Восходящая тень - Роберт Джордан

— Обо мне и Абелле болтать не станут, — пояснил он, — а коли увидят вас — пойдут лишние толки.

И впрямь, если местные жители завидят вооруженных до зубов Дев в диковинных нарядах, толков не оберешься, подумал Перрин. Он приметил, что и у каждой из них, и у Гаула на поясе висел кролик, и ума не мог приложить, когда они нашли время охотиться, да еще и опережая всадников. Они даже выглядели менее усталыми, чем лошади.

— Ладно, — сказал Гаул, — я найду местечко, где можно перекусить, и буду наблюдать за вами оттуда.

Он повернулся и умчался прочь. Байн и Чиад обменялись взглядами, затем Чиад пожала плечами, и девы последовали примеру Гаула.

— А что, разве они не вместе? — спросил отец Мэта, почесывая затылок.

— Это долгая история, — отозвался Перрин. Не объяснять же мастеру Коутону, что между Гаулом и Чиад кровная вражда и лишь водный обет удерживает их от кровопролития. Кстати, надо будет разузнать у Гаула, что это за обет.

Усадьба ал’Синов была такой же, как и большинство двуреченских ферм, — с тремя высоченными амбарами и пятью сараями для сушки табачного листа. Просторный, обнесенный каменной оградой загон был полон черномордых овец, а в других, поменьше, держали по отдельности пятнистых молочных коров и черных быков. В свинарнике хрюкали свиньи, по двору бегали цыплята, а в большом пруду плавали белые гуси.

Обычная картина, но Перрин приметил и одну странность. На соломенных крышах амбаров и хозяйского дома сидели мальчишки — восемь или девять, все с луками и колчанами. Завидев всадников, они подняли крик. Еще не разобрав, кто едет, женщины принялись загонять в дом ребятишек, а на двор высыпали мужчины — одни с луками, другие с вилами и косами. Их было много — многовато даже для такой большой фермы.

Перрин вопросительно посмотрел на Тэма.

— Джак приютил семейство своего двоюродного брата Вита, — пояснил ал’Тор. — Витова ферма слишком близко от Западного Леса. Ну а потом он пустил к себе и семью Фланна Левина. На их усадьбу напали, и хотя Белоплащники поспели вовремя и троллоков отогнали, Фланн рассудил, что оставаться там опасно. У Джака доброе сердце.

Когда всадники приблизились ко двору, Тэма и Абелла узнали и все бросились им навстречу с радостными приветствиями — даже детишки высыпали из дому. Здесь были представители всех поколений, от седовласой, согбенной Эстеллы ал’Син, которая ходила с клюкой — хотя не столько на нее опиралась, сколько гоняла ею людей с дороги, — до спеленутого младенца, которого держала на руках пышнотелая женщина с лучезарной улыбкой на круглом лице.

Взгляд Перрина скользнул было мимо, но потом вернулся к улыбчивой толстушке. Когда он покидал Двуречье, Лайла Деарн была стройной девицей, которой ничего не стоило переплясать трех парней подряд. А теперь ее и не узнать. Только глаза и улыбка остались прежними. Перрин поежился. Надо же, а ведь когда-то он подумывал на ней жениться, да и она вроде была не против. Сейчас она была слишком занята младенцем и стоявшим рядом с ней толстопузым малым, чтобы заметить Перрина. Стало быть, она вышла замуж за Натли Левина. Вот странно — он и плясать-то никогда не умел. Впрочем, хвала Свету, что все так обернулось. Перрин огляделся в поисках Фэйли.

Оказалось, что она беспечно поигрывает поводьями Ласточки, вовсю улыбаясь Вилу ал’Сину, парню и впрямь симпатичному, можно даже сказать, писаному красавчику, жившему прежде где-то рядом с Дивен Райд. Правда, выглядел Вил совсем мальчишкой, хотя и был старше Перрина на год, но когда приходил в Эмондов Луг на танцы, все девицы закатывали глаза и вздыхали. Точь-в-точь как сейчас Фэйли. Ну, может, не точь-в-точь. Вздыхать она не вздыхала, но глазки строила. Подойдя к Фэйли, Перрин обнял девушку одной рукой, а другую положил на топор.

— Как поживаешь. Вил? — спросил он, изобразив на лице самую доброжелательную улыбку, на какую был способен. Не хочется ведь, чтобы Фэйли подумала, будто он ревнует. Да и не ревнует он вовсе.

— Неплохо, Перрин. — Вил взглянул на топор и отвел глаза. — Совсем неплохо. — Стараясь не смотреть на Фэйли, парень быстренько отошел в сторону и присоединился к компании, окружавшей Верин.

Фэйли поджала губы, ухватила Перрина за бородку и покачала его голову из стороны в сторону, приговаривая:

— Перрин… Перрин… Перрин…

Он так и не понял, что она хотела этим сказать, но предпочел не спрашивать. Выглядела она так, будто сама не знала, сердиться ей или удивляться. Ну и пусть не знает — может, оно к лучшему.

Однако глаза Перрина привлекли внимание не одного только Вила. Похоже, что все, и стар и млад, вздрагивали, встречаясь с ним взглядом. Госпожа ал’Син ткнула его своей клюкой, а когда Перрин что-то буркнул, темные глаза старухи расширились от удивления. Может, она думала, что он не настоящий? Но никто ничего не сказал.

Лошадей повели в конюшни. Томас отвел своего серого сам — видать, этот конь не подпускал к себе никого, кроме хозяина. Затем все, кроме карауливших на крышах мальчишек, повалили в дом. Народу набилась полная комната, все, не разбирая старшинства, сгрудились вокруг стола. Детишки карабкались взрослым на спины или протискивались у них между ног. Гостям предложили крепкого чаю и усадили их на плетеные стулья с высокими спинками, а Верин и Фэйли даже предложили вышитые подушки. Верин, Томас и Фэйли вызвали всеобщее возбуждение — собравшиеся переглядывались, перешептывались и таращились на гостей так, будто ждали от них какой-то неслыханной выходки. Чужаки в Двуречье всегда возбуждали любопытство. Особенно много судачили по поводу меча Томаса — мечи здесь были в диковину, во всяком случае до появления Белоплащников. Кто-то предположил, что Томас из их числа, другие утверждали, что он лорд. Какой-то малец — от горшка два вершка — высказал предположение, что это Страж, но был поднят старшими на смех.

После того как усадили гостей, на свое место перед большим каменным очагом уселся и сам хозяин, Джак ал’Син — крепкий, кряжистый мужчина с такими же седыми, но сильнее, чем у мастера ал’Вира, поредевшими волосами. За спиной у фермера тикали часы — символ достатка и жизненного успеха. Джак поднял руку, и все разговоры смолкли.

— Госпожа Матвин, леди Фэйли, — промолвил он и неловко поклонился каждой из женщин. — Рад приветствовать вас в моем доме. Вы можете гостить у нас, сколько пожелаете, однако я обязан вас предостеречь. Думаю, вам известно, какая в наших краях напасть. Лучше бы вам ехать прямиком в Эмондов Луг или в Сторожевой Холм. Там безопасней. Я бы посоветовал вам вообще уехать из Двуречья, но Чада Света, не знаю уж почему, никого не выпускают из Тарена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});