Первая формула - Р. Р. Вирди

не возражая против имени, которым наградил его ученик.

– Верно, интереснее, Кришам. Желаю тебе хорошо отдохнуть. Дай мне знать, если что-то понадобится или Шеру вздумает тебе досаждать. Джи-а?

– Джи.

Кришам зевнул и вновь заполз под стол.

Риши какое-то время смотрел, как он укладывается, затем махнул рукой в сторону узкой винтовой лестницы, деревянные ступени которой здорово напоминали книжные полки. Непонятно, как они держатся в воздухе… Каждая ступенька была слегка искривлена, словно им еще не придали окончательную форму. Лестница выглядела так, словно легкий порыв ветра может скрутить ее еще больше и тогда уж по ней не пройдешь.

Мастер начал подниматься. Я ждал, что первая же ступенька подастся под его весом или хотя бы скрипнет, однако не дождался.

– Пойдем.

Я последовал за ним, внимательно посматривая себе под ноги. Того и гляди хлипкая конструкция обрушится. Однако лестница ни разу не колыхнулась, и я наконец подал голос:

– Тоже скреплено плетением?

– Быстро соображаешь, – кивнул Мастер.

Насмехается? Или нет?

Мы поднимались в молчании, а потом риши откашлялся и глянул в окошко, криво и косо пробитое в каменной стене:

– Что о нем думаешь, Ари? – Он смотрел в окно, ожидая ответа.

– О Кришаме? Ну, он выглядит слегка… – Я повременил, подбирая нужное слово. – Слегка другим.

– Так оно и есть. Но что тут плохого?

– Нет, ничего, – не задумываясь ответил я.

Риши кивнул, хотя не факт, что прислушивался к моим словам. Поднявшись еще на несколько ступенек, он зашагал быстрее.

– А что… что с ним происходит? – спросил я, поспевая вслед.

– Хм… Кто-то назовет Кришама безумцем. Другие вообще ничего не скажут. Многое зависит от того, в какой день его навестить и сколько плетений он создал с утра. Он может утверждать, что с ним все не так и его сознание держится лишь с помощью Шеру. Подобные вещи случаются с людьми самоуверенными, якобы точно знающими, в какую трясину вляпываются, изучая искусство плетений. Каждый считает: для меня, мол, никаких тайн не осталось. Вот только реальность всегда серьезно отличается от твоих о ней представлений. Такова природа высшего искусства, Ари. Магия имеет свою цену, а древняя магия – особенно. Ведь ты собираешься навязать миру свою волю, изменить его; может, даже нарушить основы мироздания. Какова будет цена таких действий? Придется платить по счетам. Кришам это давно понял. Понял и уплатил.

Мастер поник, уныло опустив плечи, хотя шаг не замедлил.

– Куда мы идем?

Он не снизошел до объяснений, лишь пробормотал:

– Сколько вопросов… И все не о том. Почему Кришам стал таким? Вот что тебя должно интересовать.

Я погрузился в размышления. Точно ли мне хочется знать ответ?

– Плетения взимают с человека суровую дань. Ты знаком лишь с малой частью древнего искусства, согласен? Научился сворачивать грани восприятия, приспособился их удерживать. Ты рассказывал мне о горящей свече. Признаюсь, я удивился, что тебя учили этому приему. Им уже сотни лет никто не пользуется, но плата за постижение никуда не делась. Впрочем, вряд ли сейчас подходящее время для обсуждения подобных материй. Мы пойдем выше; смотри под ноги и держись за перила.

Хм… Ничего такого здесь не наблюдалось. Я нерешительно пробормотал:

– Но… тут нет никаких перил…

Засмеявшись, Мастер вдруг остановился, и я едва в него не врезался. Потеряв равновесие, качнулся к самому краю лестницы. Попытался вскрикнуть, однако не успел набрать воздуха.

Сильная рука вцепилась в подол моей мантии:

– Ан!

Я болтался практически на весу, но Мастер стоял твердо, словно Кришамова чашка, не прилагая к тому особых усилий. Даже не качнулся. Потянул меня к себе, развернулся вокруг оси и заворчал.

Я наконец нащупал ногами ступеньку, с которой едва не свалился в пропасть.

– Ты… ты чертов засранец! – Я прикрыл рот руками, но поздно: оскорбление вырвалось, не воротишь.

Впрочем, риши нисколько не обиделся:

– Может быть. А с другой стороны, я тебе кое-что доказал. Ты смотришь слишком далеко вперед и не обращаешь внимания на то, что делается у тебя под носом. – Он указал себе под ноги. – Слишком спешишь, Ари. Уходишь в будущее, а плетущему следует находиться в настоящем.

Риши снова двинулся вперед.

Мы шли молча, пока не добрались до лестничной площадки, с которой открывался вход в такое же круглое помещение, как и на первом этаже.

Мастер жестом попросил меня соблюдать полную тишину, и я послушно кивнул. Пройдя извилистым коридором, мы остановились у запертой металлической двери.

Интересно, какие секреты в Ашраме хранят столь тщательно? Те двери, что я видел до сих пор, были деревянными или тканевыми экранами в деревянной раме. Но металлическая?

Риши быстро удовлетворил мое любопытство:

– Обычную дверь гораздо легче сломать. – Он постучался, и по этажу разнесся глухой лязг металла. – А вот с этой справиться непросто.

Стало быть, здесь бывает и такое?

Металлическое полотно вздрогнуло, изнутри раздался тяжелый протяжный звук – словно били в гонг. Затем еще один. И тут дверь потряс град быстрых яростных ударов.

Я взглянул на Мастера.

Тот вздохнул, покопался в складках мантии и, вытащив ключ, отомкнул замок.

– Я пойду первым. Незнакомое лицо может его встревожить.

Выходит, там, в комнате, человек? Звуки, которые он издавал, напоминали о чудовищах из старых историй, пытающихся вырваться в наш мир.

Стены помещения представляли собой странную смесь кирпича и дикого серого камня. Какие-то части стены были выбиты, и за ними виднелся второй слой камня, однако и эти участки дышали на ладан. Неудивительно: пол усеивало множество острых осколков.

Мастер прикрыл дверь, и та захлопнулась с тяжелым и далеко не обнадеживающим стуком.

Оглянувшись, я заметил маленькие вмятины в металлическом полотне – мелкие, но довольно широкие, с мою ладонь.

Вместо кровати на полу лежал тонкий матрац, на нем – куча одеял. Зачем одному человеку такое количество? Больше в комнате ничего не было.

На матраце, скрестив ноги, сидел молодой человек, на вид не старше Кришама. Худой, словно ест не каждый день. Длинные темные волосы туго забраны в хвост. Черная рубаха без рукавов и короткие бриджи были бы более уместны летом на юге, чем в Гале. Должно быть, мерз парень отчаянно.

– Мастер плетений? – произнес он, не сводя глаз с риши.

Тот медленно кивнул. Очень медленно, как человек, входящий в клетку с диким зверем.

– Реппи… Как ты сегодня? – Мой спутник оглянулся на дверь, затем снова перевел взгляд на молодого человека: – Опять громил комнату?

Реппи кивнул.

– Она ускользает, и я вместе с ней. Все ускользает. – Он откинулся на матрац. – Это здесь повсюду, всегда… Грани заполнены этой пакостью, ты ведь знаешь. Знаешь… –