Война за "Асгард" - Кирилл Бенедиктов

— Очень хорошо. — Дана отпила из своего хайбола и вдруг поморщилась. — Будь добр, вытри, пожалуйста, мою ногу. Сок имеет неприятное свойство оставлять липкие следы.

— Д-да, — ответил Иван, заикаясь. — Х-хорошо, сейчас… Он залпом допил свой сок и бросил пустой бокал на кровать.

Лихорадочно зашарил по карманам в поисках носового платка. Разумеется, ничего не нашел — немногие представители сильного пола постоянно носят с собой чистые носовые платки. Наконец, уже в полном отчаянии, Иван схватился за покрывавшую кровать золотистую паутинку и попробовал вытереть ею Данину ножку. Тончайшая ткань мягко скользила по загорелой глянцево поблескивающей коже, электризуя ее подобно тому, как кусочек шерсти заряжает янтарь. Дана прикрыла глаза и замурлыкала от удовольствия.

— Какая жалость, что ты залил мне только одну ногу. Изящным балетным движением она вытянула вторую ногу и положила Ивану на колени. Пощекотала его маленькими тонкими пальчиками с ногтями, крашенными в цвет розового опала.

— Не будете ли вы так любезны почтить своим вниманием и эту особу? Сока на ней, правда, нет, но ваши прикосновения будут ей приятны не менее, чем первой.

— Дана, — сказал Кондратьев севшим от волнения голосом, — Дана, ты меня дразнишь!

— Дразню, конечно, — засмеялась она и снова пощекотала его — на этот раз между пуговицами рубашки. — Впрочем, если тебе это не нравится…

Он промолчал — только скрипнул зубами. Пальцы его, холодные, как у мертвеца, осторожно поглаживали ее ножку — на этот раз уже без посредничества золотой паутинки.

— Я понимаю, что это далеко не самые красивые ноги, которые ты видел, — продолжала Дана. — Но что поделаешь — у меня других нет…

Иван резко наклонился и прижался горячими губами к ее ступне.

— У тебя великолепные ножки, Даночка, — проговорил он, задыхаясь.

— Прости, я не могу выдержать… Я понимаю, что ты меня дразнишь, но я не могу…

— Разве я заставляю тебя сдерживаться? — улыбнулась Янечкова. — Глупый, глупый щеночек. Делай все, что подсказывает тебе твое маленькое глупое сердце.

— Ты не пожалеешь? — хрипло спросил Иван. Его правая рука уже поднималась вверх по ноге Даны, преодолевая сопротивление туго обтягивающего бедра платья от Альгари. — Мое сердце подсказывает мне много таких вещей, которые могут тебе не понравиться…

Дана хихикнула.

— А вот это уже целиком зависит от тебя, мой мальчик. О, какие мы страстные… Тише, тише, Ванечка, оно ведь снимается… Да, вот так, теперь здесь… Ну вот, видишь, все не так уж сложно…

Хорошо, что она догадалась незаметно стянуть с себя трусики заранее Потому что Иван, набросившийся на нее, словно терзаемый голодом лев на раненую газель, на такие мелочи отвлекаться бы не стал.

Он ворвался в нее, как раскаленный добела метеор в плотные слои атмосферы. Дана, за годы работы с Фробифишером успевшая отвыкнуть от подобных эксцессов, кончила почти сразу — застонав и крепко обхватив Ивана сильными ногами. Но Иван, то ли из-за недостатка опыта, то ли от избытка чувств, не обратил на это никакого внимания и продолжал атаковать ее с такой страстью, что она испытала оргазм еще дважды — на этот раз крича в полный голос Оставалось только надеяться, что в апартаментах “Валгалла” была предусмотрена хорошая звукоизоляция.

“Господи, — подумала Дана, когда Иван наконец распластался на ней, вздрагивая всем телом и уткнувшись носом в ямку на ее шее, — он ведь совсем еще мальчишка, как же такое возможно…” Она осторожно погладила его льняные мокрые от пота волосы.

— Мальчик, мальчик мой, — тихо произнесла Дана по-словацки. — Хороший мой, солнышко, королевич мой… Ты не устал, Ванечка? Сердечко бьется так сильно, как будто сейчас выпрыгнет к нам на одеяло… Нет, не устал? Еще? Нет уж, Ванька, на этот раз ты будешь отдыхать, вот так.. Лежи смирно, я сама все сделаю. И не торопись ты так, ну куда ты спешишь, дурачок, у нас еще вся ночь впереди…

Но, говоря это, она уже знала, что впереди у них не ночь, а всего лишь час, от силы два. Потому что даже переживающему гормональную бурю юношескому организму время от времени требуется отдых. И когда этот момент наступит, она скажет: “Ванечка, а сделай нам еще по “отвертке”.

И он, конечно, послушается. А смешав ей коктейль и плеснув себе в бокал сока, конечно же, вспомнит, о чем она спрашивала его два часа назад в такой же ситуации. И, разумеется, захочет узнать, какую тайну скрывает его любимая девушка. Зачем ей понадобилось знать, что такое ноксы? И почему для нее важно, чтобы в ноксе присутствовал контроллер? Нет, его не устраивает ответ “это мое личное дело”. Теперь — не устраивает. Теперь, когда они стали одним целым… Мы же одно целое, правда, Даночка? Теперь у них все должно быть общим. Никаких секретов. Ни у тебя, ниуменя…

Конечно же, она расскажет. Не сразу — нет, у него должно сложиться впечатление, что он вытащил из нее правду клещами. Но он будет настойчив, и она не сможет сопротивляться его напору. Да, ей нужен контроллер компьютера, отвечающего за управление Хрустальным Кольцом. Да, она представляет себе, где он находится, — это нокс, на котором работают физики. Зачем? Ну, уж это точно ее личное дело… Нет, Ваня, тебе лучше не влезать в эту историю… Я и без того не знаю, как мне быть… как быть человеку, пойманному в перекрестье мишени? Бежать? Падать на землю? Стоять и ждать пули? Нет, я говорю вполне серьезно. Ну, хорошо, хорошо, вот тебе правда — только что ты с ней будешь делать?..

— Этот кристалл? — переспросил Иван, глядя на мерцающую в темноте искорку люминофора. Они только что провели эксперимент — приказали грибообразному светильнику у кровати загореться как можно ярче, поднесли к нему браслет, а потом потушили все лампы в комнате. В подаренном Карпенте-ром рубине тлела крошечная точка. И на ощупь он действительно казался теплее — Дане даже почудилось, что это не камень, а живое существо. — Его нужно вставить в контроллер?

— Да, — еле слышно сказала Дана. Она лежала, с ног до головы закутавшись в золотистую паутинку, и пыталась унять сотрясавшую тело дрожь. — Только не спрашивай меня, как. Мне этого не объяснили.

— Ладно, разберемся. Для начала хорошо бы его вынуть из браслета.

— Что значит — разберемся? При чем здесь ты, Ваня? Сможешь достать его — достань и отдай мне. А дальше уже я сама…

— Разбежалась, — грубо оборвал ее Кондратьев. — Сама детей рожать будешь… Значит, просто вставить в контроллер — и все?

Дана прикусила губу. Все происходило в полном соответствии с ее планом — почему же тогда она чувствовала себя так погано?

— Все. Но ты хоть представляешь себе, какая здесь охрана?..

— По-моему, никакой. Я, пока ходил, ни одного секьюрити не встретил.

— Ох, дурачок… А камеры видеонаблюдения? А датчики? Нет, Ванечка, далеко ты здесь не уйдешь…

Она сжато изложила ему то, что узнала от полковника ван Вермуулена. Понятно, что полковник рассказал ей далеко не все, но и эти сведения могли оказаться Ивану полезны

— Да, — сказал он, подумав. — Если так, то дело, конечно, дрянь. Но знаешь, у нас есть такая поговорка — на каждую хитрую гайку найдется болт с винтом..

— Прости, не поняла. — Дана плотнее укуталась в невесомую паутинку. — Ты хочешь сказать, что у нас ничего не выйдет?

У нас, саркастически хмыкнул внутренний голос. Надо же — у нас! Дана предпочла его проигнорировать.

— Да нет, просто я подумал — а зачем нам контроллер? Если нокс всего лишь дубликат основной системы, почему бы не создать еще один дубликат — виртуальный? Для этого достаточно покопаться в местной сети.

— А контроллер у тебя тоже будет виртуальный? — спросила Дана. — И как ты в виртуальное устройство будешь сажать реальный кристалл?

Иван посмотрел на нее, как на несмышленого младенца.

— Как в фата-моргане, Даночка. Все, что нам нужно, — это найти нормальную фата-моргану Ты не знаешь, здесь есть Сад?

Принцип совмещенной реальности, подумала Дана. Бог его знает, сможет ли это сработать. Но другого выхода у меня все равно нет.

— Да, здесь есть Сад, — сказала она нехотя. — Полковник мне его показывал. Но ты не должен туда идти, слышишь? Это мое дело. Это мне угрожают смертью. Ты не должен идти вместо меня. Ты не можешь подставлять под удар своего отца…

Дана запнулась. Последняя фраза была способна перечеркнуть всю ее игру. Иван, боготворивший Сантьяго, мог одуматься и отказаться от мысли помочь ей. Но Дана чувствовала себя обязанной произнести эту фразу. Последняя ничтожная жертва на алтарь мертвого бога совести.

Иван ответил не сразу. Он осторожно отогнул лапки браслета и вытряс рубин с горящей внутри него искрой себе на ладонь.

— Господин Мондрагон поймет, — строго сказал он. — Я уверен, что он сделал бы то же самое.

Вот и все, подумала Дана. Теперь я должна испытать невероятное облегчение. Проклятие, ну почему же я ничего не испытываю?!