее сама.

— Я... Да.

Эшонай схватила сестру за переднюю часть накидки и, крепко держа, дернула к себе. В Доспехах Осколков это получилось легко, хотя Венли сопротивлялась сильнее, чем ей следовало, и маленькая искра красной молнии пробежала по рукам и лицу слушающей. Эшонай не привыкла к такой силе, проявляемой ее сестрой-ученым.

— Ты могла нас уничтожить, — проговорила Эшонай. — Что, если эта форма сотворила бы с нами что-то ужасное?

Крики. В ее голове. Венли улыбнулась.

— Как ты ее открыла? — спросила Эшонай. — О ней не поется в песнях. Здесь что-то другое.

Венли молчала. Она встретилась взглядом с Эшонай и загудела в ритме уверенности.

— Мы должны удостовериться, что Совет пяти согласится с планом, — сказала она. — Если мы хотим выжить и победить людей, нам придется перейти в штормовую форму — всем до одного. Мы должны призвать шторм. Он... этого ждал, Эшонай. Ждал и усиливался.

— Я обо всем позабочусь, — ответила Эшонай, отпустив Венли. — Ты сможешь собрать достаточно спренов, чтобы хватило на весь наш народ?

— Мои коллеги работали на протяжении всех трех недель. Мы будем готовы к трансформации многих тысяч за те два сверхшторма, что придут до наступления затишья.

— Хорошо.

Эшонай начала спускаться по ступеням.

— Сестра? — позвала Венли. — Ты что-то задумала. Что именно? Как ты убедишь Совет пяти?

Эшонай продолжила спускаться. С дополнительной устойчивостью и силой Доспехов Осколков ей не требовалось удерживаться за цепи для сохранения равновесия. Когда она спустилась почти до самого конца, туда, где члены Совета пяти разговаривали с народом, Эшонай остановилась, немного не доходя до толпы, и глубоко вздохнула.

Затем, так громко, как только смогла, она прокричала:

— Через два дня я поведу всех желающих в шторм и подарю им новую форму.

Толпа застыла, их напевы смолкли.

— Совет пяти пытается отказать вам в этом праве, — проревела Эшонай. — Они не хотят, чтобы вы обладали формой силы. Они испуганы как крэмлинги, прячущиеся в расщелинах. Они не могут вам отказывать! Каждый слушающий имеет право выбрать свою собственную форму.

Она воздела руки к небу, загудев в ритме решимости, и призвала шторм.

Крошечный шторм, жалкий вихрь по сравнению с тем, что ожидал своего часа. Он вырос между ее руками, появился ветер, пронзаемый молниями. Миниатюрная буря в ее ладонях — свет, мощь и ветер закрутились воронкой. Прошли столетия с тех пор, как использовалась эта сила, поэтому подобно реке, перекрытой дамбой, энергия нетерпеливо ожидала освобождения.

Буря выросла настолько, что стала задевать одежду, вокруг Эшонай бушевал вихрь из ветра и темного тумана, пронзаемый красными молниями. В конце концов все стихло. Она услышала, как повсюду в толпе запели в ритме благоговения — настоящие песни, а не тихие напевы или гудение. Слушающих захватили эмоции.

— С такой силой, — объявила Эшонай, — мы сможем уничтожить алети и защитить наш народ. Я видела ваше отчаяние. Я слышала, как вы поете в ритме скорби. Так не должно быть! Пойдемте со мной в шторм. Это ваше право, ваш долг — присоединиться ко мне.

За ее спиной на ступенях Венли загудела в ритме напряжения.

— Твои слова разделят нас, Эшонай. Слишком агрессивно, слишком внезапно!

— Сработает, — ответила Эшонай с уверенностью. — Ты не знаешь их так, как я.

Снизу на нее смотрели остальные члены Совета пяти. Они выглядели так, будто их предали, хотя она не слышала их песен.

Эшонай прошагала к основанию шпиля и протолкалась сквозь толпу. К ней присоединились солдаты в штормовой форме. Слушающие освободили ей проход, многие напевали в ритме тревоги. Большинство присутствующих были рабочими или пребывали в ловкой форме. Это имело смысл. Солдаты слишком практичны, чтобы без толку глазеть на Совет.

Эшонай и ее воины в штормовой форме покинули центральное кольцо города. Она позволила Венли идти следом, но не обращала на женщину никакого внимания. В конце концов Эшонай добралась до бараков на подветренной стороне Нарака — большой группы построек, расположенных рядом друг с другом и образующих солдатскую общину. Хотя ее солдаты не были обязаны спать именно здесь, многие поступали подобным образом.

С тренировочного полигона на соседнем плато доносился шум — там оттачивали свои навыки воины или, что более вероятно, обучались недавно прошедшие трансформацию новички. Второе отделение численностью сто двадцать восемь слушающих находилось за пределами города, наблюдая за людьми, вторгающимися на центральные плато. Военные пары разведчиков прочесывали равнины. Она дала им это задание вскоре после обретения новой формы, словно знала, что ей будет необходимо изменить ход битвы. Она хотела разузнать все, что только возможно, об алети и их текущей тактике.

Уже некоторое время ее солдаты не обращали внимания на куколок. Больше Эшонай не будет терять слушающих в этой жалкой игре. Теперь каждый мужчина или женщина под ее командованием представляли собой потенциал для штормовой формы.

Тем не менее здесь присутствовали и остальные дивизии. Всего семнадцать тысяч слушающих. В некоторых случаях могущественная сила, но такая незначительная по сравнению с тем, чем они располагали раньше. Эшонай подняла сжатый кулак, и ее отделение из солдат в штормовой форме распространило призыв собраться всем остальным. Те, кто тренировался, сложили оружие и направились к ней. Другие выходили из бараков. Через какое-то время все собрались вокруг Эшонай.