Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ) - Яанг Р

Может быть он лежит без сознания? Главное, чтобы не завалило грязью и песком, ведь тогда он мог лишиться возможности свободно дышать. Нужно поскорей отыскать его.

Первым делом Део осмотрел местность вокруг себя. Он прошелся несколько раз, на всякий случай, двигая ногой или палкой земляные участки, которые даже отдаленно могли напоминать фигуру человека.

С каждой секундой волнение у него внутри все нарастало. Почему Падре молчит? Он же выйдет сейчас откуда-нибудь из леса и скажет что-то вроде: «А я тут уже насобирал нам ингредиентов для лекарств, о, ты очнулся, мой мальчик, как кстати!» Но он все никак не появлялся. Может быть жрец спустился в деревню? Или его унесли против его воли? Но оставили Део, зачем?..

— Падре! — в этот раз юноша крикнул в свой полный голос, и снова зашелся кашлем. — УЧИТЕЛЬ!!

Его нигде не было. Ни у дуба, ни у разрушенного алтаря. Жрец словно исчез. Део не смог найти даже малейшей зацепки! Может кусок от плаща, либо сумка, его нагрудная сумка, жрец всегда носит ее при себе, так же, как и пару склянок от зелий. Если даже они разбились, ведь должны быть осколки?!

Део ползал по грязи, не взирая на усталость и боль во всем теле. С ужасом наткнувшись на останки Рига, он надеялся, что его учителя не постигла такая же участь. Сгореть заживо в этой смоле не лучшая смерть. Но старейшина наверняка это заслужил. По крайней мере юноше хотелось так думать.

Некоторое время Део продолжал свои поиски, но все было тщетно. Затруднялось все и тем, что он сильно промерз: хоть земля еще и излучала какое-то тепло, но из-за дождя и холодного ветра тело почти перестало согреваться. Юноша не может стоять под открытым небом весь день. Надо вернуться в деревню.

Део еще раз окинул взглядом округу. Нет, скорее всего Падре просто увели отсюда, пока непонятно с какой целью, но они сделали это, воспользовавшись беспомощностью старика. Может хотят его допросить? Део еще раз проверил прочность своей самодельной трости и направился вниз. Утром эта дорога через лес показалась довольно короткой, но, возможно, это потому, что мысли юноши были заняты разными вещами. Сейчас же, казалось, он спускался целую вечность.

В лесу, из-за густой кроны деревьев было довольно сухо. Део старался держаться к краю тропы, чтобы еще меньше капель попадали на него. Он смотрел вперед, пытаясь увидеть очертания домов, но пока, все, что он замечал, так это непроглядную стену деревьев, нагнетающую своей тишиной.

Когда Део в очередной раз опустил взгляд под ноги, он с удивлением обнаружил, что те места, которые он вначале принял за обычные лужи, были не совсем тем, чем казались. Нет, этого не может быть. Мгновенно остановившись, он присел у одной из таких «луж» и обмакнул указательный палец. Теплая, даже очень, и какая-то вязкая словно…смола.

Део вспомнил щупальца монстра и ту черную жидкость, что вытекала из них, ту самую, что убила Рига. Откуда она здесь? Поднявшись, он пошел дальше, теперь уже больше глядя на дорогу, чем на то, что было впереди.

Эти черные смолянистые лужи будто бы взялись из неоткуда, оставляя после себя неприятный запах гари. Но разве там, на поляне, эта смола чем-то пахла? Део принюхался. Он определенно чувствовал запах паленого мяса и волос.

Осознание того, что произошло, ударило его словно молнией. Лицо юноши исказилось ужасом. Он попытался было идти быстрее, но боль в ноге не позволяла ему это сделать. Сердце колотилось, как бешеное. Несколько раз, поскользнувшись на грязи, он чуть было не упал, но, кое как сумев устоять, он продолжал спускаться по песчаной тропе.

— Нет, нет, нет, — повторял он, сжимая в руке трость. — Нет, только не это.

Но самые страшные его опасения вскоре подтвердились. Первых людей он заметил прямо напротив тропы, может быть те возвращались из леса, или наоборот спешили зайти внутрь. Сейчас это было непонятно, так как их ноги неестественным образом выгнулись в совершенно разные стороны, а их кожа… Део вырвало. Потом сразу еще раз. Он стер грязным рукавом остатки рвоты и соплей. Он начал плакать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Найдя в себе силы двигаться дальше, он пошел мимо маленьких деревянных домов. Некоторые из них были частично разрушены, выбиты ставни, сломана крыша или же дверь. Но почти из каждого такого дома, торчали огромные корни. Точно такие, как те, на поляне, которыми и сражалось создание Пыли. Черные, склизкие, потеряв свою силу, они просто свисали в различных местах, но под ними… Под ними почти всегда находился чей-то труп. С оторванной шеей, переломанным туловищем, с искаженным от боли лицом. Все они умерли самой мучительной смертью.

Поняв весь ужас происходящего, Део старался не смотреть на них, он сосредоточился на мысли, что ему нужно дойти до Лавель. Туда ведь Древо не могло добраться, ведь их дом так далеко от леса. Он вспомнил счастливое лицо Иргрит и вечно хмурого Тиля, он видел их обоих всего пару часов назад. Они очень умные дети, услышав грохот и крики, они наверняка смогли спрятаться.

Проходя мимо дома старейшин, Део заметил, как много обожженных трупов лежало возле него. Тела наваливались друг на друга горкой, склеенные смолой и толстыми корнями, они представляли собой ужаснейшую картину. Наверное, все эти жители, почувствовав неладное, сразу бросились сюда. Они искали спасения в идолах, во всех этих подношениях богу Антару, но тот остался глух к их мольбам. Он без сожалений отдал всех их на растерзание монстру.

Пробив крышу дома, один из корней торчал далеко вверх, Део долго всматривался в него, пытаясь понять, что с ним не так. Там, наверху, он будто бы что-то крепко держал. Обломок дома, или же… К нему снова подступила тошнота. То был Альвисс. Его жалкое тело повисло в нескольких футах над землей. Древо схватило его прямо со стулом, частично сломав его и порвав ремни. Старейшина беспомощно свисал, шатаясь на сильном ветру. Видел ли он как погибали все его жители? Заставило ли дерево смотреть на все это? Део не стал разыскивать еще и Пира, он был уверен, что тот тоже находится где-то здесь, среди развалин и мертвых, уже начинавших гнить, тел.

С каждым пройденным шагом надежда на то, что он найдет здесь кого-либо живым, покидала его. Тут повсюду витал запах смерти. Черная смола, смешавшись с дождем, то и дело хлюпала у него под ногами. «За что? Это я погубил их всех. Я виноват. Только я!». Део также почти смирился с тем, что не найдет здесь и своего учителя. Скорее всего при запечатывании монстра, что-то пошло не так, и Падре просто…исчез. Запечатало ли его в разлом вместе с чудовищем? Сейчас есть проблемы и поважнее. А с этим разберется магистериум, они придумают, как найти жреца.

Дом Лавель выглядел чуть лучше, чем все остальные, по крайней мере, длинных корней, что пробивались через окна и крыши, было тут не так много. Део набрал в грудь побольше воздуха, он знал, с чем ему предстоит сейчас столкнуться, но совершенно не был к этому готов.

— Тиль! — позвал он, дрожащим от слез голосом. — Иргрит!

Если бы кто-то и услышал его голос сейчас, то это было бы совершенно неважно. Део хотел, чтобы его услышали, чтобы отозвались, хоть кто-то. Но ответом была лишь звенящая тишина.

— Ти-ииль! — юноша упал на колени, его трость отлетела в сторону, но разве какая-то боль в ноге сравнится с тем, что он сейчас чувствует? — Я убил его Тиль! Я убил его!

Део плакал и колотил руками мокрую землю. Грязь попадала на его лицо, в рану на руке, он кашлял, кричал, совершенно один в этой мертвой проклятой деревне. Перед тем, как юноша вновь смог подняться, прошло немало времени. Он не может оставить их так. Он должен похоронить их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Део с трудом открыл дверь. Оказывается, они сумели забаррикадироваться внутри, притащив тяжелые скамейки и стулья их кухни, правда вот все это было бесполезно. Корни торчали прямо из-под земли, они пролезали в окна, попадали через дымоход.

Там, у входной двери Део и увидел Лавель. Ее сильно придавило досками, но, видимо, даже тогда, она еще пыталась спастись. Ногти на ее руках слезли, цепляясь за деревянные половицы. Один из стеблей обвился вокруг шеи женщины и, сломав хрупкие кости, задушил. Лицо Лавель уже успело посереть, а в ее глазах был один лишь ужас. Она даже после своей смерти не отрывала взгляда от комнаты, в которой скорее всего, и прятались ее дети.