Корабли Мериора - Дженни Вурц

— И вернусь, — задиристо ответил Диган. — У итарранских гильдий паршивая и короткая память. Они быстро позабыли, что ты спас Итарру, зато не уставали скулить насчет военного лагеря в Авеноре, называя его бездонной ямой для итарранской казны. Если ты намерен принести себя им в жертву, такого зрелища я не пропущу.

За насмешливыми словами Дигана скрывалось уязвленное самолюбие. С презрением он наблюдал, как почтительно расступались перед их кавалькадой толпы городских ремесленников и подмастерьев в коричневых блузах. Диган злился на ехавших сзади офицеров, щеголявших выправкой и принимавших этот маскарад за чистую монету: он слишком хорошо знал родной город, кроме того, не мог не думать о том, что в свое время отверг привилегии своего происхождения ради службы Лизаэру Илессидскому и Авенору. Главнокомандующий ощущал тяжесть в груди и такую же тяжесть на сердце. До центральной городской площади оставалось совсем немного. Дигану вдруг страстно захотелось, чтобы какая-нибудь местная заварушка выбила из принца его самоуверенность. Может, тогда Лизаэр поймет, что его вовсе не ждут здесь с распростертыми объятиями, и трезвее взглянет на вещи?

Разумеется, только последний глупец отказался бы сражаться на стороне Лизаэра Илессидского против Повелителя Теней. Однако накануне новой войны в Дигане ожили воспоминания о бойне в Страккском лесу. Больше всего главнокомандующий авенорской армией желал сейчас вернуть себе утраченное равновесие. Ему отчаянно хотелось снова обрести независимость циничного щеголя, каким он когда-то был. Тогда он сам определял свой жизненный путь, не позволяя никому брать верх над его сердцем.

Итарру словно накрыло душным пуховым одеялом. Знойный воздух был густо пропитан испарениями человеческих тел. Пылали жаровни с благовониями, зажженные в честь прибытия Лизаэра, и над ними вился маслянистый дым. Мраморная лестница, ведущая к тяжелым, окованным медью дверям городского совета Итарры, была пуста. На ступенях стояли гвардейцы в красно-золотистых ливреях, сдерживающие натиск зевак.

Привыкший к шумным восторгам итарранской толпы, жадной до зрелищ, Диган мысленно порадовался, что недосягаем для нее, и соскочил с коня. Поводья он вручил конюшему принца. Зной начал сменяться вечерней сыростью, наползавшей на город, словно поток расплавленного стекла. «Затишье перед бурей», — подумалось Дигану. Он посмотрел на Лизаэра, парившегося во всех своих церемониальных одеждах. Все пальцы на обеих руках Илессида были унизаны перстнями, рубашку из тончайшего шелка украшала золотая бахрома, а оба запястья стягивали браслеты. Плечи покрывала темно-синяя шелковая мантия. На шее висела золотая цепь — символ авенорского владычества. В золотистых волосах переливался сиянием драгоценных камней другой символ — обруч наследного принца.

Под шелест и шуршание дорогих одежд Лизаэр поднимался по мраморной лестнице. Гвардейцы склоняли перед ним головы, затем брали «на караул».

Свита принца заполнила собой вестибюль. Диган ловил ртом воздух. Под мундиром у него была надета тяжелая кольчуга, не позволявшая телу дышать. По вискам струился пот. Офицеры, позвякивая оружием, шумно протопали в большой зал. Но вскоре эти звуки потонули в гуле доносившихся оттуда голосов. В зале шел ожесточенный спор.

Напрасно председательствующий пытался восстановить хоть какой-то порядок. Повышая голос, итарранский казначей дошел до истеричного визга.

— Вы хотите разорить нашу казну? Вы представляете, что значит переброска трех с половиной десятков тысяч солдат к морю? Принцу Лизаэру, видите ли, нужно оказаться там еще до наступления зимы. А чем это обернется для нас? Разрушительными займами, вот чем!

— А мне плевать на деньги! — басовито прорычал Хараден, командующий итарранским гарнизоном. — Вам хочется видеть Повелителя Теней мертвым? Тогда вначале повнимательнее взгляните на карту! Не зря Эт-Создатель дал вам два глаза!

— Хараден прав, — вступился за него какой-то гарнизонный командир, судя по выговору — уроженец ратанского севера. — Более простого и мудрого решения нам не придумать! Поглядите, в какой дыре находится этот Мериор. Как вы представляете себе подход войск? Уж не через Шанд ли? А ваши ушлые в расчетах конторщики прикинули, сколько придется выложить на довольствие армии во время марша? До Мериора не менее тысячи лиг. Когда мы туда дотащимся, у солдат пропадет всякое желание сражаться. За это время Повелитель Теней успеет построить корабли и уплывет неведомо куда.

— Эт милосердный! — Диган встревоженно обернулся к принцу. — Кто рассказал им о местонахождении Аритона? Я бы собственными руками оторвал голову идиоту, выдавшему наш секрет!

— Можешь начать прямо сейчас, — учтиво улыбаясь, ответил Лизаэр. — Этим, как ты изволил выразиться, идиотом был я.

Диган не успел ответить. В зале вновь загремел бас Харадена, сотрясая хрустальные подвески канделябров:

— Пусть гильдейские шишки убираются в Ситэр и там скулят! У нас есть только одна возможность: напасть на Повелителя Теней с моря. Мы прижмем этого чародея к берегу и отрежем ему все пути для отступления. Когда он будет мертв, можете сколько угодно подсчитывать убытки и долги. Главное, мы расправимся со злодеем и сохраним нашу армию.

Пока несколько присутствующих в зале гарнизонных командиров затеяли ожесточенную перепалку, грозящую перерасти в сражение, камердинер, стоявший возле дверей, заметил приближавшуюся процессию. Первыми двигались невозмутимые гвардейцы почетного караула, за ними — принц Лизаэр со свитой. Облегченно вздохнув, дворецкий отвесил надлежащий поклон.

— Ваше высочество, как мы вас заждались. Позвольте объявить о вашем прибытии.

Лизаэр резко шагнул вперед и схватил дворецкого за руку:

— Не надо фанфар. Достаточно просто открыть двери. Диган буквально кипел от ярости.

— Когда-то ты обожал интриги. Что сталось с твоими итарранскими привычками? — небрежно спросил принц.

В ответ Диган хищно улыбнулся.

— А тебя, как вижу, развлекают междоусобные споры наших дражайших союзников? Если ты не усмиришь эту свору и если Пескиль не убьет тебя за твое преступное бездействие, придется вмешаться мне.

Лизаэр промолчал. Диган сник и молча последовал за ним в зал, где заседал большой военный совет Итарры.

В зале стояла духота; узкие стрельчатые окна были плотно занавешены тяжелыми портьерами из красного бархата. Гарнизонные командиры в полном боевом облачении и главы гильдий, наряженные в тафту и при лентах отличия, продолжали запальчиво и ожесточенно спорить. Своды зала сотрясались от их голосов, многократно повторяемых эхом. Казалось, еще немного, и затейливые мраморные карнизы рухнут прямо на головы спорщиков. Секретари что-то торопливо строчили на листах пергамента и сновали между сановниками, передавая послания. В отличие от гарнизонных вояк, итарранцы были опытными мастерами интриг. Главные игроки глоток не драли, а переговаривались шепотом, пряча лица под полями вычурных, украшенных перьями шляп. На высоком помосте в позолоченном кресле восседал наместник Итарры, именующий себя верховным правителем этого города. С его дрожащего двойного подбородка капал пот. Измученный жарой и избытком парчи на своем теле, он напоминал возбужденного щенка, изо всех старавшегося привлечь к себе внимание. Едва спор хоть немного стихал, верховный правитель пытался что-то сказать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});