Море серебряного света - Тед Уильямс

— Ольга, о чем вы говорите? — Из беспокойства он быстро двигался в сторону паники, и, судя по всему, собирался выйти далеко за ее пределы. — Что за чертовщина?

Тревога звенела не переставая, монотонный женский голос сливался с бессловесным гудением сирен.

— Я собираюсь попасть на самый верх, — сказала она. — Где живет этот ужасный человек. Я думаю, его можно назвать домом Дядюшки Джингла. Или логовом Дядюшки Джингла.

— Вау! — Бизли даже свистнул. — Слушай, леди, ты действительно чокнутая.

— Похоже ты прав, — сказала она, абсолютно счастливая — ее оценил кусок кода! — Я провела долгое время в больнице — когда была помоложе. Да и совсем недавно — да, мы знаем, что это значит, когда слышишь в голове голоса.

— И ты слышишь голоса прямо сейчас, — заметил Бизли.

— Верно, ты прав. Я привыкла слышать их. — Он повернулась и через невероятно широкий машинный зал пошла к лифту.

— Ольга, нет! — В ухо ударил отчаянный голос Рэмси. — Вы должны как можно скорее уходить!

— И я привыкла на замечать их, тоже, — добавила она.

* * *

Сейчас это было легче, но не намного. Он не чувствовал, что быстро умрет.

В сотый раз, в тысячный, а у него все еще нет никаких мыслей. Он отбивал атаку и по прежнему поддерживал открытым канал связи с сетью Грааля. Несмотря на весь свой опыт, полученный в течении этой ужасно долгой схватки и более ранних вторжений, он все еще поражался тому, как реагирует на него эта штука.

Бестелесный, он плавал в темноте, которая, казалось, дышала злом. Сейчас, когда он пережил первый обжигающий удар, вторичные атаки накатывались волнами, через случайные интервалы. Иногда у него была целая минута для того, чтобы подумать и подготовиться, а потом атаки возобновлялись, волна налетала за волной, и все его мысли сосредоточивались на том, как выжить.

Из предыдущих вторжений он знал, что защита системы выстроена на очень изощренных средствах, а не при помощи обычных технических трюков. Она не только путала следы, постоянно меняла коды и пыталась разорвать связь, как и следовало ожидать от самой совершенной программы в мире, атакуя и контратакуя так быстро, что все это походило на космическую войну, в которой удары наносились со скоростью света. Но это была самая обычная физическая часть, хотя, возможно, та самая, которая вызывала болезнь Тандагора: во время каждой атаки он чувствовал, как система защиты пытается проникнуть не сколько в его систему, сколько в него самого, пытаясь управлять его телом, замедлить или убыстрить скорость сердца и дыхания, перепрограммировать сигналы нервов.

Но Селларс не был ничего не подозревающим ребенком, попавшим в челюсти невидимого монстра. Он долго изучал систему и изменил внутреннюю структуру тела настолько, что большинство из самых грубых попыток физически манипулировать им переводились на безвредные пути и гасли в буферах, примерно так же, как громоотвод поглощает смертельную силу молнии. Тем не менее, пока он пойман сетью, пока сражается с ее системой защиты, он полностью отключен от своего физического я, и его старое потрепанное тело должно само не дать разорвать себя на куски. Быть может система безопасности не в состоянии убить его, но и он не может освободиться от нее, не потеряв связь с Чо-Чо, а он не мог позволить еще одному невинному созданию исчезнуть в темном сердце сети — на его совести и так слишком много грехов. И хотя операционная система ясно слабела, возможно умирала, он предпочитал не надеяться на такой вид освобождения, потому что, скорее всего, всеобщий коллапс убьет всех, кто останется онлайн. Селларс и система мертвой хваткой вцепились друг в друга, умирающие враги, кружащиеся в смертельном танце.

Последняя волна атаки рассыпалась и остановилась. Он висел в темноте, отчаянно пытаясь способ выйти из тупика. Если бы он только понимал, с кем сражается!.. Эта вещь казалась темной и злой (он долгое сражался против таких антропоморфных представлений о враге, пока не сообразил, что, делая так, он недооценивает его тонкую непредсказуемость), и значительно темнее самой операционной системы.

И, самое безотлагательное, система безопасности, которая изо всех сил пытается убить его, только одна голова этого конкретного Цербера. Другая голова смотрит на него в самый разгар сражения, оценивает его и, кажется — каким-то парадоксальным образом он чувствовал это, хотя не мог ни объяснить, ни определить — не хочет ему зла. Он не мог не спросить себя, быть может действия системы безопасности находятся вне контроля операционной системы, как обычный человек не может управлять своей иммунной системой. Эта вторая голова, решил он, и есть та часть операционной система, которая является чем-то вроде настоящего интеллекта. Та самая часть, которая разрешает детям вроде Чо-Чо безболезненно войти в сеть — и откуда система безопасности знает, кто ребенок, а кто нет? — и которая жадно следит за его добровольцами, вошедшими в сеть.

Но есть и третья голова, куда ж без нее. Селларс чувствовал ее, молчаливую, отвернувшуюся от него, о мыслях которой — или снах? — он мог только догадываться. И эта третья голова пугала его больше всего.

Новая стремительная атака началась без предупреждения, жестокое решительное наступление, которое ураганом налетело на него, и на долгие минуты все мысли, кроме одной — выжить! — вылетели из его сознания. И опять он чувствовал, как что-то попыталось забраться ему в мозг. Попытка провалилась, но Селларс знал, что если патовая ситуация продлиться достаточно долго, эта чертовски странная и умная машина найдет способ разрушить его защиту. Интересно, сколько же времени он здесь, в этом не-месте, сражается с Цербером?

Наконец шторм стих и он получил несколько мгновений так нужного отдыха. Добравшись до своей системы он обнаружил, что прошел почти день, как он и Чо-Чо впервые вошли в сеть. Уже целый день он сражается за свою жизнь! Ничего удивительного, что он истощен.

В настоящем мире уже полдень воскресенья. Если система убьет его — или он убьет систему! — он проиграет. Нужно найти другой способ. Надежда одна — Ольга Пирофски и Катур Рэмси смогут разместить зуб вампира и сеть Грааля начнет выдавать ответы.

«Нет,— сказал он себе,— мне нужны не просто ответы, а решение этой не решаемой задачи».

Но он не мог позволить себе проверить, как идут у них дела, пока не переживет по меньшей мере еще одну атаку системы безопасности. В более ранние циклы он улучил несколько мгновений и сделал несколько самых необходимых звонков, благодаря которым сумел найти и активировать отличный защитный ресурс, но для работы с зубом вампира нужно намного большее время.

Следующая атака началась достаточно быстро, и он был рад, что ждал ее. Она была такой же жестокой, как и другие, но, отражая удары со всех направлений, он почувствовал какое-то изменение, как будто тот, кто стоял за атакой, стал менее решительным. Подавив все, кроме самых основных программ безопасности, с которыми без проблем справлялась его собственная встроенная защита, он уже приготовился переключиться на башню Джи Корпорэйшн. Но прямо перед тем, как перевести свою систему и канал связи в настоящий мир, он остановился и заколебался; его волновало что-то, чему нет имени.

Колебание спасло ему жизнь. Атака, последовавшая через несколько мгновений, оказалась самой неистовой из всех, не просто усиленным вдвое ударом по его каналу, но концентрированным нападением сразу со всех сторон, попыткой сломить его сопротивление как более тонкими, так и более разрушительными физическими ударами. Долгие мгновения он на самом деле чувствовал, как эта штука тянется к нему через канал связи, чудовище по ту сторону хлипкой, наполовину разломанной двери, и Селларс узнал, что такое настоящий ужас. Темная не-видимость стала другой, превратилась в бесконечное ничто, в котором он тонул, всеми брошенный, преследуемый, одинокий.

Тем не менее он держался, и когда алчущая тварь наконец коснулась его, он сумел послать обратный удар через частично открытый канал. И был уверен, что почувствовал, как нефизическое существо заметалось от боли и удивления, и атака немедленно прекратилась.

Зверь уполз обратно в нору.

Сердце и легкие работали на самой грани, голова кружилась от того, что он сделал, но было жизненно необходимо немедленно воспользоваться плодами победы. Селларс выставил автоматического сторожа, который должен был предупредить его о новых атаках, и скользнул в свою собственную систему.

Его любимый, тщательно выпестованный интерфейс, Сад Поэзии, в котором он проводил столько времени, ухаживая, сажая, подрезая или просто отдыхая, полностью исчез. На его месте появились мутировавшие джунгли, разросшийся хаос из виртуальный лоз и корней, в котором только он мог различить какие-то следы порядка.