Чисто по-русски. Говорим и пишем без ошибок - Марина Александровна Королёва

То есть «вертеп» – это однозначно плохо, очень плохо.

Постойте, но как же тогда быть со вторым значением, которое словари тоже приводят? «Вертеп» – большой ящик с марионетками, место кукольных представлений на библейские сюжеты (о рождении Христа), а также само такое кукольное представление. По сути, прообраз нынешнего кукольного театра. В Европе и по сей день существует традиция – ей много веков – ставить на Рождество вертепы в домах. Их устанавливают и на площадях европейских городов в местах, где проходят ярмарки и гуляния. Дети в восторге! Да и в России вертепы были очень популярны до 1917 года, пока не началась антирелигиозная пропаганда. Рождественские вертепы – ящики с куклами, символизирующие пещеру, где родился Христос, – попали под этот беспощадный пресс. И вот уже «вертеп» оказывается для нас мрачным местом, где тайно или явно собираются всякие ужасные личности, чтобы творить свои ужасные дела…

Так и хочется воскликнуть: да за что же «вертепу» такая несправедливость? Слово-то действительно прекрасное и очень древнее, старославянизм по своему происхождению. Вьртъпъ – «пещера, сад». Похожее слово дошло и до других славянских языков: украинского, белорусского, болгарского. Другое дело – происхождение его не вполне ясное, отмечают специалисты (в частности, академик В. Виноградов). Не исключено, что обозначало оно поначалу не «пещеру вообще», а извилистый овраг, пропасть или ущелье (в болгарском языке врьтопъ – кривая балка, ущелье с извилинами), тогда «вертеп» может быть исторически связан со словом «вертеть».

Всё это, увы, только предположения. А признать приходится неопровержимый факт: на сегодняшний день есть у нас «вертеп хороший» и «вертеп плохой». И оба вертепы!

Ве́черя и вече́рня

Похожие слова часто становятся причиной путаницы. Одно слово так и норовит заменить собой другое, слетая с языка вместо него. А уж если смысл этих слов несколько смутен, то совсем беда.

Вы наверняка слышали такие слова, как «ве́черя» и «вече́рня».

Правда, похожи? Тем не менее это разные слова!

Итак, «ве́черя». Вообще-то, это не что иное, как «ужин», «вечерний стол». Так определяет его Толковый словарь В. Даля. Правда, если уж мы говорим о ве́чере, то имеем в виду не обычный ужин в обычной семье за обычным столом. Речь идет, как правило, о Тайной ве́чере, или о ве́чере Господней, – том самом последнем ужине Христа со своими учениками, во время которого он учредил таинство святого причастия. Так что слово «ве́черя» в повседневной речи вы не услышите. Слово это церковнославянское, книжное.

Зато «вече́ря» в значении «ужин» и по сей день присутствует во многих русских говорах. Уверена, вы слышали и глагол «вече́рять» (или «вечеря́ть»). Русскому литературному наречию это слово несвойственно, а в говорах – пожалуйста.

И наконец, «вече́рня». Это слово опять возвращает нас к церкви, потому что вече́рня – это одна из церковных служб у православных христиан, которая совершается вечером. Вече́рня – в противовес зау́трене (это как раз ранняя, на рассвете, служба в церкви).

Конечно, «ве́черя» и «вече́рня» – родственники такого знакомого нам слова «вечер». Вот только с происхождением этого слова далеко не всё ясно. Языковеды обращают внимание на то, как похоже оно на литовское vakaras (вечер) и на среднелатинское vesper, но от выводов воздерживаются.

Виски

– У тебя есть ви́ски? – спрашивает один из гостей.

– Там, на полке, рядом с тобой. Еще вчера они там стояли.

Вот вам, пожалуйста: «виски» стали «ими». Так недолго дойти и до изменения слова «виски» по падежам: виски, висок, вискам, висками, о висках…

Слово «виски» не изменяется по падежам и числам! Оно остается неизменным, в какое бы положение мы его ни поставили. Если у вас нет виски, приходите без виски, у нас найдется… а вот как дальше – «хороший», «хорошее» виски?

Ответ: хорошее виски. Виски – «оно». Да-да, как ни удивительно, виски – среднего рода, несклоняемое. По крайней мере, в русском языке пока так. Толковый словарь иноязычных слов Л. Крысина поясняет: виски – крепкий алкогольный напиток, изготовляемый из зерна. В английском языке whisky – из шотландского и ирландского. Итак, виски может быть шотландское, ирландское, хорошее и не очень, ароматное, выдержанное. Средний род слова подтверждают все современные словари русского языка. Единственное исключение в этом стройном ряду – Русский орфографический словарь В. Лопатина (2005). Только в нем осторожно допускается, что «виски» может быть как среднего, так и мужского рода.

Почему же в русском языке такие проблемы с родом слова «виски»? Уж очень похоже «виски» на русское слово во множественном числе: миски, киски, диски, ириски. Так и хочется поставить виски в этот ряд. Непонятно, правда, какая у слова «виски» тогда исходная форма – «ви́ска»?.. Человек, говорящий по-русски, испытывает понятное недоумение и находит выход: например, называет виски «вискарем» или «вискариком», а это уже вполне понятный мужской род.

В общем, еще раз: пока по общепринятым нормам «виски» – слово неизменяемое, среднего рода. Возможно, когда-нибудь словари и изменят свои рекомендации, но пока «виски» – оно.

Вишневый сад

В большом районе-новостройке, куда нас когда-то заселили, был, помнится, вишневый сад, который в детстве мне казался бескрайним. Потом сад, как это, увы, бывает, вырубили, а землю отдали под новостройки. Но пока он был, все гуляли там, в вишневом… са́де или саду́?

Дело вот в чем: некоторые неодушевленные существительные мужского рода, в том числе слово «сад», обладают особой формой предложного падежа, которая употребляется только с предлогами «в» и «на». Они указывают на место, поэтому такое значение и называют «местным». Так вот: в местном падеже у таких слов ударное окончание «у». Гулять где? – на лугу. Где? – в вишневом саду. Встретиться где? – на мосту, на берегу.

Совсем другое дело, если мы с вами о чем-то говорим, о чем-то спрашиваем, о чем-то заботимся. Мы говорим о береге, мы заботимся о лесе, мы беспокоимся о саде. Например, о вишневом саде.

Но и это еще не всё. Вспомните великую пьесу А. Чехова «Вишневый сад», вернее, ее название. В «Вишневом саде» чеховские герои произносят пронзительные монологи. В «са́де», а не в «саду́»! Придется запомнить: формы на «-у» («в саду») не употребляются, если существительные входят в состав названий произведений.

И еще: это сейчас мы говорим о «вишнёвом» саде, о «вишнёвом» варенье, о «вишнёвом» соке. А когда-то всё это было «ви́шневым»! У А. Островского в пьесе «Снегурочка» Бобыль на просьбу Мизгиря подать меду спрашивает: «Какой тебе по нраву: малиновый аль ви́шневый, инбирный?»

Итак, еще раз: монологи герои А. Чехова произносят в «Вишневом саде», то есть в