Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

был прав.

– Нечего стыдиться этого.

– Я стыжусь, – прошептал Теодор. – И другие не примут меня, если узнают. Мои собратья жестоки. И кровожадны. Не хочу вспоминать о них.

– Как ты держишься? Вервольфы не могут долго находиться в человеческом теле.

– Фрау Мюллер всё знает. Она и больше никто. Раз в неделю она отпускает меня… Погулять.

Мысль о том, что временами вокруг приюта бродит огромный волк, не воодушевила Гарета.

– Я думаю, что ты мечтаешь стать человеком, – произнёс он. – Полноценным.

– Я – человек.

– Для того, чтобы стать человеком, ты должен выбраться отсюда.

Теодор боялся всего, что скрывалось за стенами приюта – не только леса, но и города. Гарет видел это в его невинных глазах.

– Зачем? Меня всё устраивает.

Теодору не потребовалось доводов для того, чтобы Гарет поверил. Не у каждого человека есть амбиции. И счастье каждый видит по-своему. Для кого то это наличие еды и постели, а для кого-то – всё и сразу.

Гарет не знал, к какому типу относился сам. Но сравнить себя не мог ни с Теодором, ни с Рейнхардтом. Он – нечто другое.

Гарет не мог перестать думать о Хелен. Стараясь уснуть ночами, долго и неуклюже ворочась в неудобной постели приюта, он видел перед глазами её лицо. Оно словно обвиняло юношу в чём-то, и было право. Гарет слишком легко сдался и оставил её, пусть всего лишь на какое-то время.

Она беззащитна, потому что враги лишили её Проксимы. Того самого элемента, которого у Гарета в избытке. Ему не составило бы труда защитить её, но кое-кто решил иначе. Кое-кто заставил Тейлора чувствовать себя виноватой.

Хелен была в безопасности только тогда, когда находилась рядом с Гаретом. Несмотря на то, что её мать, фрау Бергер, прописала ей лекарства, позволяющие адаптироваться к жизни без Проксимы, Гарет верил и в то, что помогает девушке своими силами. Он не мог поделиться с ней своей Проксимой, как бы сильно ему этого не хотелось. Но он согревал ей Хелен. И не давал завянуть.

Воспоминания о ней, которые Гарет воспринимал как очень далёкие, но не менее острые, давали ему мотивации ждать нового дня. Пройдёт какое-то время, и он её увидит. И впредь не будет расставаться.

Гарет долго копался внутри своей головы, пытаясь понять, как это с ним случилось. Теперь же времени для этого было куда больше, но ответ так и не приходил в голову. Он никогда не мог представить, что так сильно в кого-то влюбится. Это было так же неожиданно, как и нелогично.

Гарет ожидал долгих и мучительных поисков, и не рассчитывал их закончить ранее, чем в двадцать пять лет. Всё это время он должен был примеряться и «прицеливаться», и лишь во взрослом возрасте сделать осознанный выбор. Тем более, он и представить не мог, что его первая любовь будет выглядеть именно так.

Хулиганистая, неброско одетая и абсолютно не умеющая шутить, Хелен не обладала совершенно ни одним качеством, которое могло зацепить Гарета. Но стоило ей ворваться ураганом в его жизнь, как всё изменилось.

Но не сразу. Увидев её впервые, он почувствовал лишь умиление – то самое, что ощущают дети при виде щенка. Но ничего привлекательного он в ней не рассмотрел – таких были если не тысячи, то сотни.

Но день за днём, неделя за неделей, он влюблялся в неё всё сильнее. Он пытался контролировать этот процесс, но ничего не выходило – влияние Хелен было куда сильнее его самого.

В один момент Гарет сдался. И именно тогда понял, как ему повезло – Хелен ответила ему взаимностью.

Теперь её глаза казались океаном – полным чувств и различных эмоций. Довольно низкий голос не вызывал смех, а заставлял восхищаться неповторимыми бархатными нотками. Сплетённые в хвост русые волосы вдруг превратились в идеально подходящую для неё причёску. А кеды стали не признаком мальчишества, а частью неотразимого стиля, что выделяло её из толпы однообразных и безликих девушек. Кроме того, он неосознанно начал смеяться над её шутками.

Он был счастлив с ней. Она была его большой удачей. Но проснувшись внутри стен приюта, он закрыл глаза обратно тогда, когда понял, что не встретится с Хелен и сегодня.

Его ожидал ещё один паршивый день

Несмотря на то, что Гарет всё ещё считал Теодора за умственно отсталого, вервольф так и остался единственным, с кем удалось наладить контакт. Он был милым и безобидным парнем – от такого точно не следовало ждать всякого рода подлянок и предательств.

Гарет учил играть его в шахматы. Это был выигрышный вариант для всех – Теодор развивал свой интеллект, а Гарету игра помогала сосредотачиваться и прокручивать в голове все варианты исходов противостояния с Рейнхардтом.

Однако, это не помогало. Теодор проиграл девять партий подряд, но по-прежнему продолжал играть с невероятным энтузиазмом. Это мотивировало и Гарета – нельзя сдаваться даже тогда, когда шансов, казалось бы, совсем нет.

– Напоминает мне мою стаю, – прошептал Теодор. – Наш вожак тоже ничего не делает. Только прячется за другими собратьями… Почему ты меняешь пешку на королеву?

– Я пересёк всё поле. Такие правила.

– Ты придумываешь их на ходу?

– Прости, Теодор, я должен был сказать сразу.

Вервольф понуро опустил голову вниз и задумался. Несомненно, узнав об этом правиле, он станет пытаться превратить все свои пешки в ферзи.

– Ты такой умный, – позавидовал он. – А выглядишь как-то…

– Глупо? – закончил фразу Гарет.

Теодор нахмурил лицо, поняв, что сказал лишнее. Он немного времени провёл в цивилизованном обществе, поэтому, пока не знал, что горькая правда, сказанная в лицо, не всегда оказывается полезной.

– Я не хотел тебя обидеть, – извинился Теодор.

– Всё в порядке, – улыбнулся Гарет. – Никто не выглядит так же глупо, как Карл Свайнхерд.

Он окинул взглядом комнату отдыха. Гости клиники сидели друг напротив друга, но не играли в шахматы, несмотря на то, что фигуры были расставлены на досках. Кроме того, они все молчали, будто разучились говорить.

Но один из них выделялся на фоне других тем, что у него не было напарника. Он сидел в углу один – без книги или журнала, и изучал остальных взглядом.

– Кто это? – шёпотом спросил Гарет.

– Ты про этого? – пальцем показал на незнакомца Теодор. – Сумасшедший какой-то. С ним никто не играет, потому что он всегда выигрывает. И не разговаривает, потому что он говорит странные вещи.

– Какие например?

– Что наш спаситель ненастоящий, – прошептал на ухо Гарету Теодор. – Что мы сами его придумали, а он нам не помогает.

– Какой же спаситель настоящий?

– Другой.