О, Путник! - Александр Арбеков

Разговор с Бароном получился конкретный и конструктивный. Во время него ЗВЕРЬ, конечно же, постоянно находился рядом с моим собеседником, очень внимательно и с большим подозрением смотрел на него, периодически открывал пасть, демонстрируя огромные белоснежные клыки, от чего пленник довольно сильно нервничал, потел, время от времени вздрагивал и заикался.

Я сразу же предложил Барону присягнуть мне на верность, напомнив ему, что Король Первого Острова и Граф Третьей Провинции погибли, и он теперь ни с кем никакими обязательствами не связан и может с чистой душой признать мою власть. После недолгих раздумий сей господин согласился с моим предложением и принял Присягу Верности в присутствии моих ближайших сподвижников. Потом я дал ему указания по поводу мобилизации всех имеющихся в Графстве сил и назначил его их Командующим, а так же даровал ему звание Генерала Империи. Через неделю Барон должен был подтянуть свои войска к моей Резиденции. Вот, собственно, и всё. После этого я со своим войском отправился домой.

Домой, домой… Где же мой истинный дом, тот самый, настоящий, где я родился, вырос, где меня воспитали? Существует ли в мире такое место? В каком мире, где? Ну не из пустоты же я появился на свет, в конце концов!? Не может быть, чтобы я, вот так, внезапно возникший, неизвестно откуда пришедший, очутился на том благословенном пустынном пляже. У меня, как и у всех, должны быть родители, родственники, друзья, знакомые. Кто же я такой, где и на кого учился, каковы были род моей деятельности и профессия в той, другой и загадочной жизни?

Россия, Сибирь, Дальний Восток… Я помню те края, я каким-то образом с ними связан. Именно где-то там, очевидно, прошёл определённый период моей жизни. Но где конкретно это происходило, когда!? Туман, туман… В голове сплошной туман…

Ладно, чёрт с нею, с другой жизнью! Поживём пока этой, сегодняшней, реальной жизнью, в данный момент для меня чрезвычайно актуальной, интересной и, в общем-то, довольно неплохой. Сейчас я Император. Не садовник, не ассенизатор, не рудокоп, не крестьянин, не купец и даже не какой-то там удельный князь, а ИМПЕРАТОР! Это слово звучит так торжественно, так значительно, так величественно, так гордо! Это вам не Маркиз, Герцог, Царь или Король! ИМПЕРАТОР! Как же оно волшебно и сладко ласкает мой слух! Да, вот вам и ещё одна очередная жертва тщеславия! Вот ещё один индивидуум, соблазнённый и околдованный блестящей и завораживающей мишурой бытия…

И так. Мы следовали на восток в Первую Провинцию. Вокруг простирались бескрайние разноцветные степи и поля. Небо было синим, ясным, высоким и абсолютно безоблачным. Обожаю ясность во всём. Не терплю серости и в природе, и в умах, и в любви. Ах, — это удивительное и сладкое, волнующее слово — ЛЮБОВЬ!

Мы с ГРАФИНЕЙ ехали в просторной, богато украшенной карете, являвшейся до недавних пор собственностью Графа Третьей Провинции. Её предложил нам новоявленный Командующий и Генерал, мотивируя свой поступок тем, что не гоже такой прекрасной и изысканной даме, как ГРАФИНЯ, переносить превратности долгого и дальнего пути в некомфортных условиях.

Со дня знакомства с ГРАФИНЕЙ молодой человек всё время смотрел на неё восхищённым и обожающим взглядом, оказывал всяческие знаки внимания. При её появлении его лицо покрывалось румянцем, голос дрожал, дыхание срывалось. Девушка ему подыгрывала, кокетничала, даже несколько искусственно жеманилась. Но я-то уж слишком хорошо изучил свою лебёдушку! Если бы не характерные смешинки, притаившиеся в уголках её рта и глаз, то я, возможно, даже устроил бы ей пару сцен ревности. А так я всего-навсего иронично посмеивался, не обращал на псевдо флирт никакого внимания.

— Сир, а не прокатиться ли нам верхом? Недалеко отсюда, по пути, есть прелестное чистое озеро, питаемое родниками, — ГРАФИНЯ весело прервала мои вяло и лениво текущие мысли. — Пора размяться, надоела эта колымага. Два самых быстрых Горных Жеребца к Вашим услугам.

— Ну что же, предложение неплохое, — согласился я. — Последнее время я как-то отвык от карет. В них мало воздуха, мало пространства. Неподвижное состояние, медленная езда, — всё это явно вредит организму. Разомнёмся, немного растрясём свои затёкшие и потные задницы.

— Сир!

— Пардон, мадам, пардон…

— Что? Что такое — «пардон?».

— Извини, дорогая, другими словами…

— Ну, ну… — ГРАФИНЯ хмыкнула, весело засуетилась, задвигалась, быстро переоделась в мужской костюм, ловко увёртываясь от моих жаждущих её тела рук и губ.

Девушка, конечно же, прицепила на пояс узкий длинный кинжал. Я скептически усмехнулся, но тоже, кроме ПОСОХА, на всякий случай прихватил с собою и мой славный ЭКСКАЛИБУР. Мы пересели на двух рослых тонконогих Горных Жеребцов и пустили их вскачь. За нами последовал десяток гвардейцев во главе со ВТОРЫМ ШЕВАЛЬЕ.

Ветер засвистел в ушах, степь превратилась в сплошную цветную, слегка смазанную, полосу, обречённо и быстро улетающую назад. Конь нёс меня вперёд мощно и легко, густая длинная грива свободно развевалась по ветру. Ах, как хорошо! Вперёд, вперёд! Где-то невдалеке ЗВЕРЬ невидимо и решительно рассекал пространство. Я, как всегда, явственно ощущал его присутствие и периодически общался с ним на телепатическом уровне.

Графиня скакала рядом, не вырываясь вперёд и не отставая. Её роскошные, стелющиеся по воздуху густые каштановые волосы, казались продолжением гривы жеребца. Девушка искоса посматривала на меня своими чудесными изумрудными глазками, щурила их лукаво и периодически смеялась, когда я пытался её обогнать. Она сразу же легко и играючи догоняла меня, несколько секунд скакала рядом, потом, дразня, обгоняла моего коня, а затем, немного сбавив темп, снова двигалась со мною вровень. Ах, зараза, ах, чертовка! Ну, конечно же, подсунула мне жеребца послабее! Ладно, Бог с нею! Пусть повеселится, пусть расслабится! Вперёд, вперёд!

Вскоре мы одновременно подскакали к озеру. Оно, хотя и было сравнительно небольшим, но действительно оказалось удивительно чистым, прозрачным и в меру прохладным. Я быстро разделся, решительно прыгнул в воду. За мною с весёлым криком последовала обнажённая ГРАФИНЯ. ЗВЕРЬ неожиданно материализовался в ближайших камышах, брезгливо, обречённо и осторожно вошёл в воду, подняв морду к небу и выпучив глаза, довольно шустро поплыл ко мне, в очередной раз напугав ГРАФИНЮ. Девушка, направлявшаяся в это время в мою сторону, запаниковала, чуть не ушла под воду, повернула обратно к берегу.

— ЗВЕРЬ! — раздражённо гаркнул я.

Пёс мгновенно пропал, исчез, слившись с водой, небом и камышами. Только завихрения воды и волны выдавали его месторасположение.