Светлания - Ждан Святозаров

сотен журналистов, которым разрешили находится на территории городской тюрьмы. Они снимали фото и видео этого значимого события и выкрикивали вопросы преступнику.

Арест был согут чуть ли ни ниже пояса, за спиной он держал руки в наручниках. Сейчас он был главный преступник этой страны, а всего сутки назад просто светланский путешественник. Его жена и дети наверное сели ужинать и думают папа сейчас в какой нибудь важной командировке. А он здесь терпит боль, которую причиняют ему конвойные. Куча вспышек, выкриков и все обращены агрессивно на него. Здесь его никто не пожалеет, одно радует, что подобная ситуация свершилась ни в его стране и его также как сейчас не задержали и не позорили в той ситуации, которая с ним случилась из — за Алисы Стайси.

— Хау ду ю килл чилдрен, — как вы убивали бедных детей…

— Вотс е нэйм, — как вас зовут…

— Вотс из е гоул, — какова была ваша цель …

Эти и другие вопросы кричали журналисты, которых было так много, что они готовы были прорвать оцепление. Хоть и Арест смотрел только вниз, но по отблескам из маленьких лужиц, он видел как много собралось фотографов.

— Шоу е фэйс, — покажите его лицо, кричали журналисты. Они хотели хотя бы, что то узнать, раз этот убийца не говорил своего имени.

Один из конвойных взял грубо Ареста за волосы и поднял его голову вверх, одновременно давя на его спину, чтобы тот не разогнулся. Аресту было очень больно и он был не в силах скрыть гримассу на лице. Такими ужасными получились его фотографии, которые через минуты уже были в глобальной информационной сети.

Все видели как хорошо сработала их правохранительная система так быстро поймала такого страшного преступника, убийцу безвинных детей. Матери пугали этим изображением своих детей. Газеты и телевидение вывели на первое место событие, по поимке преступника номер один.

После короткой фотосъемки Ареста быстро завели в здание и посадили его в одиночную камеру. Наконец то он остался один, стены тюрьмы, видно, были толстые поэтому не слышно было что творится там на улице. А там полиции предстояло чуть ли не держать оборону, потому, что толпы из всех районов населенных эрейшенами, услышав, что преступник пойман и содержится в городской тюрьме, хотели чуть ли не брать здание приступом. Они хотели получить Ареста на расправу.

Сейчас получив несколько минут покоя Арест понял, что ему ни в коем случае не стоит говорить от куда он и как его по настоящему зовут. Потому, что это условие входило в оговоренность по действиям, в случае неудачи. Ни вкоем случае не нужно было рассказывать, что в Светлании существует тайная программа, по внедрению во враждебное общество желающих с целью острых ощущений или изучения общества изнутри. Тот кто разглашал эту тайну, рано или поздно представал перед судом в своем государстве и получал, как правило, стирание личности в качестве приговора.

— Додж Янг, нет Гельнутс Свайге, более подходящее имя для того места где я родился. — Арест размышлял вслух, выдумывая себе имя, потому что хотел услышать как это звучит. Но он сознательно, говорил не громко, было понятно, что здесь в тюремной камере ведется прослушка, а он говорил сейчас на светланском. Ему ни в коем случае нельзя было выдавать себя.

Имя Гельнутс Свайге больше подходило для его легенды, что он родом из страны Дойчегрубен, одной из провинций Свободии на этой планете Индерлендин. Тем более, можно было свалить свой акцент на то что, он родом не из этой местности.

Как только Арест придумал себе имя и выдумывал на ходу новую легенду, как он здесь появился, он услышал, что по коридору приближается группа людей. Услышать это можно было задолго до того как они приблизились к двери его камеры. Полы тюрьмы и стены все было сделано из железной арматуры, поэтому каждый шаг человека был похож на звук удара колокола, а каждое слово усиливалось как в музыкальном инструменте.

И вот дверь открылась и в камеру к Аресту зашли первые люди из тех кто к нему направлялся. То что их было гораздо больше чем те пятеро которые зашли в камеру и стояли около входа, можно было понять потому, что шаги шагов на было больше слышно, все дошли до цели.

Арест первый раз находился в заключении и сейчас можно было подумать, что родители не зря так назвали его. Арест — стал арестантом номер один на планете Индерлендин.

То, что к нему проявляют излишнюю внимательность очень важные и влиятельные люди можно было точно утверждать именно сейчас. Судя по их одежде и сопровождению. В первом ряду стоял человек в строгом костюме, явно главный начальник. За ним стояли высокие мужчины, которые были готовы в любой момент защитить своего шефа. Рядом с высоким гостем стоял, видимо, начальник тюрьмы, он досказывал начальнику о состоянии здания тюрьмы, когда они заходили в камеру к Аресту.

— Ауа призн вери рэлиэбл … — наша тюрьма очень надежная, — успел сказать начальник тюрьмы пока главный начальник не остановил его жестом. Все его внимание привлекал теперь Арест, сидевший на стуле напротив него.

— Ху а ю, — кто ты, — спросил, обращаясь к Аресту, главный начальник.

— Эксплэйн фест, вай ай воз дэтэйнэд, — объясните, во — первых за что я был задержан, — спросил в ответ Арест.

Он решил сразу выбрать тактику наглого и уверенного поведения. Он знал устройство правосудия в Свободии. Здесь все решали деньги и связи на высшем уровне. Даже если бы его задержали на месте преступления с оружием в руках, все равно он бы не признался и тогда нужно было бы еще доказать его причастность к преступлению. Это была не Светлания где технологии дошли до такого уровня, что можно было показать любое событие в любой точке государства.

Здесь была система правосудия замкнутая на решение одного обычного человека со всеми его недостатками и достоинствами. На решение судьи влияли два главных соперника в деле защитник обвиняемого и обвинитель, а также их свидетели. Судьи считались не зависимыми от высшей государственной власти, именно поэтому Арест избрал поведение человека не боящегося какого — то неизвестного начальника.

— Ю аск зэ Прэзидент, ансэ, — Тебе задал вопрос сам Президент, отвечай, — грубо и громко закричал на него начальник тюрьмы.

Арест знал, что президентом у них называют высшего руководителя страны, поэтому стало сразу понятно почему перед этим начальником так заискивали, потому что они все были его подчиненные. Тут уж он понял, что дальше больше нельзя вести себя