The Gathering Storm - Роберт Джордан

– Час назад? – нахмурившись, уточнил Мэт. – Но Трустейр находится в половине дня пути отсюда!

– Именно, – улыбнулась Верин.

– Чтоб мне сгореть, – сказал он. – Ты умеешь Перемещаться. Так?

Ее улыбка стала шире.

– Я подозреваю, ты собираешься со своей армией в Андор, мастер Коутон?

– Как сказать, – ответил Мэт. – А ты можешь нас туда доставить?

– И очень быстро, – подтвердила Верин. – Могу переправить твоих людей в Кэймлин к вечеру.

Свет! Избежать двадцатидневного марша? Да он сможет в самом скором времени наладить производство драконов Алудры! Он помедлил, покосившись на Верин и постаравшись сдержать свое воодушевление. Когда в дело вовлечены Айз Седай, всегда приходится платить.

– И чего ты от нас хочешь? – спросил он.

– Честно говоря, – ответила она, слегка вздохнув, – чего я хочу, Мэтрим Коутон, так это избавиться от твоих та’веренских сетей! Знаешь, сколько ты заставил меня ждать в этих горах?

– Заставил?

– Да, – подтвердила она. – Пойдем-ка! Нам нужно многое обсудить.

Она тряхнула поводьями, направляя лошадь в лагерь. Талманесу с Мандеввином пришлось неохотно подвинуться, чтобы дать ей дорогу. Мэт стоял рядом с ними, провожая взглядом уезжающую в сторону походных костров женщину.

– Полагаю, налет на город отменяется, – сказал Талманес. Он не выглядел опечаленным этим фактом.

Мандеввин поправил повязку через глаз.

– Значит, я могу вернуться к своей старенькой двоюродной бабке?

– Нет у тебя никакой двоюродной бабки, – прорычал Мэт. – Пойдем, послушаем, что она нам скажет.

– Отлично, – ответил Мандеввин. – Но в следующий раз я буду Стражем. Ладно, Мэт?

Мэт только вздохнул и пошел следом за Верин.

Глава 35

Ореол тьмы

Прохладный морской ветерок овеял Ранда, едва он проехал через врата. Легкий, как перышко, этот ветер нес с собой запахи тысяч разогреваемых завтраков со всего города Фалме.

Ошеломленный воспоминаниями, которые в нем пробудили эти запахи, Ранд придержал Тай'дайшaра. Воспоминаниями о времени, когда он все еще не был уверен в своей роли в мире. Воспоминаниями о времени, когда Мэт постоянно подтрунивал над ним из-за его красивых курток, несмотря на то, что Ранд вовсе не хотел их надевать. Воспоминаниями о времени, когда он стеснялся тех знамен, которые теперь развевались у него за спиной. Когда-то он настаивал на том, чтобы прятать их ото всех, как будто так он мог скрыться от собственной судьбы.

Процессия дожидалась его, скрипя сбруей под фырканье лошадей. Однажды Ранд уже посещал Фалме, но тот визит был кратким. Тогда он не мог задерживаться где-нибудь надолго. Он проводил те месяцы, преследуя или скрываясь от преследователей. Фейн привел его в Фалме, унеся с собой Рог Валир и кинжал с рубином, с которым был связан Мэт. При мысли о Мэте опять вспыхнули цветные пятна, но Ранд пренебрег ими. В данный момент мыслями он был далек от настоящего.

Фалме знаменовал поворотный момент в жизни Ранда – столь же основательный, как и тот, что произошел с ним позже, в пустынных землях Айил, когда он подтвердил свое право на титул Кар’а’карна. После Фалме он больше не прятался, не боролся с тем, чем он был. В этом месте он впервые осознал себя убийцей, впервые понял, какую опасность он несет для окружающих. Он попытался сбежать от них. Но они упорно следовали за ним.

В Фалме мальчишка-пастух сгорел, а его пепел был развеян и унесен океанскими ветрами. Из этого пепла восстал Возрожденный Дракон.

Ранд послал Тай'дайшара вперед, и процессия продолжила шествие. Он приказал открыть Врата в отдалении от города – в надежде появиться вне пределов внимания дамани. Конечно, их открыл Аша'ман, таким образом скрывая плетение от женщин, но Ранд не хотел давать им даже намека о Перемещении. Неспособность Шончан Перемещаться была одним из главных его преимуществ.

Фалме стоял на маленьком клочке земли – Мысе Томан – выступавшем в Океан Арит. Волны разбивались о выраставшие по обеим сторонам высокие скалы, рождая тихий, отдаленный гул. Полуостров, словно галька речное дно, покрывали темные каменные строения города. Большинство из них были приземистыми, одноэтажными, широко раскинувшимися зданиями, как будто их жители ждали, что волны перехлестнут через скалы и обрушатся на их дома. Здесь трава казалась не настолько увядшей, как на севере, но весенние побеги уже слегка пожелтели и пожухли, как будто ростки сожалели о том, что пробились из почвы.

Полуостров оканчивался естественной гаванью, в которой стояли на якоре множество шончанских кораблей. Над городом, объявляя его частью Империи, реяли шончанские флаги. На знамени с синей бахромой, развевавшемся выше всех остальных, был изображен летящий золотой ястреб, держащий в когтях три молнии.

По отдаленным улицам передвигались необычные создания, привезенные Шончан с их стороны океана, но они находились слишком далеко от Ранда, чтобы он мог рассмотреть детали. В небе кружили ракены – очевидно, у Шончан здесь их было много. Мыс Томан находился на южной границе Арад Домана, и этот город, несомненно, был основным перевалочным пунктом для шончанской кампании на севере.

Это завоевание закончится сегодня. Ранд должен заключить мир, должен убедить Дочь Девяти Лун отозвать ее армии. Этот мир станет затишьем перед бурей. Ранд не будет защищать своих людей от войны – он просто сохранит их, чтобы те могли умереть за него в другом месте. Но он будет делать то, что необходимо.

Найнив поравнялась с ним, едва они продолжили путь к Фалме. Ее простое, но изящное бело-голубое платье было сшито по доманийской моде, но из более плотной – и намного более пристойной – ткани. Похоже, она перенимала моду из всех уголков мира, нося платья посещенных городов, но прикладывая к ним свое собственное понимание о пристойности. Наверное, когда-то Ранд счел бы это забавным. Но это чувство, похоже, было больше ему недоступно. Он чувствовал внутри только холодное спокойствие. Спокойствие, покрывавшее фонтан замороженной ярости.

Он сумеет надолго сохранить спокойствие и ярость в равновесии. Должен суметь.

– Вот мы и вернулись, – сказала Найнив. Ее разноцветные драгоценности-тер’ангриалы несколько портили впечатление от великолепно пошитого платья.

– Да, – сказал Ранд.

– Я помню наш последний визит, – отрешенно продолжила Найнив. – Полный хаос и сумасшествие. И в конце концов мы нашли тебя с этой раной в боку.

– Да, – прошептал Ранд. Здесь, сражаясь с Ишамаэлем в небе над городом, он получил первую из своих незаживающих ран. От этой мысли рана стала нагреваться. Нагреваться и болеть. Он начал относиться к этой боли как к старому другу, напоминанию о том, что он еще жив.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});