Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Я получила сіе ужасное письмо въ воскресенье, во время отсудствія г. Ловеласа. Онъ примѣтилъ, при возвращеніи своемъ чрезвычайную мою печаль и прискорбіе; а его люди сказали ему, что я гораздо еще была печальнѣе. Въ самомъ дѣлѣ, я раза съ два лишалась чувствъ. Я думаю, что разумъ мой толико же оное чувствовалъ, какъ и мое сердце.

Онъ нетерпѣливо желалъ видѣть письмо; но я тому возпротивилась, по причинѣ тѣхъ угрозъ, коими оно было противъ его наполнено. Дѣйствіе, которое оно произвело надо мною привело его въ чрезвычайной гнѣвъ. Я столь была слаба, что онъ мнѣ совѣтовалъ отложить мой отъѣздъ до понедѣльника, какъ и сама я то думала учинить.

Онъ былъ чрезвычайно нѣженъ и почтителенъ. Все то, что ты ни предвидѣла съ его стороны, воспослѣдовало отъ сего пагубнаго произшествія. Онъ предсталъ предъ меня съ толикимъ почтеніемъ, что я раскаявалась въ моей недовѣрчивости, и въ томъ, что столь вольно тебѣ о немъ говорила. Я прошу тебя изъ милости, дражайшая моя пріятельница, не показывай никому того, что бы могло помрачить, съ моей стороны, его славу.

Я признаюсь, что его хорошее поведеніе и мое уныніе, соединясь съ предшествующими твоими извѣстіями и обстоятельствами моего положенія принудили меня въ воскресеніе явно принять его представленія. И такъ, я завишу отъ него теперь болѣе, нежели прежде. Онъ каждую минуту отъ меня требуетъ новыхъ знаковъ моего почтенія и моей довѣренности. Онъ признается, что сомнѣвался о первомъ, и что не надѣялся получить другой. Поелику я не могла утаить нѣкоторыхъ благосклонныхъ для него признаній, ему извѣстно, что естьли онъ учиниться оныхъ не достойнымъ, то я буду имѣть причину досадовать на мою сестру за сіе дерзское письмо, ибо я не имѣю никакого иннаго рѣшенія. Будучи оставлена всѣми сродниками, утѣшаясь единымъ твоимъ сожаленіемъ, [ограниченное сожалѣніе естьли могу такъ оное назвать,] я вижу себя принужденною обратить печалію обремененное мое сердце къ тому единому покровительству, которое мнѣ представляется. Впрочемъ совѣтъ твой меня подкрѣпляетъ. Онъ послужилъ не токмо къ моему рѣшенію, но, будучи повторенъ въ томъ нѣжномъ письмѣ, которое я имѣю предъ моими глазами, имѣетъ онъ силу убѣдить меня еще съ нѣкоею радостію ѣхать въ Лондонъ. До сего времени я чувствовала какъ нѣкое бремя на сердцѣ, и хотя мой отъѣздъ казался мнѣ наилучшимъ и безопаснѣйшимъ средствомъ; но я лишалась силы, не знаю отъ чего, при каждомъ шагѣ, въ такихъ приготовленіяхъ. Я надѣюсь, что на пути не случится ничего опаснаго. Я надѣюсь, что сіи дерзскіе люди къ своему нещастію съ нами не повстрѣчаются.

Коляска ожидаетъ токмо меня. Извини меня, моя наилучшая и благосклоннѣйшая пріятельница, естьли я отошлю къ тебѣ Норриса. Въ надѣждѣ, которою впредь ласкаюсь, я не усматриваю, чтобъ твои деньги были мнѣ нужны. Впрочемъ я нимало не отчаяваюсь, чтобъ мнѣ не прислали моихъ платьевъ, которыхъ я требовала, хотя мнѣ въ письмѣ то и отказано. Естьли я въ томъ обманусь, и естьли буду имѣть въ оныхъ необходимость; то я увѣдомлю о томъ толико пылающую обязать меня пріятельницу. Но я лучше бы желала, естьлибъ ты могла сказать, что тебѣ никакой прозьбы сего рода не предлагали, и что ты не оказывала такой милости. Мое намѣреніе, въ сказанномъ теперь мною, относится къ той надѣждѣ, которую я имѣю, дабы придти опять въ милость у твоей матушки, которую послѣ милости моего отца и моей матери, наиболѣе къ свѣтѣ я желаю.

Я должна присовокупить, не взирая на ту торопливость, съ которою я пишу, что г. Ловеласъ предлагалъ мнѣ вчерась ѣхать къ Милорду М… или приказать прислать сюда священника изъ замка. Онъ усильно меня просилъ на то согласиться, говоря мнѣ также что торжество здѣсь было бы ему гораздо пріятнѣе, нежели въ Лондонѣ. Я ему сказала, что будетъ еще время подумать о томъ и въ городѣ. Но получивши нѣжной и утѣшительной твой отвѣтъ, я весьма сожалѣла, что не согласилась на толико пылающія его прошенія. Сіе ужасное письмо сестры моей какъ будто со всѣмъ разстроило мое существо. Да притомъ есть нѣкія небольшія разборчивости, коихъ мнѣ было бы трудно миновать. Нѣтъ ни приготовленій, ни условленныхъ статей, ни церьковнаго позволенія; безпрестанная токмо печаль, никакого удовольствія въ надѣждѣ, нѣтъ ничего даже и въ весьма важныхъ моихъ желаніяхъ: О моя дражайшая! кто бы могъ, находясь въ такомъ состояніи, не думать о столь торжественныхъ обязательствахъ? Кто бы могъ казаться къ тому готовымъ, когда столь мало въ самомъ дѣлѣ къ сему приготовился.

Естьли могу ласкаться, что мое равнодушіе ко всѣмъ сей жизни удовольствіямъ произходитъ отъ справедливой причины, и естьли оно не получаетъ своего источника къ той горести моего сердца и пораженіяхъ, которую я по моей гордости испытала; то коликобъ утѣснительна была мнѣ смерть! Съ большеюбъ охотою низшла я въ гробъ, нежелибъ сочеталась съ какимъ человѣкомъ.

По истнннѣ, я ни въ чемъ уже болѣе не имѣю удовольствія, какъ въ твоей дружбѣ. Увѣрь меня, что всегда сохранять ко мнѣ оную будешь. Естьли мое сердце пожелаетъ оной отъ другихъ; то конечно на семъ же основаніи.

Мое уныніе опять возобновляется въ минуту моего отъѣзда. Прости сему недугу, и задумчивости моей которыя лишаютъ меня надѣжды, единой помощи въ нещастіяхъ, коей я никогда не лишалась, какъ съ сихъ двухъ дней.

Но уже время дать тебѣ успокоиться. Прощай дражайшая и нѣжнѣйшая пріятельница. Молись о твоей.

Кл. Гарловъ.

Письмо CXLIV.

АННА ГОВЕ, къ КЛАРИССѢ ГАРЛОВЪ.

Въ Четвертокъ 27 Апрѣля.

Хотя я не весьма довольна тѣмъ, что ты прислала назадъ Норриса; но должно повиноваться всѣмъ твоимъ повелѣніямъ. Ты можешь столько же сказать и о моихъ. Никоторая изъ двухъ, можетъ быть, не должна надѣется отъ другой, чтобъ она учинила что лучшее; однако мало и такихъ молодыхъ особъ, которыя бы знали что надлежало имъ лучше дѣлать. Я не могу съ тобою разлучиться, дражайшая моя, хотя подаю сугубое доказательство моего тщеславія въ томъ почтеніи, которое я учинила самой себѣ.

Отъ всего моего сердца радуюсь видя столь выгодную перемѣну въ твоемъ положеніи. Добро, какъ я осмѣливалась тебѣ обѣщать, произошло отъ зла. Какое мнѣніе имѣла бы я о твоемъ Ловеласѣ! О! какія бы должны быть его намѣренія, естьлибъ онъ не принялъ средства въ разсужденіи столь безчестнаго письма, и столь варварскаго поступка, наипаче когда онъ имѣлъ къ тому случай.

Ты гораздо лучше знаешь, что ни кому неизвѣстно, какія были твои побудительныя причины; но я весьма бы желала, чтобъ ты оказалась послушною въ столь важныхъ причинахъ. Для чего ты ему не позволила, чтобъ онъ приказалъ прислать домашняго священника Милорда М… Естьли тебѣ мѣшаютъ такія малости, какъ то, позволеніе, приготовленія и прочія сумнѣнія таковаго роду; то я къ твоимъ услугамъ, любезная моя. И такъ ты не думаешь, чтобъ знатное торжество было равно и для всѣхъ прочихъ. Берегись приходить въ задумчивость, и излишнюю оказывать разборчивость до такой степени, чтобъ предпочитать смертный одръ предмѣту всѣхъ твоихъ желаній, когда онъ дѣйствительно находится въ твоихъ рукахъ, и естьли то правда, какъ ты сказала въ весьма справедливомъ случаѣ, что нельзя тогда умереть, когда хочется. Но я не знаю, какая странная развратность природы побуждаетъ иногда желать того, что презираютъ, какъ скоро оное получатъ.

Ты должна твердо рѣшиться на толь важное дѣло: то есть вступить въ бракъ. Пока еще не поздо, я тебя прошу. Впрочемъ предайся провидѣнію и положися на его волю. Ты будешь имѣть человѣка прекраснаго, человѣка пріятнаго, равно и разсудительнаго естьлибъ онъ тщетно не употреблялъ своихъ дарованій, и не былъ бы своеволенъ и хитръ. Но между тѣмъ какъ глаза безчисленнаго множества женщинъ, кои плѣняются столь прелестнымъ видомъ и толико блестящими качествами, питать будутъ его тщеславіе, ты возьми терпѣніе, ожидая пока его сѣдые волосы и благоразуміе не приведутъ его въ совершенство. Можешь ли ты надѣяться, чтобъ все сіе для тебя находилось въ одномъ человѣкѣ?

Я увѣрена, что г. Гикманъ ни мало не знаетъ хитростей; а идетъ среднимъ путемъ. Впрочемъ Гикманъ, хотя мнѣ не нравится, и мало меня увеселяетъ; но не имѣетъ ничего разительнаго, какъ я думаю, для сихъ двухъ чувствъ. Ловелась же, какъ я тебѣ уже говорила, безпрестанно тебя увеселять будетъ: ты всегда будешь съ нимъ заниматься, хотя болѣе, можетъ быть, отъ страха нежели отъ надѣжды; а Гикманъ не въ состояніи болѣе забавлять женщину своими разговорами, а развѣ возмущать ея спокойствіе досадными произшествіями.

Я теперь знаю, кого бы изъ сихъ двухъ, столь разумная особа какъ ты, тогда избрала, и равномѣрно не сомнѣваюсь, чтобъ ты не могла отгадать кого бы я избрала, естьлибъ имѣла сію волю. Но, поелику мы всѣ горды; то та, которая наиболѣе оной имѣетъ, ничего другаго не можетъ сдѣлать какъ отказать; а большая часть считаютъ человѣка въ половину ихъ достоинства имѣющаго, опасаясь, чтобъ еще хуже чего имъ не предложили.