Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

То, что происходило внутри, он не видел, зато легко мог себе представить. Для этого вовсе не требовалось обладать богатым воображением.

Отец оказался прав. Хоуп лгала, когда говорила, что порвала с Карлом. В ответ на прямой вопрос, заданный Джеком накануне, она чмокнула его в щеку, скользнула пальцами по ширинке, мило улыбнулась и твердо заявила, что безумно любит своего жениха. И была весьма убедительна.

Тогда почему он последовал за ней сюда? Какой инстинкт подсказал ему, что полностью доверять ей нельзя? И вот теперь он получил доказательство ее лжи.

Где-то в подсознании у него постоянно вертелась мысль, что даже после их помолвки Хоуп будет продолжать встречаться с Карлом. Ее чувство к Карлу просто так не исчезнет. Она сама однажды призналась ему в этом. Как-то в выходные они отправились кататься на лыжах в горы, но склоны покрылись ледяной коркой, и им пришлось провести двое суток в постели, что было вовсе не так уж плохо. И вот, лежа рядом с ним в гостиничном номере, Хоуп попыталась объяснить Джеку, что любовь к одному мужчине вовсе не исключает аналогичных чувств к другому.

Он слушал ее внимательно, рассматривая газовый камин перед собой, наблюдая, как симметричные язычки пламени лижут искусственное полено, и очень хотел, чтобы она его в этом убедила. Однако у нее ничего не получилось. В глубине души Джек остался при своем мнении. Он был не способен делить сердце и тело любимой женщины с другим мужчиной.

Свет в квартире погас. Джек смотрел на темное окно, не замечая, как пот течет по его лицу. Он ждал, что вот-вот она выйдет, сядет в машину и уедет, но этот момент все не наступал. Время шло, а Хоуп оставалась там, внутри.

«Что с тобой происходит? Где твоя гордость? Разве ты не мужчина?» — выговаривал ему отец, и его голос звучал в ушах почти реально.

«Все об этом знают и смеются над тобой. Ты твердишь, что у нее какие-то эмоциональные проблемы, а на самом деле девчонка твоя просто-напросто шлюха».

Джек мог бы возразить отцу, что мужчина, влюбленный в неверную женщину, не перестает быть мужчиной, что в ее поведении и в том, что она обратилась к кому-то другому в поисках наслаждения, есть доля его, Джека, вины. Но как сказать отцу, что этот другой, а именно Карл, открыл Хоуп ее собственное тело и те радости, какие оно могло принести ей? Он освободил ее от стеснительности, преследовавшей девушку всю жизнь, пробудил в ней любопытство, желание познать неведомое. Джек мог дать ей лишь то, что имел сам, получал от нее только то, что хотел сам, и никаких новых горизонтов перед ней не открывал.

Для отца, конечно, это были чересчур сложные материи. Он ничего бы не понял и еще больше бы разъярился, начни с ним Джек откровенный разговор на подобную тему.

«Неужто мой сын готов стать рогоносцем?!»

Бывали мгновения, когда и Джека захлестывали ревность и злоба — самые обычные человеческие чувства, легко объяснимые и оправданные в такой ситуации. Он швырял на пол ее фотографии и бил посуду, но стоило лишь ему увидеть Хоуп, как сразу же его гнев улетучивался. Такое влияние оказывало на него само ее присутствие.

«Что тебе еще надо про нее узнать, чтобы ты убедился, что она недостойна тебя? — поинтересовалась мать после его очередной, особенно бурной вспышки. — Тебе будет мало, если ты узнаешь о ее психической болезни?»

Джек пропустил эти слова мимо ушей. Он вообще не желал ничего слушать в эти тягостные минуты. Он спешил вон из дому, но вслед ему донеслось: «Зачем ты взваливаешь на себя эту ношу? Ты — наша надежда на продолжение рода. Ты — наше будущее!»

Он знал только один способ развеять гнетущую печаль — вдохнуть знакомый воздух конюшни, пропитанный запахами овса, сена и навоза, сесть в свое любимое, хорошо прилаженное седло, ощутить в пальцах мягкую кожу поводьев, погладить шелковую гриву своей кобылы. Его лошадка никогда не подведет его. И не предаст.

«Ты быстро найдешь ей замену», — твердили все без исключения в то недавнее лето, когда он набрался мужества, или возымел глупость — это с какой точки зрения смотреть, — разорвать отношения с Хоуп. Он пытался забыть ее, но безуспешно.

Не помог даже роман с ее старшей сестрой. Пенелопа была сексуальна — он отдавал этому должное, — и она буквально вешалась на него, готовая на все, чтобы угодить и доставить удовольствие ему, а заодно и себе. Но у Пенелопы имелись большие амбиции и собственный значительный заработок, и это отвращало его от нее. Успешно делающая карьеру и удачливая в своей профессии женщина ему была не нужна. Он не желал год за годом следить за тем, как она постепенно взбирается по служебной лестнице все выше и выше. Он хотел иметь просто жену.

У Хоуп был мятежный дух, но нежная, ранимая натура. Она много страдала в жизни, хотя никогда не была с ним до конца откровенна, рассказывая о своем прошлом. Однако даже если Джек не мог оценить ее поэтических творений или понять причин ее угнетенного состояния и приступов депрессии, все равно вокруг он не видел никого, сравнимого по обаянию с ней. А главное — Хоуп нуждалась в нем, и это льстило его самолюбию. Ее уязвимость, ее хрупкость воздействовали на него опьяняюще, возбуждали в нем чувство собственной значимости. Джек любил ее так сильно, что готов был удовлетвориться лишь тем, что она соглашалась ему предоставить от щедрот своих, и не требовал всего остального.

Сейчас он, измученный и опустошенный, прикрыл глаза и тут же представил Хоуп в своих объятиях, ощутил нежность ее кожи, шелковистость ее волос. Еще соблазнительнее были видения того, что предшествовало этим объятиям. Он вспоминал, как она медленно расстегивала и спускала свои голубые джинсы, стягивала через голову облегающий свитер, и все это проделывала с робкой улыбкой, словно стесняясь. В ее поведении напрочь отсутствовало женское кокетство, что как раз и было наиболее дразнящим.

Наверняка она разыгрывала подобные представления на глазах у Карла, и тот возбуждался точно так же, как и Джек. А затем следовало продолжение, хорошо известное Джеку, чем они теперь и занимаются там, наверху.

Он повернул ключ в замке зажигания, тихо завел мотор и отъехал осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание на пустынной улице. Он знал, что тоскливое одиночество теперь надолго станет его уделом. Джека могло бы спасти от одиночества сознание того, что Хоуп будет страдать так же, как он. А для этого ее необходимо навсегда оторвать от Карла.

Август

9

Фрэнсис нырнула в серовато-зеленые шелковые брюки, подтянула, застегнулась, ощупала пальцами стрелки и глянула на себя в большое, в рост, зеркало, проверяя, как она выглядит сзади.

— С моего наблюдательного пункта ты смотришься великолепно, — заверил ее Сэм, расположившийся на стуле в углу.

Его рука непроизвольно тянулась к шее, к непривычно тугому воротничку рубашки. По его просьбе Фрэнсис взяла на себя заботу по экипировке своего спутника и сделала выбор в пользу не слишком оригинального, но вполне соответствующего облику Сэма одеяния — тщательно отглаженные серые брюки, синий блейзер и галстук в горошек. Сэм ощущал некоторый дискомфорт, но зато смотрелся отлично.

Они добрались до мотеля «Кингз Армз» на шоссе 128 и взяли номер с двумя кроватями, стандартным ковром в подозрительных пятнах и проплешинах и телевизором на облицованной полированной фанерой тумбочке со множеством выдвижных ящичков. Балкон выходил на автостоянку, и, следовательно, за отсутствием пейзажа Фрэнсис и Сэму предстояло любоваться только друг другом.

Несмотря на относительно высокую стоимость номеров и убогую обстановку, мотель в эти выходные был набит битком благодаря наплыву приглашенных Кэботами и Лоуренсами гостей, прибывших почти одновременно.

— Нам пора трогаться, — напомнил Сэм, проявляя присущую ему пунктуальность.

— Я, как скаут, всегда готова, — улыбнулась Фрэнсис и еще раз оглядела себя в зеркале.

Как удачно получилось, что она успела хоть чуть сбросить лишний вес и подзагореть, а искреннее восхищение всегда честного Сэма еще больше поднимало ей настроение. Она побросала в сумку всякую мелочовку, ключи от номера и машины и карточку с аккуратно отпечатанными и подробными разъяснениями, как проехать в Охотничий клуб, где состоится предсвадебный прием, устраиваемый Джимом и Фионой Кэботами. Кроме карточки, в номера всем гостям доставили по корзинке, перевязанной белой шелковой лентой.

«Шикарней, чем на Рождество!» — воскликнул Сэм, рассматривая содержимое корзинки. Здесь были пакетики с маской для лица из морских водорослей, дорожная карта и путеводитель по достопримечательностям края, магнитный держатель для дверцы холодильника в виде лобстера, по паре бейсбольных шапочек и футболок с надписью на груди ярко-синими буквами: «Джек и Хоуп, 18 августа, Манчестер».