Kurohibi. Черные дни - Gabriel

начну».

«Подожди…»

То, что сначала представилось кусками плоти, на самом деле оказалось разорванными клочьями рубашки, выглядевшими красными из-за кровавой пелены в глазах. На самом деле все выглядело кровавым — небо, земля, лицо Тодзи, и Синдзи спустя несколько мучительных минут понял, что тот под ударами просто разорвал его одежду, словно животное, нанося мощные и почти не ощущающиеся тычки по телу.

Но тут они вдруг прекратились, и Тодзи, наконец, слез с Синдзи, дав тому вдохнуть желанной порции воздуха и слегка прояснить спутавшееся сознание. Едва успев сделать один вдох, он обнаружил над собой зависшую фигуру товарища, держащего в руках булыжник размером с отожравшегося кота.

«Ха-ха-ха!.. Умереть от удара камня в технократичной столице мира после фееричного эротического трипа, как это по-неандертальски. Браво, просто нет слов».

Синдзи попытался что-то сказать, но лишь скривился из-за рези на разбитых губах и противного шума в голове, который заглушил прощальную реплику Тодзи, сказавшего что-то действительно важное, откровенное, честное.

— Разрушь… этот… гребаный… мир… Синдзи… — донеслись смутные обрывки слов.

Его глаза застлала тень от занесенного над головой булыжника, казавшегося черной скалой на фоне слепящего солнца, и Синдзи приготовился к кульминации, но тут вдруг воздух рассекла нога в темных чулках, встрепенулась красная клетчатая юбка-шотландка, под которой белой нугой сверкнула ткань кружевных трусиков бежево-молочного оттенка и розовый блеск обнаженных бедер в абсолютной области, а за ней раздался приглушенный плотный удар парню в грудь. Тодзи охнул и отлетел назад, выпустив их рук камень, и тот рухнул прямо на живот Синдзи. Тот, интуитивно сгруппировавшись, все равно не смог справиться с мощным ударом, и после того, как тяжелый огрызок глыбы вмял его пресс вглубь, с тяжелым стоном согнулся и заскулил от усиленной побоями боли. До его ушей доносилась какая-то возня, шум борьбы, несколько сухих ударов, похожих на пощечины, а затем горький хрип парня.

Сквозь пожирающее тело жжение Синдзи перекатился на бок, плечом стер с глаз кровь и сфокусировал взгляд на происходящей прямо перед ним схватке. Точнее, на ее окончании: Мари, чья губа сверкнула кровавой полоской и багровым следом на подбородке, стянула свой галстук и в данный момент душила им Тодзи, у которого выражение лица, наконец, приняло человеческий вид. Если таковым можно было назвать разбитое и опустошенное существо, заплывшее в слезах и покрытое кровью — даже не своей, и с выражением угнетенного отчаяния на лице. Однако парень, хоть и выглядел жалко, даже не обращал внимания на душащую его девушку, а безотрывно следил за Синдзи, протягивая к нему руку. Тот вздрогнул, когда разглядел его глаза — пусть и пустые, в них не различалось ни капли злости, ярости или жажды мести. Он смотрел сочувствующе, прощаясь, приняв всю одолевшую его боль, переживая непомерный ужас, будто призывая к себе смерть и веря, что лишь она может его спасти.

— Нет… — прохрипел Синдзи. — Прекрати.

Мари метнула в его сторону взгляд, окутанный возбужденным изумрудным блеском за бликующими на солнце очками, а затем словно очнулась, задержала участившееся потяжелевшее дыхание и закрыла рот. Ее хватка чуть ослабла, вытянув балансирующего на грани потери чувств Тодзи обратно, и парень осел на землю, поддерживаемый лишь одной рукой девушки. А та, нахмурив брови и остудив разгорячившуюся кровь, непонимающе пожала плечами, ожидая объяснений от Синдзи, но, так и не получив их, разочарованно выдохнула, приподняла парня за шиворот и вдруг, замахнувшись, скинула его с холма.

Ошарашенный Синдзи, чертыхнувшись, приподнялся на ослабших ногах и двигаясь, словно раненый зверь с перебитыми лапами, постоянно сваливаясь на четвереньки и еле шевеля руками, поднимаясь, метнулся к краю обрыва. Не обращая внимания на адскую боль во всем теле и злясь от постоянно пропадающего зрения, он упал на край склона, согнувшись от еще одной тошнотной вспышки в голове, но все же разглядев, как тело Тодзи, пролетев с десяток метров по наклонной сухой земле, вывалилось на дорогу. И тут Синдзи обледенел.

Тодзи вылетел прямо под заворачивающий из-за поворота мусоровоз. Водитель даже не успел дать по тормозам, когда тело парня в черном спортивном костюме скрылось под рядом мощных широких колес. Скорость машины была невысока, поэтому водитель все же успел остановиться довольно быстро, однако конечности Тодзи, с неслышимым из-за рева мотора и скрипа тормозных дисков хрустом перекрутившись под передней осью и неестественно вывернувшись под задней, так и остались под днищем махины, сплюснутые в суставах и медленно затекающие густой кровавой жижей.

Синдзи не мог даже вдохнуть, глядя на это зрелище, и его сердце отдалось мелкой дрожью, на секунду оторопело замерев, а грудь сама испустила долгий протяжный стон, когда он перевел сухой взгляд на Мари.

— Зачем?.. Зачем ты это сделала?..

— Он тебя убить пытался… — девушка, казалось, была застигнута врасплох такой реакцией и сейчас с непониманием металась озадаченными глазами между ним и дорогой.

— Он бы не убил. Не смог бы.

— Я… Как ты вообще… Блин, ты сбил меня с толку.

— Ты специально его выбросила под грузовик?

— Ну да. Надо же было его как-то остановить, он же вообще неадекватном стал, из-за тебя, между прочим.

— Он уже все понял, — Синдзи скривился, ощутив жуткую волну горечи в душе. — Он уже был готов. Ну почему ты это сделала, Мари?

— Да ладно тебе, — в глазах девушки мелькнула нотка страха. — Не собиралась я его убивать — по склону машины ездят медленно, все это знают. Гляди, твой друг жив еще.

Синдзи развернул голову и действительно разглядел, как за панически скачущей и с ужасом хватающейся за голову фигурой водителя в сером комбинезоне показалось слабое шевеление единственной не раздавленной руки Тодзи и как подергивалась его скрученная пополам нога.

— Видишь? Хотя, не сказать, что удача на его стороне — фигурное катание ему теперь вряд ли светит.

Синдзи зажмурился и, подавив подпрыгнувший к горлу комок, откатился от края.

— Ну ладно тебе, жаворонок, не горячись ты так. Это была цена за тот выбор, который он сделал. Каждый сам расплачивается за свои ошибки: и он, и я, и даже ты, милый.

Выражение лица Мари из растерянного сменилось на обыкновенно хитрое улыбчивое, и она, пригнувшись, оттащила его от склона, пока их не увидел водитель, а затем, достав платок, стала бережно промокать им кровоточащую губу Синдзи.

— Кстати, о везении. Ну и везучий же ты ублюдок. Я навестила шефа полиции еще позавчера, чтобы побеседовать о тебе, но кто мог знать,