Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

— Сомневаюсь, — устало произнесла Эгвейн. Свет, как она могла уже устать? Солнце даже еще не взошло. — Как бы то ни было, нас ждет еще один очень длинный день.

И лучшее, на что она могла надеяться, это провести еще одну ночь без головной боли.

Глава 21. Метка

Алвиарин ступила сквозь врата, позволив им захлопнуться за собой и превратиться в исчезающую щелку сверкающего бело-голубого света. И почти немедленно она чихнула из-за пыли, поднятой ее туфлями. Тут же ее сотряс еще один чих, и еще один, от которого у нее на глазах выступили слезы. Освещенное лишь плывшим впереди нее мерцающим шаром, хранилище, вырубленное в скале тремя уровнями ниже Библиотеки Башни, было пустым, не считая многовекового скопления пыли. Она предпочла бы вернуться прямо в свои апартаменты, располагавшиеся в самой Башне, но там всегда была вероятность наткнуться на кого-нибудь из слуг, делающих уборку, и тогда ей пришлось бы избавляться от тела и надеяться, что никто не вспомнит, что слугу в последний раз видели входящим в ее комнаты. Не высовывайся и не возбуждай даже тени подозрения, приказала Месана. Это казалось излишней предосторожностью, притом что Черная Айя разгуливала по Башне совершенно безнаказанно со дня ее основания, но когда приказывает одна из Избранных, лишь глупец вздумает не послушаться. По крайней мере если есть хотя бы малейшая вероятность, что это откроется.

Алвиарин раздраженно направила Силу, чтобы убрать из воздуха пыль, прибив ее к каменному полу с такой силой, что по нему пробежала дрожь. Ей не пришлось бы каждый раз проходить через эту процедуру, если бы она попросту смела всю пыль в угол, вместо того чтобы оставлять ее лежать слоем на полу. Никто, кроме нее, не забирался в подвалы библиотечных хранилищ целыми годами, никто не заметил бы, что комната была чистой. Но кто-нибудь всегда поступает так, как не поступает никто и никогда. Она часто поступала так сама и не хотела быть пойманной из-за глупой ошибки. Тем не менее она ворчала себе под нос, счищая Силой рыжеватую грязь со своих туфель, подола юбки и плаща. Маловероятно, чтобы кто-нибудь опознал бы в ней глину с Тремалкина, самого большого из островов Морского Народа, но кто-нибудь мог удивиться, где это она ухитрилась испачкаться. Территория вокруг Башни сейчас уже, должно быть, погребена под снегом, за исключением тех мест, где снег счистили и земля промерзла насквозь. Все еще ворча, она снова направила Силу, чтобы заглушить скрип заржавевших петель, одновременно толкая неструганую деревянную дверь. Наверняка существовал какой-то способ наложить на дверь плетение и спрятать его, чтобы не приходилось каждый раз бороться с этим скрипом, — она была уверена, что такой способ есть, — но Месана отказывалась научить ее этому способу.

Месана была настоящей причиной ее раздражения. Избранная учила ее тому, чему сама хотела, и ничему больше, постоянно намекая на ждущие Алвиарин чудеса и держа вдали от них. К тому же Месана использовала ее как девочку на побегушках. А ведь Алвиарин находилась во главе Высшего Совета и знала имена всех Черных сестер в каждом «сердце», о чем Месана даже не подозревала. Она выказывала мало интереса к тому, кто исполняет ее приказания, до тех пор пока они выполнялись, причем до последней буквы. Достаточно часто она хотела, чтобы их выполняла Алвиарин самолично, заставляя ее иметь дело с людьми, которые считали себя ровней ей лишь потому, что тоже служили Великому Повелителю. Слишком многие из Друзей считали себя ровней Айз Седай, а то и выше. Хуже того, Месана запретила ей преподать наглядный урок хотя бы одному из них. Отвратительные крысеныши, никто даже не может Силу направлять, а Алвиарин должна быть вежливой с ними только потому, что кто-нибудь из них может служить другому из Избранных! Было очевидно, что Месана не знает этого наверняка. Она была одной из Избранных, и из-за ее неуверенности Алвиарин вынуждена улыбаться этой уличной грязи.

Пустив шар бледного света плыть впереди себя, освещая ей путь, Алвиарин скользила вдоль по грубо высеченному в камне коридору, приглаживая за собой пыль легкими взмахами Воздуха, чтобы она казалась непотревоженной, и перебирая в голове некоторые из вещей, которые она хотела бы сказать Месане. На самом деле, разумеется, она не скажет ничего, и осознание этого лишь подогревало ее раздражение. Критиковать одну из Избранных, даже в самых мягких выражениях, было кратчайшим путем к боли, а может быть и к смерти. А в действительности почти наверняка и к тому и к другому. С Избранными единственным способом выжить было пресмыкаться и выполнять приказания, и первое не менее важно, чем второе. Бессмертие стоило того, чтобы немного поползать на коленях. Обретя бессмертие, она будет обладать всей властью, какую пожелает, гораздо большей, чем когда-либо имела любая из Амерлин. Сначала, однако, было необходимо выжить.

Достигнув вершины первого пандуса, ведущего вверх, Алвиарин перестала заботиться о том, чтобы заметать следы. Здесь было уже не так много пыли, а та, что была, несла следы колес тележек и отпечатки ног; никто не заметит, если к ним добавится еще одна цепочка легких следов. Впрочем, она продолжала идти быстро. Обычно мысль о том, что она будет жить вечно, поднимала ей настроение; мысль о том, что в конце концов она будет править через Месану так же, как сейчас она правила через Элайду. Конечно, не в точности так же; ожидать, что она сможет довести Месану до той же степени покорности, в какой находилась Элайда, было бы слишком амбициозно, однако она все же могла привязать к себе эту женщину настолько, чтобы обеспечить собственное возвышение. Сейчас ее мысли постоянно возвращались к тому, что она отсутствовала в Башне почти месяц. Вряд ли Месана озаботилась тем, чтобы все это время держать Элайду под контролем, хотя Избранная, если что-нибудь пойдет не так, несомненно возложит вину на Алвиарин. Правда, Элайда в последнее время была запугана как следует. Она умоляла о том, чтобы ее освободили от частного наказания, получаемого от Наставницы Послушниц. Разумеется, она достаточно запугана, чтобы не выйти за рамки дозволенного. Разумеется. Алвиарин решительно отодвинула мысли об Элайде на задний план, но не замедлила шага.

Второй пандус привел ее на верхний из подземных этажей, где она позволила мерцающему световому шару исчезнуть и отпустила саидар. Тени здесь прерывались почти достигающими друг друга лужицами бледного света от ламп в железных скобах, расположенных вдоль каменных стен, которые на этом уровне аккуратно обтесаны. Ничто не двигалось здесь, за исключением единственной крысы, спешащей прочь, тихо стуча коготками по каменным плитам пола. Она почти улыбнулась. Почти. Глаза Великого Повелителя пронизывали Башню, хотя никто, по-видимому, не замечал, что охрана сплоховала. Она не думала, что это дело рук Месаны; плетения-стражи просто больше не выполняли ту роль, которую должны были выполнять. В них были… бреши. Разумеется, ей не было дела до того, видело ли ее животное и донесет ли о том, что видело, однако она все же быстро нырнула на узенькую винтовую лестницу. На этом уровне могли оказаться люди, а на людей нельзя положиться настолько же, как на крыс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});