Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ) - Дильдина Светлана

Главное, Кайе здесь.

— А если узнает твоя Соправительница? — спросил Лешти.

— Постараюсь, чтобы к этому времени меня уже не волновало ее мнение и было, чем ответить. А сюда она не придет, не может тут быть и ненавидит эту гору. Говорит, слышит голоса сотен погибших, чьи жизни забрал головоног.

— Мне тоже не по-себе, — признался подручный. — Хотя нас разделяют зал и коридоры, все равно. Я тоже ушел бы с радостью.

— Здесь ты мне и не нужен, более того — бесполезен. Займись охраной и разведкой на ближних и дальних тропах. Пока никто не должен нам помешать.

Лешти будто ветром сдуло, хоть и не было ветра в каменной клети. А ведь далеко не трус…

На пороге, будто на смену ему, с поклоном возник человек — средних лет, с седыми висками и доброй виноватой складкой у губ. Он приблизился к пленнику осторожно, готовый в любой миг спасаться бегством.

— Не укусит он тебя, — улыбнулся Лачи. — Он не очнется еще долго.

— Я верю, эльо. Что будет, если мне не удастся совладать с ним?

— Если не удастся — я не стану тебя винить. Но прошу, — Лачи подчеркнул слово — Сделай все, что в твоих силах. Награда само собой — поручение чрезвычайно важно для Тейит.

— Понимаю, эльо.

— Постарайся не обращать внимание ни на что другое, кроме него. Это все только эхо. Я должен выйти, не так ли?

— Мне бы этого не хотелось, — покаянно сказал человек, и добавил: — Но так проще будет чувствовать его одного.

Лачи вышел и остановился в коридоре у дверного проема. Прислонился к стене и не единым движением не показывал, что он живой, не каменный. Много прошло времени. Наконец, покачиваясь и тяжело дыша, появился человек с седыми висками: бледнее мела, но с пунцовыми пятнами на щеках. Он покаянно развел ладони и склонил голову:

— Эльо, прости… Я ничего не могу поделать. Никогда не видел, не ощущал подобного. Вообще не могу понять, за что ухватиться. Это словно пытаться взять пламя голыми руками, только в огне еще мечутся тени человека и зверя. Может, если бы он очнулся…

Лачи только задумчиво кивнул.

— Я ожидал, что просто не будет. Но будить его пока рано. Что ж, если не может даже самый сильный уканэ, у меня есть другие способы. Ступай, ты свободен.

**

Астала

Огонек смотрел в чашку с темным сладким настоем. Прошло немало дней, и в течение каждого он не раз переходил от чувства безнадежности к вере в то, что еще не все потеряно. После слов Къятты он решил не страдать понапрасну, а действовать, только совершенно не понимал, как. Пытался просто почувствовать. Рисовал себе разнообразные картины, надеясь, что мысль сама скользнет в нужном направлении. Пробовал расслабляться и якобы становиться неподвластным реальности, как немного учила Атали. Загадывал увидеть во сне.

И все это было совершенно бесполезным.

Он почти перестал есть — не отказывался от пищи, попросту забывал, что перед ним поставили чашку с ароматной кашей, или лепешку с большим куском мяса. Шиталь велела не оставлять Огонька одного, пока все не съест, но тот умудрялся и домашних слуг сбивать с толку, когда начинал расспрашивать, не слышат ли они, не умеют ли?

Пыполнять порученную целителем работу не мог. Тот поначалу сочувствовал, потом начал сердиться, и в итоге прогнал нерадивого помощника.

Так прошла половина луны. А потом Къятта вернулся.

Весть, что Къятта нашел следы северян, еще большим эхом отразилась от стен и мостовых Асталы. Лешти прыгнул бы со скалы, наверное, если б узнал, что объединенной Силы их самих и чистейших камней не хватило, чтобы скрыть от взора Къятты истину. Къятта знал, что прав, и поэтому смог увидеть. Но след прерывался — уж тут камни не сплоховали.

В Доме Звезд уже начинался Совет, но помехой стала Шиталь, поджидавшая в рощице на границе владений Тайау. Стояла, ладонью опираясь на ствол дерева, сама такая же высокая и прямая, в узком белом платье и накидке цвета вечерней зари, в широком ожерелье из золота и черных камней.

— Что ты собираешься делать? — спросила она самыми нежными тонами своего голоса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Къятта хмуро посмотрел на нее; провожатым своим не подал никакого знака, и они стояли рядом, тоже слушая разговор.

— Искать — похитители не бесплотны. С собой у меня не было нужных средств, но сейчас…

— Мир очень велик… Сомневаюсь, что его привезли прямо в пещерный город, это опасно.

— Я и в Бездне их отыщу.

— А чем ты предложишь заняться нам, пока будешь гоняться за северянами?

— Сколько сумеем, уничтожить их стоянки вне Тейит. И крысы сами придут к нам. Мы встретим…

Шиталь вскинула подбородок:

— Ты понимаешь, что виновен кто-то из наших? Что сами северяне вряд ли подобрались бы столь близко?

Янтарные глаза сверкнули. Но Къятта сдержался:

— Я не дурак. Об этом я тоже скажу. Чуть после.

Шиталь поежилась, представив это “после”. Мягко, как могла мягко сказала:

— Что ж, пускай ты прав, пусть его в самом деле похитили, но прошло еще время! Ты не знаешь, что с ним сейчас.

— Полукровка сможет…

— Он тебе просто соврал. Видел бы ты себя в тот миг — мальчишка перепугался и сказал то, что тебе так хотелось услышать. А все эти дни он сидел и впустую пытался дозваться или хоть ощутить что-нибудь.

— Ты лжешь.

— Зачем это мне?

Она помолчала, прикусила губу и сказала, сцепив пальцы:

— Танни, у тебя больше нет брата.

Сказала — и испугалась, как никогда в жизни. Ощутила — еще миг осталось дышать, он вырвет ей сердце или гортань, и плевать, что Шиталь располагает большей Силой. Но Къятта не пошевелился, только глаза были — звериными и почти безумными.

— Они не убили его.

— Вероятно, тело живет… Зная, как южане привязаны к своим родичам, и как он ценен для Юга — скорее всего не убили, чтобы сыграть на этом. Но они были бы еще глупее, если бы сохранили его рассудок. Ты знаешь, они умеют сводить с ума. Куда лучше нас. Теперь он — растение, Къятта-ни. Беспомощное и бесполезное. Или еще хуже… наш враг.

— Ты же видела, как он рос… — шепотом. — Ты была рядом!

— И я видела, кем он стал. По твоей вине.

Дернулся, будто она крючком за нерв потянула. Шиталь торопливо продолжила:

— Они знают, что значит для нас Род, пойми. Он погиб, танни. Ты хочешь бросить всех остальных… Не мне говорить об этом — Род Тайау стоит и на моей дороге, но все же оглянись! Ахатта немолод, тебе вести!

— Вот я это и собираюсь сделать. Только не так, как тебе хочется.

Он отстранил женщину и направился к Дому Звезд, провожатые тоже обошли ее, как камень обтекает река. Шиталь изменило самообладание, она со злостью топнула ногой о дорогу, вымощенную камнем, и направилась следом.

Все поверили, что эсса были там — доказательства Къятта представил. И все согласились, что, если Кайе не погиб в ущелье, его забрали живым, иначе зачем утаскивать тело? Кое-кто предположил — северяне поплатятся за собственную неосторожность. Нет, коли они сумели его увезти, значит, понимали, с чем имеют дело, и подготовились, возразил Тарра. Если уж эсса отважились на такое, то не для собственной гибели.

— У всех нас есть свои люди в Тейит. Можно объединить усилия. Еще есть время спасти его, — сказал Тарра, но все слышали неуверенность в этом голосе.

— Бред, — сказал Хатлахена. — Никто не похищал никого. Просто сгорел — повторил для себя реку Иска. И поделом.

— Если он жив, это уже не имеет значения, — глухо сказал Наста Кауки. — У Юга больше нет оружия.

— Нападут, точно, — поддержал его родич. — Нет смысла тратить время на причитания, надо готовиться. Думают, мы растеряны, ха!

— А может, они предъявят условия? — нерешительно произнесла Селине, сестра Шиталь, пришедшая на замену заболевшего мужа.

— Они просто хотят отыграться за Долину, — ответила Тумайни. — Ты бы видела лицо Лачи! Готов был загрызть Кайе там на месте, даром что клыков нет. Я, впрочем, тоже какое-то время хотела этого.