Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

– Костя, я через полчаса встречаюсь с другом юности в «Космосе», так что можешь быть свободен. Завтра буду не раньше двенадцати, у меня деловая встреча утром с одним из спонсоров. Савагову об этом знать не обязательно.

– Понял, Виктор Михайлович, – кивнул секретарь. – Жену предупредили, что задерживаетесь?

– Позвоню позже.

Курыло собрал в портфель бумаги, которые хотел изучить дома, вышел из кабинета, приветливо кивнул телохранителю; сегодня дежурил Николай, сменщик Антона Громова, молодой, жилистый, с приятной внешностью.

– Коля, проводишь меня до гостиницы «Космос» и можешь ехать по своим делам.

– Но я обязан сопровождать вас до квартиры, – возразил телохранитель извиняющимся тоном.

– Я встречаюсь с приятелем, он и проводит меня до дома. Все будет в порядке, не беспокойся.

– Ну, если вы уверены…

– Разумеется. Нельзя же все время прятаться за чью-то спину, от судьбы, как известно, не спрячешься.

Без двадцати минут девять Виктор Михайлович встретил у гостиницы старого приятеля, полысевшего, располневшего, но энергичного и не потерявшего живого блеска в глазах. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине и плечам. Одновременно отодвинулись, критически разглядывая друг друга, засмеялись.

– Располнел, однако, клен ты мой опавший, – покачал головой Виктор Михайлович. – Волосы потерял. А ведь какой стройный был, спортсмен, грива львиная…

– Да и ты, я гляжу, потерял форму, – не обиделся Олег Борисович. – Рожу наел, поседел, животик вон выглядывает. А ведь тоже в волейбол играл когда-то.

– Было дело. – Виктор Михайлович оглянулся на телохранителя. – Все, Коля, отдыхай. До завтра.

Телохранитель нерешительно помялся, потом пробормотал «до свидания» и пошел прочь, оглядываясь. Он не был уверен, что поступает правильно.

– Кто это, секретарь? – поинтересовался Петрачков.

– Нет, телохранитель.

– Вот даже как? Тебя охраняют как VIP-пер-сону?

– Есть тут один доброжелатель, желающий убрать меня с дороги, вот и приходится защищаться. Пошли расскажу.

Через четверть часа они сидели за отдельным столиком ресторана «Млечный Путь», заказали ужин и предались воспоминаниям, переживая удивительное чувство единения с прошлым. Виктор Михайлович рассказал о своей жизни, о семье, поделился рабочими заботами. Потом настала очередь Олега Борисовича.

– Не поверишь, – начал он, поглощая вторую порцию грибного кокота, – не могу истратить пятьдесят миллионов!

– Рублей?

– Долларов, дорогой, долларов!

Курыло с веселым недоумением посмотрел на приятеля. Тот засмеялся.

– Честное слово! И не смотри на меня как на сумасшедшего. Я действительно готов вложить большие деньги в ноу-хау, но не могу найти надежную фирму.

– Вложи в ВВЦ. Гарантирую хорошую прибыль, хотя и не сразу.

Олег Борисович погрозил собеседнику пальцем.

– Все так говорят, и я готов потерпеть ради результата, но дело в том, что я хочу вложить деньги не в банковские операции и не в торговлю, а в научные разработки и производство. Понимаешь? И не могу найти надежных партнеров! Владельцами заводов, газет и пароходов все чаще становятся в наше время случайные люди. Или темные. И к тому же бездари. Получив заводы, почти никто из них не сумел развить и расширить производство, ради чего и замышлялась приватизация, зато они успешно разваливают производство и разворовывают не ими созданное.

– Неужели все так пессимистично?

– Можно подумать, ты этого не видишь. Капиталы, нажитые нашими доморощенными плутократами, сплошь дутые, спекулятивные. Вспомни хотя бы недоброй памяти деятельность Бориса Абрамыча и Анатолия Борисыча. Они сумели х а п н у т ь миллиарды, но не создали главного – производства! А таких – большинство, и в этом трагедия страны. Подлинные богатства создаются не спекуляцией, мой друг, не перераспределением уже созданных ценностей, а прямым созиданием – новыми изобретениями и воплощением их в жизнь.

– Ты так горячо говоришь – прямо как патриот, – с любопытством посмотрел Виктор Михайлович на раскрасневшегося приятеля. – Это случайно не тема для диссертации?

Петрачков покачал головой с виноватой улыбкой.

– Я действительно патриот России. А диссер я защитил давно, так что перед тобой сидит доктор экономических наук.

– И чем же занимается доктор? Откуда у него пятьдесят миллионов долларов? Одолжил бы па-рочку.

– Эх, Витя, все так реагируют на мои слова, а чтобы предложить дело…

– Извини, я пошутил.

– Да я не обижаюсь. Мало кто понимает, что происходит в России в действительности. Мы становимся сырьевым придатком развитых государств Европы и Америки, отстойником радиоактивных материалов и химической дряни, хотя по потенциалу высочайших и приоритетных технологий могли бы стать первыми в мире!

– Чем же ты занимаешься? Не в Счетной ли палате работаешь?

– Не в Счетной, Витя. Я председатель венчурного фонда «Третье тысячелетие».

– Что это еще за фонд? Впервые слышу.

– Венчурный – от английского слова venture – риск. Два года назад несколько наших отечественных бизнесменов скинулись и основали фонд, а я стал его президентом. И теперь мы ищем потребителей новых научных идей и инженерных разработок.

– С ума сошли? Это же авантюра!

– Ничуть не бывало, трезвый расчет. Во всем мире доход венчурных фирм составляет двадцать-тридцать процентов, в то время как у автомобильных гигантов – не более двух! Конечно, из огромного количества научно-технических проектов важно выбрать ту «курицу», которая способна принести золотые яйца. Ошибаться нельзя. Но мы пока еще ни разу не ошиблись.

– Молодцы, – хмыкнул скептически настроенный Курыло. – Что же вам удалось подобрать? Какое «золотое яйцо»?

– Да хотя бы щукинское «летающее блюдце». Слышал о таком конструкторе? Он изобрел принципиально новый летательный аппарат, намного более экономичный, грузоподъемный и безопасный, чем существующие лайнеры. Нам удалось найти фирму, согласную запустить идею в производство. А как тебе удобрение из медленно растворяющегося стекла?

– Будет тебе!

– Я не шучу, Витя. Такое «стеклянное» удобрение способно несколько лет подпитывать почву и не смывается в реки. И подобных изобретений множество, только вот заинтересовать чиновников – великая проблема! Знаешь, какая самая страшная болезнь нашего российского чиновничества?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});