Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Город затих. Если раньше над ним поднимался многоголосый гул, что-то постоянно кричали, стучали молоты и камни на стройках, по ремонту стен. Звенели кузни. Многочисленные звуки выдавали жизнь. То теперь редкие звуки нарушали напряженную тишину, сами пугались и замолкали. Горожане, те, что еще оставались, предпочли переждать финальный разговор гарнизона с султаном по домам.

Гарнизон понимал, не хуже горожан, что говорить с ними султан придет не один, и даже не вдвоем с визирем. Уже несколько дней стены Константинополя не беспокоили прощупыванием — и это тревожило гораздо больше, чем доклады казаков, возвращающихся из рейдов, о несметных полчищах осман, стягивающихся со всех сторон.

С минированием мы катастрофически опаздывали. Предложил гроссмейстеру начать прямо сейчас, и объяснил, чего мне надо. Так как глобального минирования сделать не успеваем, будем ловить на живца. С какой стороны будет штурм — очевидно. Предложил магистру строить перед материковой стеной вал, из камней и обломков домов со всей округи. Этот вал, на расстоянии пушечного выстрела от первой стены, и будет начальным рубежом обороны. Магистры и рыцари, вместе с русскими полковниками, присутствующими на совещании, вежливо указали мне, что хоть князь и зарекомендовал себя как отличный воин, но тут он ничего не понимает. Османы быстро выбьют обороняющихся из-за этого вала и после этого он будет играть против крепости, защищая осман от ее огня и позволяя им накопиться за ним в большом количестве, а потом разом ударить — как там они сказали? Неудержимой волной? Дааа, романтики. Один князь тут мясник и маньяк.

Покивал соглашаясь. Задал вопрос — и что, по их мнению, вся штурмующая армия за валом спрячется? Вся или нет, они так и не признались, согласились только, что большая часть, и пойди она на прорыв — османов будет не удержать. Тяжело вздохнул. Придется объяснять, и заслужить очередные косые взгляды. В лицо подлецом никто не назовет, а вот за глаза…

— Господа и кавалеры. В предстоящей нам баталии задача не просто отстоять город. Наша задача отстоять его с минимальными потерями, так как наши резервы и возможность их пополнения скудны. Еще, наша задача, напугать султана до дрожи! а это сделать не просто! Султаны тут славятся своей жестокостью, и испугать его может только еще большая жестокость. Только тогда у Фёдора Алексеевича — кивок в сторону Головина — и магистров — кивок в сторону гроссмейстера — будет реальный шанс заключить мирный договор на наших условиях.

Замолчал. Умышленно тянул паузу, до появления шепотков обсуждения. Эти слова должны осесть до печенок. Продолжил.

— Посему. Нам надобно уничтожить османов разом, произведя средь них немыслимое опустошение. И сотворить эдакое, можно только собрав их в одном месте. Вот для этого нам и надобен длинный и мощный вал, за которым укроется большинство нападающих.

Сделал еще одну паузу, для переваривания, и в ожидании закономерного вопроса.

— Мы их взорвем вместе с валом. Как именно, это оставьте моим солдатам. Мы способны взорвать весь вал в то время, когда нам это будет нужно. Задача для всех солдат гарнизона — быстро этот вал построить. Времени обсуждать — у нас нет. Османы могут начать штурм в ближайшие дни. Попрошу всех отнестись к строительству этой линии обороны очень серьезно. Все ближайшие дома пустить на слом, все камни и всех людей отправьте на строительство. Лучше всего, закончить строительство завтра к вечеру. И еще — обвел всех взглядом — о нашем плане не должна знать ни одна живая душа. Если он сорвется, потому что к османам дойдут хоть какие-то слухи — наш план обернется против нас. Для всех мы строим линию обороны, на которой собираемся удержать осман. Пусть противник думает о нашем уме что угодно. Но мы твердо должны стоять на своем — строим линию обороны, невзирая на то, что за спиной могучая крепость.

Поклонился собранию, и уселся на место. Теперь будут прения и уточнения. Каждый внесет в план отсебятину, и будем много часов спорить до хрипоты.

На мое удивление, гроссмейстер встал, кратко обрисовал, что с планом рыцари в целом согласны и их солдаты приступают немедленно. Еще минут двадцать полковники и рыцари утрясали взаимодействие после чего гроссмейстер закрыл совещание, и народ начал расходиться группками, обсуждая план строительства.

Посидели с гроссмейстером в молчании.

— Князь. Ты понимаешь, что тебя проклянут? И господь не примет тебя, после крови такой?

Переводчик, переводя фразу магистра, смотрел на меня тоже с некоторым презрением.

— Да, Великий Магистр. Но эта жертва необходима, слишком много душ предстанет иначе перед Ним. И еще больше, во время нескончаемой войны, которую мы получим, не заключив с султаном мира.

Магистр думал о чем-то своем. Наверняка жалея, что приняли меня в орден. Может намекнуть ему, что готов покинуть орден?

— Великий Магистр, мой крест нести мне одному, позволь покинуть ряды ордена, дабы не оставить на них пятна.

Гроссмейстер посмотрел на меня хмуро. Его нервные движения руками по столу, передвигающие писчие наборы, разглаживающие видимые ему одному складки, говорили о многом. Пауза затягивалась. Мысленно попрощался с симпатичным крестом, хорошо, что привез его вместе с гардеробом, а то отдавать было бы нечего.

— Нет, князь, ты брат наш, и рыцарь Христов. Ты крест свой, во имя всех христиан несешь. Скорблю о ноше твоей. Орден всегда будет тебе пристанищем.

Гроссмейстер встал, давая понять, что все сказал, и мы раскланялись. Сложно у них тут все. Мало выиграть войну, надо еще соблюсти традиции. Хорошо, что еретиком не заклеймили. Пожалуй, даже удачно получилось, что на две недели опоздал. А то в первичных планах было повальное минирование всего города и колодцев. Такого мне могли и не простить. Хотя, места для пушек и особняки в пригороде все равно надо заминировать.

Весь день перед материковой стеной Константинополя кипела работа, пыль поднималась к низким тучам, и убегала вместе с ними в сторону Дарданелл.

Мои морпехи, из кружка подрывников, обходили пригороды, поддерживаемые сотней казаков, на случай экстренной эвакуации. Больших и красивых особняков в пригородах было много, а нас мало. И времени у нас было в обрез, тем более, что расчековку бомб не доверял никому. Самому, и то страшно было, даже при условии, что каждый взрыватель проверили на условия срабатывания. А за остальных было еще страшнее.

Минировали все. Покои на растяжку, плиты на фитиль, Бывало, просто бочку ставили посередине холла, в предположении, что новый, знатный хозяин войдет и прикажет унести с его глаз это непотребство. Все бомбы ставились на неизвлекаемость. Двери заколачивались, от простых любопытных.

Разминирование будет тем еще занятием. Тщательно записывал, куда, что и как именно ставим.

Возились до позднего утра, потом приказал возвращаться и отсыпаться. Уставший минер — это законная добыча мины.

Днем ударная стройка опять пылила под самые тучи. Вдоль крепости большинство домов развалили. Ломать не строить. Валы насыпали по всем законам фортификации, за ними действительно пару штурмов отбить можно. Но не нужно. Одного для виду вполне хватит.

Остаток дня общался с капитанами торговцев и капралами абордажных нарядов. В целом план их действий обсудили давно, теперь только привязывали его к местности. Находиться одновременно во всех местах не мог, даже если и очень хотелось. За действия фрегатов волновался меньше, все же они заработали некоторый опыт. А вот торговцы, несмотря на то, что большинство команд матросов составляли мальтийцы, могли растеряться. По этому план для них разжевывал.

Ночью минировали вал. Для этого приходилось разбирать камни на гребне вала, пока не выкапывали глубокий шурф, после чего ставить на дно бочонок с взрывателем и аккуратно закапывать его, не повреждая, и не дай высший разум, не выдергивая, веревочку от чеки. Работало на выкапывании шурфов очень много народа, и сделали их быстро. А вот закапывали только мои подрывники, которым все уши прожужжал предельной осторожностью, и аккуратным укладыванием веревочки чеки, что бы ее можно было гарантированно выдернуть, хотя бы сантиметров на 10, больше и не надо.

Бочки, засыпанные такой грудой камней не взорвутся, даже если по валу будут бегать туда-сюда штурмующие с осажденными на пару. Им нужен толчок помощнее. Зато, если взорвется одна, дальше пойдет лавинный процесс в обе стороны, и в этот момент желательно быть подальше.

Теперь за валом постоянно дежурили солдаты. Изображали цепь охраны, задача которой пострелять в атакующих османов, испугаться, выдернуть веревочки и сбежать в крепость. Про веревочки особо не распространялся. Все же это тайное оружие, и знать подробности никому не надо.

Феодосиевая стена Константинополя тянулась аж на пять с половиной километров, что принудило закладывать в вал почти три сотни фугасов, через два десятка метров каждый. Только на таком расстоянии можно было быть уверенным в лавинном процессе подрыва, а заодно и в уничтожении вала.