Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо

Цзышу.

Вэнь Кэсин с усмешкой лизнул его в шею:

— Да-да?

— Я говорю… — Чжоу Цзышу закончил фразу беззлобно, но неразборчиво.

—М-м-м? — озадаченно переспросил Вэнь Кэсин. И тут же захрипел, получив локтем в грудь.

В следующее мгновение его подбросило в воздух, небо перед глазами закружилось, и обе руки оказались заломлены за спину, а сам он уткнулся лицом в сугроб. Придавив Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу в ответном хулиганском порыве легонько подул ему в ухо, прежде чем шепнуть:

— Что, съел? Сам проси пощады!

Вэнь Кэсин с усилием повернул голову и скосил на него глаза:

— Мечтаешь меня связать, А-Сюй?

Чжоу Цзышу с ухмылкой поднял брови:

— Благодарю за идею.

Постучав по акупунктурным точкам Вэнь Кэсина, он временно обездвижил противника и присел отдохнуть.

— Моя молодая жёнушка, твой бедный муж покрылся испариной только от того, что пытался сдержать твой пыл, — расстроенно сообщил Чжоу Цзышу, утерев лицо.

Тут же к его лбу ласково прижалась ладонь. Вэнь Кэсин должен был лежать неподвижным бревном, но вместо этого бесшумно сел рядом.

— В самом деле? Дай-ка проверю, — забеспокоился он. — Да ты и впрямь взмок! Только не простудись…

Чжоу Цзышу шарахнулся от этой заботы, как от чумы.

— Ты можешь перемещать свои акупунктурные точки! — возмутился он, отпрыгнув на целый чжан.[485]

В ответ на полный насторожённости и осуждения взгляд Вэнь Кэсин кокетливо подмигнул:

— Я и не такое могу.

На этом обмен любезностями прервался, и они вновь сцепились, норовя расколоть гору.

Рассуждая о причинах такого поведения, Великий Шаман явно не всё учёл. Меридианы меридианами, но имелись и другие проблемы, требующие безотлагательного решения. Не было очевидного победителя или проигравшего, верх и низ безостановочно чередовались, и пока Чжоу Цзышу с Вэнь Кэсином не могли отдаться сжигающему сердца пламени, единственным способом выпустить пар оставалась драка.

Поначалу Чжан Чэнлин бегал смотреть их поединки в надежде набраться опыта. Но очень скоро юноша обнаружил, что старшие сражаются чересчур жестоко и беспринципно. На их примере можно было изучать только такие техники, как «Чёрный тигр валит с ног», «Хитрый трюк обезьяны» или «Земля и небо меняются местами».[486] Всё это не помогало совершенствоваться, скорее наоборот.

Опечаленный тем, что выдающиеся мастера скатились до уровня уличной потасовки, Чжан Чэнлин решил вырабатывать собственный стиль. Его прежние неуклюжие попытки шифу называл надругательством над боевыми искусствами и плевком в учителя. Но, положа руку на сердце, катание по земле со старшим Вэнем тоже не отличалось грациозностью. К сожалению, наставники Чжан Чэнлина не понимали, что подают ученику дурной пример, и с каждым днём всё отчаяннее мерились силами.

Перемирие наступало лишь после захода солнца, когда Чжоу Цзышу проглатывал вечернее лекарство. Великий Шаман назначал лечение в зависимости от возможностей больного. Слабому телом и духом человеку он прописал бы щадящее снадобье. Но Чжоу Цзышу мог многое выдержать, и Шаман подобрал для него самое действенное, хотя и не самое приятное средство. После этого отвара Чжоу Цзышу стискивал зубы от боли и впадал в полуобморочное состояние, которое заканчивалось проливным потом. Зато наутро, помывшись и отоспавшись, он мог продвинуться в боевых искусствах чуть дальше.

Как только нужда в целителе отпала, Седьмой Лорд и У Си отбыли в Наньцзян. Великий Шаман слишком задержался в чужих краях. Хотя его наместник Лу Та добросовестно выполнял все наказы и народ Наньцзяна жил мирно, пора было и честь знать.

После их ухода настал на удивление мирный вечер. Впервые с момента избавления от семи гвоздей Чжоу Цзышу мог обойтись без лечения, сравнимого со «смертью от тысячи порезов». По этому поводу Вэнь Кэсин заявился с кувшином вина и весело потряс им перед лицом выздоравливающего. Тот без обиняков отобрал кувшин и наполнил свою чашу.

Вэнь Кэсин проворно прильнул к боку Чжоу Цзышу, не сводя сияющих глаз с его точёного профиля. Под этим откровенным взором Чжоу Цзышу сделал хороший глоток вина и хмуро спросил:

— На что смотришь?

— Может, я подлил тебе новое зелье и жду, когда оно подействует, — осклабился Вэнь Кэсин.

— Что за зелье?

— Догадайся.

Чжоу Цзышу фыркнул, кольнув его недоверчивым взглядом.

—Ты не рискнул бы подмешать мне «весеннее» снадобье. Разве не боишься, что моя дикая натура вырвется наружу, и я накинусь на тебя?

Вэнь Кэсин насупился, притворившись расстроенным.

— Ты прав. Немного побаиваюсь.

Подперев рукой подбородок, он оглядел Чжоу Цзышу сверху донизу и со вздохом покачал головой:

— Просто уступи мне ход! Если продолжим в том же духе, на Чанмине вместо одного монаха заведутся два.

Чжоу Цзышу насмешливо заглянул в его лицо:

— Почему бы тебе самому не уступить?

Бесстыжая рука Вэнь Кэсина коснулась его талии и неопределённо скользнула вверх-вниз.

— Я бы позволил тебе что угодно, А-Сюй. Но…

Вэнь Кэсин осёкся, так как Чжоу Цзышу резко перехватил его запястье. На мгновение оба замерли, сдерживая силы, чтобы не сорвать крышу с домика. Но совсем избежать драки было невозможно.

Чжан Чэнлин, возвращавшийся с тренировки мимо окна старших, не нашёл в грохоте и метании теней ничего удивительного. Он только подумал удручённо: «Каждый день одно и то же. И почему они не могут проводить время вместе, как нормальные люди? Хуже малых детей!». Подивившись столь странным отношениям, Чжан Чэнлин горько вздохнул о превратностях собственной судьбы и побрёл спать.

Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин вымотались на трёхсотом обмене ударами. Схватив со стола кувшин, Вэнь Кэсин сделал несколько жадных глотков и повалился на кровать. Растянувшись на спине, он в изнеможении махнул рукой и простонал:

— Не могу больше. Прервёмся до завтра!

Чжоу Цзышу с облегчением выдохнул, словно только и ждал этого признания от заносчивого паршивца. Усевшись на край постели, он легонько пихнул Вэнь Кэсина:

— Подвинься.

Вэнь Кэсин машинально сместился в сторону, но ничего не ответил, сосредоточенно разглядывая полог над головой.

— Этот бой показал, что твоё здоровье окрепло, А-Сюй, — заговорил он после долгого молчания. — Я хочу спуститься с Чанмина и отправиться к другой горе. Пойдёшь со мной?

Устроившись рядом, Чжоу Цзышу усмехнулся и смежил веки, наслаждаясь покоем.

— Идём хоть сейчас. А куда именно?

Не получив ответа, он забеспокоился и, повернув голову, выжидающе поглядел на Вэнь Кэсина. Но тот всё ещё витал мыслями в нездешних далях.

— Что случилось?

Ресницы Вэнь Кэсина задрожали, и он выдавил из себя улыбку:

— Нет-нет, ничего не случилось, дело прошлое.