Два мотылька (СИ) - "Dayrin"

— Достаточно для заявления права по-драконьи и твоего согласия? И куда в таком случае укусишь ты, рогалик? — хриплый голос выдавал веселое лукавство, в рыжих глазах костры разжигали черти. Так и с ума сойти недолго, и Оливьер с трудом собирал мысли из карусели образов пятен калейдоскопа в голове.

— Ам… Я уже… Укусил тебя в шею, это считается, если у тебя нет хвоста, — муркнул парень, пуская носом облачко дыма из-за смущения, что Бастиану нравилось безмерно.

— Ах вот как? И мне не сказал, хвостатая ты бестия? — Тиан протянул это весело, игриво даже, и сам извернулся быстро, лизнув шейные позвонки Оливьера, чуть поднимая над спиной крылья и качая ими, дополняя звук их сбитого дыхания шорохом сотен перьев.

— Пр-р-рости~. Но теперь ты знаешь. И ты теперь мой на всю жизнь. Представляешь, Тиан? Целая жизнь… — слова его от мягкого урчания сорвались в чувственный шёпот, когда Оливьер вновь обнял его, прильнув всем телом, хвост пропустив за чужую спину снова.

— Не знал, что судьба падает с дуба, — ехидно заметил крылатый, слыша возле уха обиженное драконье мурлыканье, что его лишь посмешило и дало толчок к новой порции ласки, от которой Оливьер терял всякую суть своих домыслов. Какие, к чертям, размышления, когда тебя так сладко целуют в шею, ключицы, в ребра, что уже обнажились, подставляясь под негу взаимности и доверия? И сам дракон не отставал, нагло забрался руками под куртку и футболку, убегая прикосновениями в основание крыльев, умело надавливая там на чувствительные точки сочленения с позвонками, от которых Бастиан глухо зарычал, склоняя кобальтовые, черные во тьме комнаты, полотна конечностей к полу, расслабляясь. Он закурлыкал нежно, бодая любимого носом под подбородок, да устроился сбоку, обняв крылом, чтобы долго-долго смотреть в глаза. Такие красивые, разного цвета, но в них словно вихрями кипели эмоции: теплые, добрые, нежные. Они отражали его собственные, перекрытые огнем, через который в левом бликовало кольцо бирюзы.

— А если бы не тот, из-за кого ты выронил телефон, то мы бы увиделись лишь еще через сутки, — отметил Оливьер, улыбаясь и чертя пальцем узоры на щеке Бастиана, пока тот разглядывал его руны и кристаллы на темных изгибах рогов.

— Все было не случайно, да, малыш?

— Да, Бастиан… Это была Судьба…