Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

колон, оставив на ней грязно-фиолетовое пятно.

Девушка лежала неподвижно, а от её тела поднимался лёгкий дымок. Хромос не сомневался, что тварь осталась жива и отдал отряду приказ выдвигаться дальше в сторону бутона, пока опасный мимик оставался без сознания, однако за время их небольшой драки кустарник успел разрастись и перекрыть собой все выходы с площадки. К тому же чёрные стебли более не расступались перед героями, а даже наоборот — угрожающе направляли в их стороны колючки и раскачивались, как готовые к броску змеи. Капитан приказал соратникам расчистить проход, но в этот момент из-за спины послышался холодный и звенящий как сталь голос Риррты.

— За что ты так груб с девушками? — это говорила Иннелия, лежа на боку спиной к Хромосу, вывернув голову на пол оборота, как это делают одни только совы. Черви исчезли, на их место вернулся нормальный человеческий язык, но вот глаза стали демоническим — бело-чёрными с узкими вертикальными зрачками. — Неужели папаша не научил тебя, как подобает благородному рыцарю вести себя с хрупкими дамами? — Тело девушки неестественно изогнулось, точно все её суставы превратились в свободные шарниры. Пока грудь оставалась на полу, ноги обежали вокруг тела и встали спереди от головы. — Ах да, он же помер до того, как у тебя проросли первые усики, — Иннелия поднялась на руки и теперь выглядела как уродливое животное, чья голова находилось в ом месте, где у коров обычно болтается вымя. Послышался громкий хруст ломающихся костей, девушка перекувырнулась, сложившись пополам и встала на ноги как нормальный человек, а затем вновь провернула голову.

— Чего ты хочешь? — грозно прорычал Хромос, напрягая всю силу воли, чтобы не выпустить в ведьму новый шквал электрических зарядов.

— Мне нужно то, что храниться в твоей голове, не в этой, — Иннелия подняла руки в воздух и описала ими несколько кругов, а затем указала пальцем в лоб капитана, — а в этой. Неужели ты и вправду думал, что воспоминания можно так легко уничтожить? Ты просто перенёс их в особый уголок своего разума, который всё ещё остаётся в твоей власти благодаря тому заклятию. Не думала, что тебе известны подобные защитные чары, но такой мелочью мою магию не одолеть. Ты это сам видишь и чувствуешь. Ждать осталось совсем немного.

— Нет, если я выжгу тут всё дотла.

— А-ха… ха-х… Ты всё ещё полон этой пустой бравады. Надеешься, что эти фантомы станут твоим козырем? Вот же умора! — Иннелия громко и мерзко рассмеялась, как самая настоящая ведьма из сказок.

— Сейчас посмотрим… — сказал Хромос и между его пальцами пробежали искры.

— Не-е-ет… и не надейся. Вместо меня выступит мой чемпион, — за долго до того, как она произнесла эти слова, из кристаллического столба, где Иннелия ударилась спиной и оставила склизкий след, выглянул угольный росток и буквально в минуту разросся до большого и пышного куста. Прежде Хромос не обращал на него особого внимания, ведь подобные заросли окружали их со всех сторон, но теперь он заметил, что среди колючих ветвей появился багровый плод, который стремительно наполнялся жидкостью, пока что-то живое шевелилось под его плотной, бугристой кожурой.

И вот она натянулась, растрескалась, из ран потек вязкий сок, который больше напоминал сгустившуюся кровь, и из плода выпал Гэлсар Нейдуэн во плоти. На нём не было брони, лишь белая обыденно расстёгнутая на половину длины рубаха, оголявшая волосатую и мускулистую грудь, тёмные штаны из лёгкой ткани и высокие сапоги, в руке он держал совой любимый полуторный меч для убийства демонов. Покрывавший его тело сок быстро высох, обратившись багровым туманом, и теперь перед Хромосом стоял его давно утерянный отец.

— Это ты, Хромос? О, Боги… как же ты вырос, — с неподдельной отеческой любовью в голосе произнёс он, глядя на повзрослевшего сына. От этого зрелища у Хромоса в груди защемило сердце.

— Хватит с него нежностей. Займись лучше делом.

— Как скажете, моя госпожа, — Гэлсар склонился, взял девушку за руку и поцеловал её.

— Вот видишь, как надо вести себя с женщинами? Ты ведь точно его сын? А знаешь… — Иннелия, обхватив пальцами подбородок Гэласара, без слов приказала ему выпрямиться, а затем прильнула к нему телом и страстно поцеловала, от чего разум Хромоса заволокла алая пелена гнева. — Хм… и тут он хорош. Ну что за мужчина!

— Ра-агх! — издав яростный рык, капитан бросился на ведьму с тем, чтобы одним ударом раз и навсегда снести с плеч её мерзкую голову, но Гэлсар в тот же момент отпустил гибкий девичий стан, ринулся на встречу взбесившемуся сыну и мастерски отразил исполненный ярости удар, после чего перешёл в решительную атаку.

Под натиском отца Хромосу пришлось отступить назад. Они использовали один и тот же основанный на колющих контратаках стиль фехтования на мечах, которому обучались все мужчины семейства Нейдуэн, однако принявший облик Гэлсара мимик обладал альтернативным строением тела и мог двигать конечностями куда свободнее, чем нормальный человек, а потому его атаки порой было очень трудно предсказать, и капитан вскоре получил несколько лёгких ранений в ногу и плечо. На всякое заклинание мимик немедленно отвечал точно таким же заклинанием, что приводило к их взаимному уничтожению. Бой был бы крайне тяжёлым, с ничтожными шансами на победу, если бы у Хромоса не было товарищей, которые вновь поспешили прийти ему на помощь.

Пока Хейндир и Фелкис отвлекали Гэлсара на себя, Ольмира поспешно залечивала раны капитана. Чтобы с прежним успехом противостоять сразу двум противникам, мимик на бегу отломил одну из вездесущих колючек. Оказавшись в его руке, она прибавила в длине и преобразилась в ещё один полуторный меч, которым исчадие размахиваю с такой лёгкостью, словно это был небольшой ножичек для вскрытия писем. Его тело покрыли молнии, отражавшие пропущенные удары, а сами движения перестали подчиняться каким бы то ни было законам анатомии и физики, как если бы Гэлсар был не живым существом с мышцами и суставами, а куклой-марионеткой, которую с поразительной изобретательностью и яростной силой дергает за ниточки кровожадный мастер-кукловод. Огненные маги старались держать дистанцию и поливать противника нескончаемым потоком жаркого пламени, но проворному Гэлсару всё же удавалось увернуться от их атак и приблизиться на расстояние удара мечом, и тогда противникам приходилось поспешно отступать, прикрывая друг друга.

Едва раны затянулись, как капитан вновь ринулся в бой, создав на себе точно такую же магическую броню. В мире разума