Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Что тут особенного? — поднял брови ученый. — Должен же кто-то быть главным арбитром игры? Вот он, — Атанас кивнул на Ромашина-первого, — арбитр первого ранга, Павел Жданов — судебный исполнитель, я — Главный Судья. Все утверждены Судейской коллегией, все исправно несут свои обязанности… хотя и не всегда знают об этом. Все правильно.

— Неправильно, — заметил Златков-второй недовольно. — Говори им то, что есть на самом деле, а то они все индивидуалы и мыслят категориями личностных отношений.

— А, ну конечно, — согласился Златков-первый, — я же это и имел в виду. Судья — это категория, понимаете? Не личность. Главный Судья — это в с е Златковы, вместе взятые, обитающие во всех Ветвях. Поэтому их и мало. Судебный исполнитель — это все Ждановы, вместе взятые… ну и так далее.

— Стая, — серьезно сказал Ромашин-первый.

— Да, комиссар, — согласился ученый. — Если хотите — стая. Или рой. Разумная регулирующая система. Но образуется она только тогда, когда Вселенной начинает угрожать опасность распада, дестабилизации, вырождения, иначе — если Древо Времен начинает «сохнуть» из-за действий Игроков. Тогда Древо формирует Судейскую коллегию, которая и ограничивает деятельность Игроков, игнорирующих правила Игры.

— Только учтите, — перебил Атанаса дубль. — Мы сильно упрощаем ситуацию, ведь Игра имеет не один уровень, а речь идет только о том, который доступен стае людей.

— Хорошо, я вас понял, — сказал Ромашин-второй, встречая дружелюбный взгляд своего двойника и отвечая ему сдержанно-заинтересованным, уже не враждебным взглядом. — Допустим, мы выйдем из Игры — все, кто осознал ее агрессивный характер и бесперспективность. А если Игроки найдут нам замену? Сможет ли остановить Игру потеря Игроками всех… м-м, пешек?

— Господин Судья первой категории, — произнес Ромашин с некоторой иронией, — мы с вами всего лишь люди, и наш уровень — регуляция Игры биологических систем. Высшие уровни нам недоступны. Но и наш — весьма и весьма сложен, так что работы у нас будет много.

— Эмоционально, но неточно, — проворчал Златков-первый. — Вы опять забываете, Игнат, что ни «хирурги», ни их соперники не являются собственно Игроками, они просто фигуры более высокого порядка, чем пешки-люди, и используются истинно Великими Игроками, управляющими Древом Времен. Добраться бы до них! Ведь кто-то же из них ошибся… — Ученый посмотрел на своего двойника и умолк.

— Продолжайте же, Атанас, — заинтересованно проговорил Ромашин-первый. — Сказали «а», говорите «б».

— Это всего лишь предположение, — нехотя пробормотал Златков, впадая в обычную свою меланхолическую задумчивость. — Мой тезка со мной не согласен.

— Да потому что фазовый портрет эволюции такой сложной системы, как Древо Времен… — вскричал возбужденный Златков-второй, вызвав оживление группы Ивашуры, но Ромашин-второй остановил его нетерпеливым жестом.

— Не тяните время, Атанас, нас ждут сотни тысяч людей.

— Есть косвенные доказательства того, что кто-то из Великих Игроков, а не «хирурги» или их соперники, торпедировал некие важные законы Древа Времен, и теперь оно «горит».

— Что значит «горит»?

— Для того чтобы это объяснить, я буду вынужден снова вернуться к проблемам времени. Да, конечно, Древо Времен реализовало все возможные концепции времени, коих бесконечное множество, но, какими бы ни были эти времена, собственно время как континуум — горит! Сзади нас — ничего! Пепел памяти. Вселенная вспыхивает каждое мгновение, ветвится и тут же сгорает… чтобы вспыхнуть опять! Жизнь как бы убегает от небытия и никак не может убежать.

Златков-второй махнул рукой и демонстративно отошел в сторону. Первый посмотрел на него рассеянно, повернулся к Ромашиным, рассматривающим его во все глаза.

— Существует некий единый Принцип, заставляющий Вселенную сгорать и вспыхивать вновь, передавая память бытия последующим мгновениям. Может быть, этот Принцип — Воля Творца, Игрока над Игроками, может, общий закон жизни, удерживающий мир на грани небытия. Мы думаем над данной проблемой и когда-нибудь найдем ответ.

— Но это уже другая история, — негромко проронил Ромашин-первый. — Нам же следует довершить начатое.

— Да, вы правы, — очнулся Ромашин-второй. — Что вы предлагаете делать?

— Включить Контрствол в контур Ствола для векторного шунтирования хроношахты. Что будет равнозначно свистку арбитра на футбольном поле.

— Игра остановится?

— Мы надеемся, что да. Вряд ли мы повлияем на все уровни Игры, но законы развития затронутых Ветвей восстановим. Технически сделать это несложно, все необходимые для этого материалы и ресурсы находятся под руками. Но прежде — всех исполнителей придется отправить по домам, где они смогут проконтролировать исполнение решения Судей. Их дальнейшее присутствие здесь необязательно.

Оба Златкова и Ромашины глянули на бесконечные шеренги людей на равнине, над которой внезапно возник зыбкий огненный диск, походящий на солнце. Оглянулись и десантники.

— Мне страшно… — вцепилась в руку Павла Ясена.

— Солнце… — начал хрипло Ивашура, откашлялся.

— Это не солнце, — хмуро сказал Ромашин-первый.

— Нет, это стихи…

Солнце, сожги настоящееВо имя грядущего,Но помилуй прошедшее![26]

Вероника подошла к нему и обняла.

Глава 8

Равнина между зданиями Ствола и Контрствола была пуста. С трудом верилось, что недавно здесь располагалась трехсоттысячная армия двойников, принимавших участие в Игре на стороне разных Игроков, но осознавших свое подчинение и сумевших отказаться от участия в вечной войне за существование.

При расставании едва не возникла тихая паника: парные двойники, мужчины и женщины, не знали, как из множества одинаковых людей выбрать своего — друга, мужа, невесту или жену. Но потом все разобрались все-таки и разбрелись по своим мирам.

От Контрствола протянулась к башне Ствола стометрового диаметра ажурная труба, с виду сплетенная из серебристой паутины. Это был эффектор векторной стабилизации, усиливающий связь хрономембран обоих зданий. В принципе можно было обойтись и без него, но Златковы, руководившие проектом, настояли на монтаже стабилизатора.

Все это время десантники Ивашуры провели вместе, не вмешиваясь в события и даже не следя за тем, что происходит. Наступило время полной расслабленности команды, дошедшей до конца и теперь не знавшей, что делать дальше.

Они спали, гуляли парами и поодиночке, собирались вместе на обеды, вечерние «посиделки», вели неспешные беседы и отдыхали, отдыхали, отдыхали, особенно не задумываясь о завтрашнем дне. Да и однообразный день здешнего уголка природы способствовал расслаблению. Казалось, он будет тянуться вечно и ничто не помешает людям довести свою миссию до конца. Единственное, на чем удалось настоять Ромашину, обеспокоенному состоянием команды, было обязательное ношение с собой дриммеров. Даже Павел Жданов не понял желания комиссара, но просьбу выполнил.

За час до включения Ствола и Контрствола в единую систему все собрались у осыпавшихся стен бывшего хроноускорителя. Все понимали, что отдых закончился, что пора и им расходиться по своим домам— Ветвям.

Мужчины прощались сдержанно. Женщины всплакнули, обнявшись, и долго не хотели расставаться.

— Выше головы, десантники, — попытался приободрить друзей Ивашура. — Как я уже понял, Древо Мира — хитрая штука, оно еще предоставит нам возможность встретиться.

— Вы же слышали гипотезу Златкова, — хмуро заметил Белый. — Существует лишь мгновение настоящего. Никакого Древа нет, сзади нас — ничего. Пустота. Пепел памяти, как выразился он.

— Это даже не гипотеза, — отмахнулся Игорь Васильевич, — всего лишь предположение. Вполне вероятно, что какие-то Ветви или Корни Древа и «горят», но не все же Древо. Пока мы с вами тут прощались, родилось еще с полсотни миллионов Ветвей, и в каждой сейчас наши двойники бьются над теми же проблемами. Неужели сообща мы их не решим?

— Сообща — значит, стаей? — грустно улыбнулась Вероника.

— А что, разве «стая Ивашур» — не звучит?

— Пора, Игорь Васильевич, — тихо обронил Павел, представив картину, как в бесчисленных Ветвях времени сейчас сотни тысяч, миллионы, миллиарды Ивашур прощаются с миллиардами Ждановых, обнимаются, пожимают друг другу руки, успокаивают подруг и уходят…

Уходят ли?

Может быть, и нет никаких миллиардов?! А есть всего одна Вселенная с одним-единственным Игроком, с помощью внушения создающим виртуальную реальность?..

Видно, мысль отразилась на его лице, потому что Ивашура внимательно посмотрел на Павла и кивнул.