Чёрная река - Токацин

— Вот так они обычно ходят, — прошептал Делгин, указывая на жителя. — Все в шнурках и лентах. Это из-за Волны всё поснимали.

Кладоискатели, подойдя к лестнице, замялись, но всё же один из них шагнул на ступеньку, а за ним поднялись и остальные. Житель в доспехах дал знак харайге, и ящер попятился, пропуская гостей. Один из них достал из сумы увесистый мешочек, высыпал содержимое на ладонь, — в тусклом свете заблестела яшмовая галька. Горожанин покосился на неё, кивнул и указал пришельцам на дверь. Вскоре на крыльце осталась только харайга, и дом закрылся.

— Самые смелые, — проворчал Нингорс. — Не только залезли в болото, но и перешли границу.

— Может, и нам продать камешки? — Кесса посмотрела на лестницу. Алгана фыркнул.

— Подожди до Рата. Деньги ещё остались?

— Денег хватит, — кивнула Речница.

Широкая улица взбиралась на холм и, миновав подъём, разбивалась о зубчатые кирпичные стены. Там она распадалась на два рукава, и толпа расходилась по ним, а ворота, в которые упиралась дорога, оставались закрытыми. Зубастый череп тзульга украшал каждую створку, ещё один был укреплён над воротами. Кесса, высмотрев в нижней части левой створки калитку, довольно усмехнулась.

— Там есть открытая дверца! — крикнула она, спускаясь с крыши на плечо Нингорса. Хеск осторожно поставил её на мостовую.

— Ага, туда и идём, — кивнул Делгин. — Ворота открываются не для… Эррх, мех и кости!

Трубный рёв напуганного стада алайг раскатился по улице, и прохожие прижались к стенам, а кто-то даже забрался на крыльцо. По мостовой, с хрустом вминая плашки в землю, ползла тяжёлая вайморская повозка. Её паруса были спущены, тёмный дым рвался из труб с надсадным шипением, наполняя улицу запахом гари. На широкой палубе лежало что-то большое, прикрытое широкими циновками. На каждой из них мерцали, время от времени вспыхивая, колдовские узоры, и вдоль палубы, по ограждению и под ним, пролегала широкая полоса охранного круга. По ту сторону сияния стояли над грудами циновок существа в дорожных плащах. С одним из них Кесса встретилась взглядом — и содрогнулась.

Из-под капюшона выглядывала длинная узкая морда, покрытая белыми перьями. Острые зубы торчали сверху и снизу, смыкаясь, как капкан. Узкие алые глаза на миг вспыхнули и погасли, и Кесса поспешно отвела взгляд. Даже сторожевая харайга у водяной повозки смотрела на неё дружелюбнее.

— Венгэты! — Делгин в волнении дёрнул её за руку. — Венгэтская повозка! Это они придумали, как растить боевых зверей! Говорят, у них даже тзульги есть…

— Ну уж! — фыркнула Кесса, забыв о белых ящерах в человечьей одежде. — Откуда у них тзульги, если этих тварей всех перебили?

Тяжёлый вздох раздался под циновкой на палубе, и волосы Кессы шевельнулись от горячего ветра. Циновки тяжело вздымались, что-то шевелилось под ними. Та, что лежала на краю палубы, дрогнула, и из-под неё выскользнули длиннейшие когти — три изогнутых меча на могучей лапе.

Белый ящер приподнял покрывало и с пронзительным воплем повернулся к носу повозки. Сигнальные рога взревели, и колёса загрохотали чаще. Впереди медленно открывались тяжёлые ворота, и повозка подползала к ним, шипя и выдыхая пар. Кесса, оцепенев, провожала её взглядом.

— Пернатый холм…

Рядом с ней шумно выдохнул Делгин. Его глаза восторженно сверкали.

— Венгэты привезли живых зверей! — сцапав Кессу за руку, он поспешил к воротам. — Вот бы показали того, с когтями! Здоровенный, правда?

— Это детёныш, — отозвался Нингорс, и от ненависти в его голосе вздрогнул даже Оборотень. — Какая мерзость…

Кесса вывернулась из-под руки Делгина и остановилась у стены, глядя на закрывающиеся ворота. Не успели створки сомкнуться, как захлопнулась и маленькая дверь, а глазницы трёх черепов загорелись лиловым огнём. Путь был закрыт.

«Зурханы,» — Кесса смотрела на стены, и ей мерещились папоротниковые заросли, шелестящий вздох над головой и огромный ящер, вскинувший когтистые лапы. «Эти существа — прямо в городе. Нуску Лучистый, куда меня занесло?!»

— Если зурхан захочет выбраться, выдержат ли ворота? — прошептала она. — Его же ничем не возьмёшь…

Делгин растерянно качнул головой.

— Эррх… С чего ему выбираться? Их там хорошо кормят, — сказал он. — Они там аж лоснятся. У этих зверей хорошая жизнь.

Нингорс, заскрипев зубами, повернулся к нему, и Оборотень попятился, испуганно скалясь.

— Зурхан — благородный зверь. Никогда не нападает, не предупредив, — из груди хеска вырвалось глухое рычание. — Тут его тащат, как мешок с сеном. Хорошая жизнь…

…Кухонные печи прятались за стеной, все дверки, впускающие в залу горячий воздух, были прикрыты, — но сама стена только что не дымилась, и никто уже не решался сесть рядом с ней. Окна и двери открыли нараспашку, и рои насекомых гудели на границе тьмы и света, не решаясь пересечь незримую черту. Кто-то уже выбрался на крыльцо, и со двора неслись пьяные песни. На гуляк с крыши вопил крылатый ящер, разбуженный среди ночи. Но ни его вопли, ни голоса захмелевших хесков не могли заглушить протяжный рёв, вой и пронзительные крики, волнами накатывающие на город из крепости под тремя черепами. Если бы Кесса прислушалась, она различила бы отдельные голоса — шелестящие вздохи и раскатистый рокот зурхана, трубный рёв алайги, скрипучий визг пернатых хищников и басовитый гул анкехьо и Двухвосток. Пленники осваивались в новом доме…

— Грибы и бобы! — Делгин заглянул в свою миску и досадливо скривился. — Мех и перья! Где моё жаркое?!

— А по мне, хорошее варево, — пожала плечами Кесса. По правде говоря, она едва различала вкус еды, — холод, ползущий по коже при каждом вопле с улицы, заглушал и мысли, и чувства.

— Нингорс не спустится? — Оборотень вздохнул, покосившись на лестницу. Она скрипела под чьими-то ногами, но навряд ли это был Нингорс, — под лапами Алгана ступени проседали куда сильнее.

— Он шьёт, — покачала головой Кесса. — Кто бы мне сказал, что я встречу крылатую гиену, умеющую шить…

«Даже Алгана, могучие воины Хесса… даже из их числа мне попался именно ремесленник!» — вздохнула она про себя. «Да, что-то в легендах напутали…»

— Гиены по степи бегают, — фыркнул Делгин. — А уважаемый Нингорс — мастер-шорник и торговец кожами.

— Да, могучий демон, торгующий кожами, — это совсем другое дело, — пробормотала Кесса, разглядывая стол. «Отчего мне никогда не встречаются великие воины и мудрые чародеи?!»

Край стола дрогнул — на него опустился тяжёлый кулак. Дрогнул и Делгин, поспешно поднимаясь на ноги. Над ним возвышался Хонтагн, и череп маленького зверька покачивался на его шее. Кардвейт, хозяин каравана, стоял перед Кессой и рассматривал её пристальным недобрым взглядом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});