Случайная клятва - Цайсслер Эльвира

– Ну всё, думаю, хватит. Можете возвращаться. Удачи вам!

– Спасибо! – Мальчики вежливо склонили головы и радостно бросились прочь.

– Почему они здесь прячутся? – выпалил Фло, как только мальчишки исчезли.

Кейла посмотрела на него, и вся её весёлость испарилась.

– Это только одна из вещей, за которую мы благодарны императору.

– Что ты имеешь в виду?

– Каждый год его шпионы прочёсывают страну и ищут самых талантливых мальчишек, которых потом забирают на службу.

– Но они же ещё такие маленькие! – удивился Фло.

– В этом возрасте из них как раз удобно лепить то, что нужно, – с горечью объяснила Кейла.

– Ясно, – задумался Фло. – А почему тогда матери их прячут? Разве это плохо, когда твоих детей развивают?

Кейла посмотрела на него как на умалишённого.

– Ты абсолютно ничего не понимаешь, – глухо сказала она. – Никто не занимается развитием детей, из них делают агентов императора, которому они верно служат до конца своих дней. Из них делают солдат, шпионов и т. д. Они пополняют ряды тех, на кого опирается императорская власть.

– Звучит невесело, но ничего особенно плохого я в этом тоже не вижу. Женщинам и детям там, в лагере, явно было очень страшно.

– Да, это так. – Кейла грозно кивнула. – И им есть чего бояться. – Она замолчала и, казалось, с трудом сдерживала себя. – Самое ужасное не то, что их навсегда разлучают с семьями, и даже не то, что они становятся инструментом императора, нет.

Кейла покачала головой и взволнованно прикусила нижнюю губу, потом глубоко вздохнула и пристально взглянула на Фло:

– Мир, в который ты попал, кардинально отличается от твоего, малыш. Каждый год император рассылает по всей стране своих шпионов, чтобы те собрали ему пятьдесят самых талантливых мальчиков. Из пятидесяти на службе остаются только десять, остальных казнят.

– Почему? – Фло был потрясён.

– Чтобы никто не смог создать конкурентоспособную армию. Он собирает, так сказать, сливки. Между ними и низами остаётся пропасть.

– А почему вы не защищаетесь?

– Как правило, речь идёт о простых людях, потому что богатые и знатные могут откупиться. Кроме того, в год это касается только пятидесяти детей. Да каждую зиму от голода и холода умирает больше. И всё равно отыскать мальчиков становится всё труднее. Ты же сам видел, что матери при малейшей опасности их прячут. Раньше каждая провинция ежегодно должна была отдавать на откуп императору определённое количество детей. А потом вдруг как-то стало так получаться, что мальчиков подходящего возраста совсем не стало: все либо младше, либо старше, либо удивительным образом умерли прошлой зимой. Поэтому теперь рассылают шпионов.

– Это же варварство какое-то! – возмутился Фло.

– Такова жизнь, – коротко ответила Кейла и отвернулась.

Фло заметил, что на глазах у неё навернулись слёзы.

– У тебя на самом деле был брат? – Он спросил так тихо, чтобы она могла сделать вид, что не слышит.

– Да. И однажды нам не удалось спрятаться вовремя. – Она замолкла и быстро исчезла.

Фло дал ей фору, а потом медленно пошёл следом за ней.

Половица заскрипела под ногами Сиодана, и слуга испуганно замер. Он бросил встревоженный взгляд на массивную, украшенную золотом дверь, находящуюся всего в паре шагов от него. Он подождал и внимательно прислушался. Всё было по-прежнему тихо, и он с облегчением выдохнул. В последний раз, когда кто-то нарушил покой императора, бедняге отрубили ноги, чтобы впредь громко не топал при ходьбе. С тех пор все во дворце ходили исключительно на цыпочках, но казалось, что императору и этого мало. Сиодан поправил тяжёлый серебряный поднос с блюдами для императора и глубоко вздохнул. Когда-то, задолго до его рождения, считалось большой честью лично служить Суараку. Сейчас это было равносильно смертному приговору. Настроение императора непредсказуемо менялось, ходили слухи, что он мало-помалу сходит с ума. Сиодан не мог судить об этом. Он знал только, что Суарак веками правил империей своей железной рукой и что он вспыльчив, свиреп и непредсказуем. Однако было ещё кое-что, что занимало молодого слугу и отчего у него по спине бегали мурашки при мысли о Суараке. Но когда он пытался передать это чувство словами, ему на ум приходило лишь одно: казалось, что властитель… не совсем человек.

«Вот и теперь тоже», – подумал Сиодан, когда вспомнил о почти сыром мясе, которое нёс императору на завтрак.

Слуга перевёл дух, собрал всё своё мужество и открыл дверь. Император сразу обернулся в его сторону и буквально насквозь пронзил его взглядом. Сиодан потупился в пол, чтобы скрыть неловкость. Уже не в первый раз ему казалось, что перед ним глаза змеи: взгляд жёлтых глаз императора, напоминающих глаза рептилии, был столь же холоден.

– Давно было пора тебе зайти, – сердито произнёс император.

Голос владыки напомнил Сиодану шуршание сухих листьев. Он говорил негромко, но звук доносился до каждого уголка комнаты. – Я издалека тебя услышал.

Сиодан сглотнул. Это было совершенно невозможно, даже он своих шагов почти не слышал.

– Вот ваш завтрак, господин, – почтительно сказал он и низко поклонился.

Суарак с нетерпением подошёл прямо к подносу и сорвал с него серебряную крышку. Хотя на подносе были приборы, он руками схватил кусок мяса и запустил в него свои зубы только для того, чтобы в следующую секунду с отвращением его бросить через всю комнату.

– Я же говорил, что люблю с кровью! – в ярости прошипел он сквозь зубы.

По подбородку и пальцам у него стекал мясной сок. – Оно слишком сухое! Как вы только этого не понимаете? Я хочу сырое! – зарычал он и выбил у Сиодана из рук поднос.

Поднос упал на пол, и слуга испуганно попятился назад.

– Я передам повару, мой господин, – пролепетал он и побежал к двери.

– Да уж передай, – язвительно бросил император. – А ещё скажи, что если он ещё раз переварит мясо, на подносе окажется его голова!

Когда на краю леса показалась маленькая деревенька, Кейла остановилась и о чём-то задумалась. Найдя в кармане несколько монет, она протянула их Фло.

– Зачем мне деньги? – удивился он.

– Чтобы купить немного хлеба и мяса, – сказала Кейла, как будто это само собой разумеется. – Иначе нам скоро нечего будет есть.

Фло почувствовал себя очень одиноко, когда в последний раз оглянулся и вышел из-под защитного покрова леса. Кейла подробно объяснила, что ему сказать людям. Мол, его приняли в подмастерья в сапожную мастерскую своего дяди в Тьебре, и он как раз направляется туда. И всё равно Фло чувствовал себя не в своей тарелке: слишком многое могло пойти не по плану.

В нерешительности он остановился у первого дома. Разглядывая несколько куриц, расхаживающих по двору, Фло раздумывал, постучать прямо в первую дверь или ещё пройтись по деревне. Супермаркета у них здесь точно нет.

Чем больше он об этом думал, тем больше нервничал. Он не убежал прочь только потому, что представил, как вернётся к Кейле с пустыми руками. Может быть, стоит ещё поискать. Возможно, здесь есть рыночная площадь. Но решать не пришлось: дверь дома вдруг открылась, и на крыльцо вышла маленькая белокурая девочка. Куры, кудахтая, побежали к ней, и она начала сыпать им что-то из миски. Увидев Фло, малышка испуганно замерла на месте.

– Мама! Мама, тут какой-то чужой парень! – прокричала она звонким голосом.

У Фло дёрнулись ноги, и он почувствовал большое желание убежать прочь, но это уж точно вызвало бы подозрения. Он поздоровался с девочкой, не подходя ближе. Это оказалось правильным решением, потому что в дверном проёме появилась крупная женщина и враждебно на него посмотрела. В раскрасневшихся от работы руках она крепко сжимала метлу.

– Что тебе надо? – громко спросила она у него, жестом подозвав дочь к себе.

– Э-э-э, ничего, – замялся Фло. – Сударыня, – добавил он, чуть помедлив.

– Он на меня смотрел! – пожаловалась малышка, важничая.