Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

На воспоминании о том, как толстый Дима Филиппов подрался с коровой из соседней деревни, Костя Гамов поднял голову. Из каждой древесной кроны, из каждого темного прогала на остывающей земле смотрела на него завораживающая тысячеглазая тьма. И вот — звук… Дальний звук, нарастающий, приближающийся… Гамов встал, когда понял, что это звук двигателей. На нескольких машинах приближались к его, Кости, даче.

Гамов вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной. Он подбежал к своей видавшей виды «десятке» и, открыв дверцу, бухнулся на водительское сиденье, не зажигая света. Звук моторов нарос и обрушился прямо на бедную головушку Гамова, когда у разгильдяйски приоткрытых ворот дачи остановилась темная «Волга» и следующий за ней маленький серый автобус. Гамов инстинктивно вжался в кресло, и тотчас же дверца автобуса бесшумно распахнулась, и из него, бесшумные, словно тени, один за другим стали выпрыгивать люди. В масках, в камуфляже, с автоматами наперевес. Гамов почувствовал, как на его затылке шевелятся волосы… Допился? Сначала бессмысленное сонное сидение на берегу водоема, потом сообщения об НЛО и лунных инопланетянах, сама испорченная луна, подпрыгивающая перед глазами, а вот теперь — невесть откуда взявшаяся группа захвата на даче? СОБР? У него на даче? С какого недо… пере?.. Неужели в самом деле ему снятся сны, липкие, бессмысленные, впитавшие в себя весь диковинный, веселый ужас последних трех суток? Где та тонкая грань, которая отделяет реальность от вымысла и бреда?.. Гамов сполз по спинке водительского кресла так, что коснулся лицом руля, и рука, машинально скользнувшая в бардачок, извлекла оттуда проклятую бутылку…

Дверь дачи вылетела так же легко, как созревшая редиска из влажной и хорошо разрыхленной земли. Вышедший из «Волги» человек в гражданском поднял руку, и собровцы ворвались в дом через обнажившийся дверной проем, через окна, через боковую дверцу на веранде. Протянулся грохот разбитого стекла, чей-то протяжный вопль и хрип, а потом до неузнаваемости исказившийся голос, в котором тяжело было признать вальяжный тенор Антохи Казакова, проорал хрипло и беспомощно:

— Да… да вы че, м-мужики?.. Я… м-мы… о-о-о-ой, б… а!..

— Этот? — громко спросил кто-то. По всей видимости, человек в гражданском, который и руководил всей операцией.

— Нет, — ответили ему.

— А где твой дружок?

— Кто? — прохрипел Казаков.

Сидящий в машине Гамов вдруг понял, чью фамилию сейчас назовет собровец. Нет, не сон. Никакой это не сон, как не снится ему ключ зажигания, беспомощно запрыгавший в руках.

— Где Гамов, б…?

— Г-гамов? Костя? А он вам… ох-х! Да во двор куда-то вышел… кажись… или…

Константин более не медлил. Пока одурманенный мозг еще принимал непростое решение, рука машинально воткнула ключ в зажигание… Машина завелась. Тотчас же из дачи вылетели двое, но Гамов, сорвав машину с места, протаранил воротину и вылетел на дорогу…

— Стоя-а-а-ать!..

Гамов даже не думал о том, с чего он вдруг может понадобиться этим ночным визитерам — он, человек законопослушный и в общем-то порядочный. В иной ситуации, в частности будучи в трезвом виде, он, несомненно, подошел бы к вопросу более взвешенно и хладнокровно. Но сейчас кололо в боку, по лбу тек пот, а там, позади, в черном зеве ночи, припорошенной лунным светом, бился крик:

— Стоя-а-ать!

Сухо прострекотала автоматная очередь. Гамов вдавил педаль газа до упора, и колеса, пронзительно взвизгнув и выбив из влажной после недавнего короткого дождя почвы целые снопы грязи, резко сорвали машину в ночь. Туда, к асфальтовой дороге в ста метрах от дачи.

— За ним!!!

«Волга» тронулась с места и, вихляя по размокшей грунтовой дороге, рванула в погоню за незадачливым хозяином дачи.

…Возможно, Гамову — на свою беду! — и удалось бы уйти. Или, еще хуже, его настигли бы, применив оружие, и тогда только Бог и все его небесные заместители знают, что могло бы произойти с горе-беглецом. Но, так или иначе, развязка этой дурацкой гонки оказалась куда более близкой, чем мог ожидать Гамов и даже его преследователи.

Все кончилось на небольшом мосту через довольно глубокий грязный овраг, по дну которого протекала мелкая извилистая речушка. Вероятно, Костя Гамов попросту не справился с управлением или в запале гонки просто неудачно повернул руль, но только машина вылетела на полосу встречного движения — и попала прямо в лоб тяжеленному КамАЗу, груженному кирпичом. Непонятно, куда и по каким надобностям направлялся грузовик в такое время, но — так или иначе — прихотливый случай, о котором так много было сказано сегодня, снова вступил в свои переменчивые права. Гамов ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль; метнулось перед лобовым стеклом что-то неимоверно огромное, и в следующую секунду гамовский джип «Нива-Шевроле» отлетел в сторону и, ломая провисшие арматурные перила моста, повалился в пролом и ухнул в протекающую тремя метрами ниже речушку. Шлейф пепельно-белых в сомкнувшихся сумерках брызг вырос над захлебнувшимся водной стихией джипом, и его начало стремительно засасывать. Под весом полутора тонн металла, резины и пластика дно речушки, состоящее из рыхлых глинистых пород, размытых в грязь, просело и начало вбирать машину, как трясина засасывает нечаянно попавшего в нее рассеянного путника. Оглушенный Костя Гамов с разбитым лицом и с таким ощущением в груди, словно ему меж ребер засадили железный лом, ударом ноги выбил дверцу и вывалился наружу. Он добрался до берега, где его уже ожидали.

— Куда же ты, красавец? — нежно сказал человек в гражданском. — Берите его, ребята.

— Как драпанул, — сказал один из СОБРа, — и машины не пожалел. Значит, в самом деле… того…

Гамов собрал остатки самообладания, казалось бы, безнадежно раструшенного по кочкам отвратительных дачных дорог, подмоченного этим бессмысленным и жестоким купанием в грязной речке, и спросил:

— Я… я не понимаю… в чем дело?

— А раз не понимаешь, что ж тогда так сорвался? В машину его!

На даче Гамов застал милую сердцу картину: перевернутая вверх тормашками мебель, все друзья и подруги лежат носом в пол, и лишь злополучный Дима Филиппов по-прежнему торчит в форточке, а его похлопывает по увесистому крупу рослый собровец. Похлопывает, что характерно, дулом АКМ.

— Майор Головин, — представился тип в гражданском. — Да ты присаживайся, Гамов, присаживайся. Ну и засрали вы тут все, красавцы!

— А с каких это пор в России за пьянство и неряшливость берет СОБР? — пробормотал Гамов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});