Охотник за смертью. Честь - Саймон Грин

Несколько хэйденов свалили при помощи бластеров толстое дерево и, используя его в качестве тарана, устремились к воротам Миссии. Обе стороны знали – пока ворота стоят, основные силы измененных людей не могут проникнуть в крепость. Тяжелые деревянные ворота содрогались при каждом ударе, мощные стальные петли жалобно скрежетали. Часовые в сторожевых башнях посылали на хэйденов с тараном беспрерывный поток стрел, но стоило одному из врагов упасть, как на его место немедленно вставал другой. Ворота начали подаваться под мощными ударами тарана, однако через некоторое время земля под ногами хэйденов, раскачивающих тяжелый ствол, превратилась в жидкое месиво. Теперь они постоянно поскальзывались под тяжестью своей ноши. А на выручку к защитникам крепости уже спешили Оуэн и Хэйзел.

Они продирались сквозь толчею сражения, убивая на месте каждого, кто пытался преградить им путь. Измененные люди, заметив их приближение, бросили таран и все как один повернулись к новым противникам. В конечностях их громко гудели сервомеханизмы. Оуэн и Хэйзел были встречены градом стремительных ударов. Завязался бой, все участники которого отчаянно скользили в жидкой грязи и были вынуждены то и дело хвататься за валявшийся на земле толстый ствол.

В суматохе битвы Оуэн и Хэйзел отдалились друг от друга. Хэйзел сражалась с исполинским хэйденом. Удары следовали один за другим с невероятной быстротой, из клинков снопами летели искры. Струи дождя стекали по напряженным лицам противников. В конце концов Хэйзел удалось выбить из рук врага меч и насквозь пронзить его своим клинком. Хэйден рухнул на колени, золотистый свет, которым сверкали его глаза, начал медленно гаснуть.

Оуэн ни секунды не стоял на месте. Он был намного легче, чем массивные хэйдены, и потому не так глубоко увязал в грязи. Своим преимуществом он пользовался вовсю. Все попытки врагов окружить Оуэна плотным кольцом заканчивались неудачей. Во время сражения он не только не уставал, но, напротив, становился все сильнее и проворнее. Его энергия казалась неиссякаемой. Оуэн ' ощущал себя неуязвимым и непобедимым. Казалось, перед хэйденами не просто отважный воин, но могучая природная стихия, посланная им в качестве возмездия. Оуэн крушил врагов направо и налево. И вдруг, совершенно неожиданно, он поскользнулся и упал.

Падение его оказалось на редкость неловким. Он с размаху ударился локтем обо что-то твердое, пальцы на мгновение онемели, разжались и выпустили меч. В ту же секунду на него набросилась целая свора хэйденов, со всех сторон посыпались удары. К счастью, хэйдены нетвердо держались на ногах, и это дало ему возможность подняться. Одному из неприятелей он тут же нанес сокрушительный удар кулаком в грудь, и другие подались назад. Оуэн выхватил нож, который хранил в голенище, и, изрыгая самые непристойные ругательства, огляделся вокруг в поисках меча.

Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть – на него стремительно надвигается толстенное бревно. Сервомеханизмы в руках четырех хэйденов, подхвативших таран, издавали резкий гул. В следующее мгновение могучий удар припечатал Оуэна к воротам, до сих пор стоявшим неколебимо.

Это напоминало кошмарный сон. В глазах потемнело, словно на землю внезапно спустилась ночь. Казалось, весь мир навалился на него своей тяжестью. Он чувствовал, как все органы и кости расплющились, а тело превратилось в лепешку. А потом ощутил невероятную, небывалую боль и понял, что все это не сон. Во сне, даже кошмарном, такой боли не бывает.

Ребра ломались, как спички, и острые обломки повреждали легкие и сердце. Ручьи крови хлестали изо рта. Наконец бревно качнулось назад, но Оуэн не двинулся с места, приклеенный к воротам своей собственной кровью. Она струилась теперь не только изо рта, но из носа, глаз и ушей. Темная пелена перед глазами развеялась, однако все его существо превратилось в сгусток нестерпимой боли, заглушившей без остатка мысли и чувства. Израненные легкие бессильно трепетали в исковерканной груди, не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть. Из окровавленной плоти торчали осколки переломанных костей, лицо превратилось в кровавое месиво. Медленно, беспомощно он сполз вниз, оставляя за собой широкий кровавый след на воротах, на которых появились глубокие трещины.

Оуэн ничком лежал в грязи. Дыхание его остановилось, сознание тускнело, лишь сердце все еще судорожно сжималось в расплющенной груди. Он уже не слышал отчаянного, полного ужаса и . ярости вопля Хэйзел. Не видел, с каким бешенством она набросилась на атаковавших его хэйденов и в несколько минут прикончила всех. Он лежал в грязи, и дождь медленно смывал кровь с его разбитого лица. Какая глупая смерть, пронеслась в голове последняя, вялая мысль... И тут словно что-то щелкнуло в гаснущем мозгу. «Нет, я не умру, – сказал себе Оуэн. – Я не хочу умирать. По крайней мере здесь и сейчас. Я еще нужен людям».

Он устремился внутрь своего разума, в самые глубины подсознания, в ту часть, которая для него самого оставалась тайной и где находились источники жизненной энергии. Бешеным усилием воли он извлек оттуда все ресурсы, которые там еще оставались. Вытащив жизненную силу из темных неведомых тайников, он наполнил ею свое разбитое, умирающее тело. Целительная энергия, потрескивая, принялась за дело. Оуэну хотелось пронзительно завизжать – такая волна боли накатилась на него, когда разбитые в щепу кости начали срастаться. Но до тех пор, пока легкие не ожили и не наполнились воздухом, он не мог издать не только крика, но даже и слабого поскуливания. Потом сердце вновь забилось ровно и уверенно, кости стали крепкими, исковерканные, расплющенные органы – сильными и здоровыми, хотя все тело болело, словно его кипятили в котлах ада. А потом целительная энергия вновь исчезла в глубинах подсознания. Оуэн по-прежнему лежал в лужах собственной крови, слабый, как котенок. Но своим решительным отказом признавать смерть он заставил ее отступить.

Хэйзел опустилась на колени рядом с ним. Глаза ее расширились от ужаса при виде такого количества крови.

– Не двигайся, Оуэн. Сейчас я тебе помогу. – Голос Хэйзел дрожал от еле сдерживаемых слез. – Прошу, не умирай. Не поступай так со мной. Я этого не вынесу.

– Не суетись, любовь моя, – едва слышно прошептал Оуэн. – Со мной все в полном порядке. Я сам себя исцелил. Будь добра, помоги мне встать на ноги.

Потрясенная Хэйзел ощупала его грудь своими опытными, чуткими пальцами и, убедившись, что все ребра действительно целы, помогла ему подняться.

– Вот это да... Когда я увидела, как проклятое бревно тебя припечатало, я с тобой мысленно попрощалась. Мы что, стали бессмертными?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});