Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

– Дамы, – поздоровался Нотт. – Доброе утро, – он уже справился со штанами и сейчас застегивал рубашку под ошарашенный взгляд сестер Патил. – С удовольствием бы с вами поболтал, но думаю, что мне стоит уйти, пока все гриффиндорцы не проснулись, – подхватит обувь и очаровательно подмигнув, Теодор скрылся за дверью.

– Ну нихуя себе, – озвучила мысли всех Браун, что спала на втором этаже двухъярусной кровати, прямо над Гермионой. – Во дает! – индианки ничего не ответили, но полностью разделяли мнение подруги.

А Нотт шел и глупо улыбался. Улыбка расцвела на его усталом, но довольном лице. Эйфория прошла, оставив место грусти. Да, секс был волшебным, и надо повторить, но захочет ли Гермиона иметь с ним хоть что-то общее, когда он расскажет ей о первом задании Темного Лорда?

Нотт остановился, чтобы надеть туфли. Магией довел свой внешний вид до слизеринского совершенства. Он принял решение сразу пойти на завтрак, а не заглядывать в гостиную Слизерина. На его удивление, там уже был Забини и Малфой.

– Что, выписали? – Нотт сел напротив друзей.

– Ну как видишь, – хмыкнул Малфой, который жаждал узнать, но боялся спросить, как поживают его отношения с Грейнджер.

– Ты вчера не вернулся, – обратился Забини к другу. – И на ужине тебя не было.

– Были… дела, – улыбнулся Нотт, делая огромный глоток сока.

– Что же такого произошло, раз ты такой счастливый? – попытал счастья Драко, но Нотт не повелся. – Неужели Астория передумала и захотела вернуться к тебе?

– Понятия не имею, – пожал плечами Нотт.

– Ну так давай, колись, – шутливо просит Малфой.

– Я бы тебе сказал, Драко, но ты выглядишь таким грустным, что не хочется делать тебе больно, – Нотт ответил совсем как Малфой, манерно растягивая гласные.

– Да ладно, – скалится блондин. – Мне никогда не бывает больно, – но Нотт упорно хранил молчание.

Зал постепенно стал наполняться студентами, и Теодор с каким-то извращенным удовольствием ждал, когда взорвется бомба. Индианки были главными сплетницами Хогвартса. И бомба в лице Паркинсон не заставила себя долго ждать.

– Вы не поверите, что мне рассказала Лаванда Браун, – Панси плюхнулась рядом с Блейзом и чмокнула того в щеку.

– Панси, не сплетничай, – устало просит Драко, но Панси просто лопается от желания всем растрепать.

– Лаванда сказала, что этой ночью в женском общежитии девушек Гриффиндора был гость из другого факультета.

– И?

– Шлюшка-Грейнджер привела парня и стонала так, что Браун плакала и завидовала.

– Ложь, – категорично заявляет Малфой, но кулаки сжались. Тревожный звоночек.

– Тео, ты ничего не хочешь нам рассказать? – елейным голосом просит слизеринка.

– Брехня, – говорит Нотт, и Драко облегченно выдыхает. – Я самолично накладывал чары, так что мы никому не мешали, – Забини выронил ложку и уставился на друзей. – Просто я идиот, когда утром выходил, забыл наложить дезиллюминационные чары на себя, вот меня и спалили, – как ни в чем не бывало Теодор отправил в рот кусок булочки. – Но ночью мы никому не мешали, Панси.

– Так значит, тебя за ужином не было? – Малфой отчаянно тупил и отказывался воспринимать правду. – Где твой галстук, Нотт?

Но Теодор его игнорирует. Драко готов запустить в друга Аваду и честно отмотать срок в Азкабане, но ему нужны ответы.

– Ты сейчас снова пойдешь к Гермионе? – Блейз смотрел, как Теодор выбирает фрукты.

– Да, забыл кое-что.

Малфою хотелось плакать и рыдать:

“Дружбу, дружбу, блять, ты забыл, когда присовывал Гермионе”, – вопил он мысленно. Но вслух ничего не мог сказать. Теодор посмотрел на блондина, приподнимая бровь в немом вопросе, и Малфой, встретившись с ним взглядом, кивнул – вот теперь больно.

Все ждали день Святого Валентина. Каждый студент загадочно улыбался, строя планы на этот праздник. И у Теодора тоже были планы, но все полетело в тартарары.

Гермиона спала, когда в окно постучала клювом сова. Девочки в спальне недовольно зашикали, и гриффиндорка поспешила открыть окна и забрать письмо. Птичка была отблагодарена совиным печеньем, а девочки продолжили недовольно бухтеть, ведь теперь в комнате стало прохладнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гермиона убедилась, что письмо адресовано ей, и хотела прочитать его завтра, но знакомый почерк заставил девушку разорвать конверт как можно скорее – письмо было от родителей, которые в этом учебном году особо ее не баловали.

– Ох, господи, – вырвалось у девушки.

Время до утра показалось ей вечностью, но спальню девушка покинула с небольшой сумкой, в которой поместилось все необходимое. Гермиона была уверенна, что профессор Макгонагалл пойдет ей навстречу, поэтому точно знала, что сегодня в эту Башню больше не вернется. Но покидать замок, не сообщив Нотту, было грустно, и девушка быстро написала ему письмо, отправив сову. Она не знала, спит он или нет, но письмо он точно сразу заметит.

Минерва полностью поддержала решение девушки и оформила ей отпуск, пообещав, что все задания будет лично высылать Гермионе на домашний адрес.

– Только в кабинете Альбуса Дамблдора рабочий камин, мисс Грейнджер. Пройдемте.

Горгулья уже отпрыгнула в сторону, пропуская профессора и студентку, но крик заставил Гермиону обернуться. Нотт запыхался, но успел. Он не опоздал.

– Профессор Макгонагалл, – поприветствовал Теодор. – Я хотел попрощаться с мисс Грейнджер.

Пожилая женщина ласково посмотрела на растрепанного слизеринца и добродушно кивнула:

– Пароль вы слышали, мисс Грейнджер. Я буду ждать вас в кабинете.

Они остались вдвоем в утренней прохладе коридора.

– Я не хотела тебя разбудить, – неловко начала Гермиона.

– Я не спал, – врет Нотт.

– В семь утра?

– Да это неважно, – отмахивается Теодор. – Я был обязан тебя проводить. Когда ты вернешься?

– Я не знаю, папа не написал подробностей, а просто попросил срочно приехать.

– С твоими родителями все в порядке? – Обеспокоено спросил Нотт. Но Гермиона лишь грустно улыбнулась в ответ, не зная подробностей. Но Нотт уже знал, что все это не так, не правда. Он лично позаботился о ее родителях и понимал, что дело нечисто. – Гермиона, не спрашивай, но возьми это, – он протягивает ее обычную авторучку. – Не щелкай, – просит он, а затем добавляет, – без острой необходимости.

– Что это? – Она вертит в руках самую простую ручку.

– Береги ее, – он сжимает ее ладони в своих.

– Но что это? – поднимает она на парня недоумевающий взгляд.

– Считай, что это семейная реликвия, – пытается Теодор уйти от ответа.

– Тео, это самая магловская вещь на свете, – закатывая глаза, Гермиона указывает на его самый большой промах.

– И что? – не сдается Нотт.

– Я кое-что знаю о тех самых… двадцати восьми, кажется?

– Согласен, я идиот, – он крепче сжимает ее руки. – Но запомни, если ты почувствуешь опасность, тебе нужно лишь сказать “Элли” и щелкнуть колпачком.

– Порт-ключ?

– Именно.

– Где я окажусь?

– В безопасности.

– Но зачем мне это, я ведь отправляюсь домой? – она не понимала.

– Гермиона, милая, – он обхватывает ее лицо двумя ладонями. – Я очень хочу тебе все рассказать, но не знаю, с чего начать.

– Начни с начала, – предлагает гриффиндорка, но Теодор отрицательно качает головой:

– Поверь, я бы очень хотел, чтобы ты и дальше оставалась в неведении, но… Просто запомни – Элли и щелчок, – он бегло целует ее. – Обещаю, как только ты вернешься, я все тебе расскажу, если ты еще захочешь меня знать.

– Что за вздор?

– Ты меня возненавидишь, – его слова пропитаны болью.

– Даю слово, что я… – но слизеринец вновь ее перебивает:

– Не давай обещания, если не сможешь их выполнить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она смотрит на него и часто моргает, пытаясь нащупать то, что скрыто между строк. Не видит ничего, кроме его пронзительно синих глаз, которые жадно вбирают ее образ.

– Элли –как героиня из сказки? –Спрашивает Гермиона.

– Да, – соглашается Нотт.

– Девочка, которая хотела помочь друзьям?