Габриэль Гарсиа Маркес. Биография - Джеральд Мартин

К тому времени, когда Гарсиа Маркес начал писать роман «Генерал в своем лабиринте», он уже был близко знаком с Фидием Кастро — первым кандидатом на героя номер два после Боливара в списке великих людей Латинской Америки. И он по праву считается великим, хотя бы потому, что является долгожителем на политическом олимпе: находится у власти почти полвека. Фидель — «король», сказал мне однажды Гарсиа Маркес. Сам писатель, напротив, всегда утверждал, что у него нет ни таланта, ни склонности, ни желания — еще меньше способности — выносить такое одиночество. Да, серьезный писатель очень одинок, говорил он, но одиночество по-настоящему великого политического лидера — это нечто совсем другое. Тем не менее здесь, в этом романе, характер Боливара представлен как совокупность слабостей и недостатков, присущих Боливару, Кастро и самому Гарсиа Маркесу, хотя, конечно же, в целом образ главного героя фактически скомпонован из черт, свойственных Освободителю.

Соответственно центральная тема здесь — власть, а не тирания. Иными словами, книги Гарсиа Маркеса, написанные порой с точки зрения сильных мира сего, порой с позиции бесправных, не призваны внушать ненависть к тирании или «правящему классу» в отличие от сотен обличительных произведений латиноамериканской литературы. В его книгах постоянно переплетаются одни и те же темы: ирония истории (власть, превращающаяся в бессилие, жизнь — в смерть), судьба, неотвратимость, случай, удача, дурное предзнаменование, предчувствие, совпадение, совмещение во времени, мечты, идеалы, честолюбивые замыслы, ностальгия, страстное стремление, сущность, воля и загадка человеческой натуры. В названиях его произведений всегда есть намек на власть (полковник, патриарх, генерал, Великая Мама), на власть, которой в той или иной форме обычно бросают вызов («никто не пишет», «одиночество», «осень», «похороны», «лабиринт», «смерть, о которой знали заранее», «похищение»), и на различные формы изображения реальности в плане понимания и организации времени в контексте истории или повествования («никто не пишет», «сто лет», «во время», «история», «известие», «вспоминая»). В его произведениях почти всегда есть тема ожидания, а ожидание — это, конечно же, просто другая сторона власти, проявление бессилия. Например, на протяжении всего этого романа Боливар объявляет о своем отъезде сначала из Боготы, потом из Колумбии, но на самом деле он уходит из власти, убеждая самого себя, что он ничего не покидает и уж конечно не расстается с жизнью, хотя ничто не может отсрочить неизбежного ухода. Посему ожидание здесь — очень значимая тема; но отсрочка (то, что сильные мира сего, например Кастро, могут и любят делать) — тема еще более значимая (Боливар оттягивает свой отъезд из Колумбии, медлит расставаться с властью и славой, не спешит принять реальность, смерть…).

В какой-то степени толчком к написанию романа «Генерал в своем лабиринте», вероятно, послужила работа Гарсиа Маркеса над его нобелевской речью, в которой он, как и многие до него, счел своим долгом выступить не от лица одной страны, а от континента в целом. Многое из того, что он сказал тогда, было «в духе Боливара», и многие из озвученных им идей потом нашли отражение в романе; в принципе его нобелевская речь является ключом к пониманию данной книги. И в общем-то, в этом есть своя ирония, ибо Гарсиа Маркес, как мы видели, прошел довольно долгий путь, прежде чем обрел «латиноамериканское самосознание»; даже живя в Европе, он не сразу осознал себя латиноамериканцем. Лишь посетив центр капитализма и центр коммунизма, он понял — несмотря на свою тягу к социализму, который привлекал его и в теоретическом, и в моральном плане, — что ни та ни другая система не подходят для Латинской Америки, ибо на практике обе системы функционировали главным образом в интересах тех стран, которые их пропагандировали. Латинская Америка должна идти своим путем, а этот путь предполагает объединение. В романе у Боливара совершенно четкие взгляды относительно разных европейских народов: он, разумеется, благоволит к англичанам, поскольку Великобритания в то время поддерживала южноамериканские освободительные движения, недолюбливает французов, а США, по его собственным словам, «всемогущие и ужасные… много говорят о свободе, а сами в конце концов ввергнут нас всех в нищету»[1175].

Таковы темы, рассматриваемые в романе, и центральные проблемы, формирующие его структуру. Но сколь бы глубокие исследования ни проводил Гарсиа Маркес, сколь бы логически последовательны ни были идейный замысел и художественное построение произведения, роман не удался бы, если б центральный персонаж не получился живым. А он живой. Гарсиа Маркес дает свою интерпретацию образа самого знаменитого и известного латиноамериканца, причем тот предстает перед читателем поразительно правдоподобным и естественным. Пусть это не самое великое произведение писателя, зато, пожалуй, самое великое достижение, ибо, работая над романом о Боливаре, он ставил перед собой сложнейшую задачу. Любой читатель, знакомый с биографией Освободителя, прочитав эту книгу, наверняка придет к заключению, что портрет, созданный Гарсиа Маркесом почти на трехстах страницах, повествующих о последних шести месяцах жизни Боливара, отныне будет неотделим от того образа — каким бы он ни был, — который дойдет до потомков.

Боливар жив, хотя смертельно болен. Роман открывается сценой, в которой он принимает утреннюю ванну. Обнаженный, он лежит — можно сказать, погребен — под толщей воды. Его нагота шокирует многих читателей. Точно так же они будут шокированы, читая, как он давится рвотой, пускает газы, совокупляется, сквернословит, мухлюет в карты или капризничает, словно ребенок, — в общем, ведет себя совсем не так, как должен себя вести идеал, созданный латиноамериканской агиографией. И все это портрет трогательно благородного, мужественного человека: несчастья, предательство, близкая смерть повергают его в уныние, но он не сдается, не теряет надежду даже в самые страшные минуты безысходности. Нельзя отрицать, что в этом романе Боливар — типичный персонаж Гарсиа Маркеса; но величие писателя состоит в том, что он задолго до того, как обратиться к образу Боливара, запечатлел и увековечил в своих произведениях «латиноамериканский характер», и великий Освободитель выведен здесь как олицетворение типичных латиноамериканцев, страдающих, борющихся и порой терпящих поражения в этом неидиллическом царстве под названием «мир». Хотя Гарсиа Маркес был подвержен столь чудовищным стрессам, которые мало кто из писателей способен даже вообразить, он при всех своих недостатках — тщеславии, порой заносчивости — сумел справиться с поставленной задачей, сложнейшей и в эстетическом, и в историческом плане, причем сделал это с изяществом и галантностью, доступной не многим романистам. И поэтому книга оставляет неизгладимое впечатление у большинства читателей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});