Основатель христианства - Чарльз Додд

Так родилась Церковь, и она не забыла, что первыми ее членами были неверные люди, обязанные своим местом одной лишь милости Того, с Кем так дурно обошлись.

 VI

 Мессия

С точки зрения историка, единственный очевидный результат всей жизни и деятельности Иисуса — появление особого сообщества, Церкви. Сообщество это считало, что продолжает призвание Израиля — быть "народом Бога", но видело в себе новый Израиль, основанный "Новым заветом" ("Союзом"). Образовала его не идеология и даже не вера, а личная привязанность к самому Иисусу. Как именно был Он связан с Новым Израилем ранней Церкви, можно судить по тому, что Его называли взятым из предания словом "Мессия", т.е. "помазанный". Переведенное для грекоязычной среды буквально — "Христос", оно тем не менее не стало общепонятным, и вскоре его стали воспринимать как имя собственное. Однако в Евангелиях это слово большей частью употребляется в своем первоначальном смысле, и нам бы следовало держаться именно древнееврейского варианта как напоминания о том, что "Христос" или "Мессия"не имя и не богословский термин, а определение исторической роли. Иоанн, завершая свое Евангелие, говорит, что писал, — дабы укрепить веру в то, что "Иисус — Мессия". Это же могли бы заявить и другие евангелисты. Тем более удивительно, что передавая слова Иисуса и повествуя о Его деяниях, они сравнительно редко именуют Его Мессией, да притом еще не всегда ясно, какой вкладывают в это смысл. Сам Он называет себя Мессией только однажды — в четвертом Евангелии2, но даже здесь это сделано негласно. Более того: похоже, что Иисус не любил, когда Его так называли, хотя не всегда мог этому помешать. Не отвергает Он это именование только дважды Один такой случай описан тремя первыми евангелистами. Иисус где-то наедине со своими учениками, за пределами иудейской Палестины, неподалеку от так называемой Кесарии Филипповой. Он спрашивает учеников, что о Нем говорят люди Ученики отвечают. Тогда Он спрашивает снова: "А вы кем считаете Меня?" Петр говорит: "Ты — Мессия". Дальше наши источники расходятся. По Евангелию от Марка (которому следует Лука), Он "приказал, чтобы они никому о Нем не говорили". У Матфея иначе: Иисус одобряет Петра, но предупреждает остальных (как и у Марка), что никому не следует слышать, как Его называют Мессией. В Евангелии от Иоанна, кажется, сцена та же, однако передана не так явно, хотя основной смысл уловить можно. Петр не произносит слова "Мессия", он говорит: "Мы верим и знаем, что Ты - Святой посланец Божий". Слова здесь другие, но они близки. "Помазание" (без которого нет и Помазанника) — это посвящение; а "посвященный" и есть "святой" . На всей беседе какой-то покров таинственности. Хотел Иисус называться Мессией или нет? По Евангелию от Матфея — хотел, но с оговорками. Если же следовать Евангелиям от Марка, Луки и Иоанна, то можно сказать лишь, что этого именования Он не отвергал.

Теперь рассмотрим второй случай. По трем первым Евангелиям, когда Иисуса привели на допрос к первосвященнику, тот прямо спросил Его: "Ты Мессия?" У Марка Иисус ответил: "Я". У Матфея: "Это ты сказал" (перевод дословный; полагать, что такова общепринятая форма утвердительного ответа в греческом, арамейском или древнееврейском, у нас нет оснований; мы могли бы перефразировать это следующим образом: "Считай так, если хочешь"). В Евангелии от Луки читаем, что Иисус вообще не ответил. "Ты — Мессия?" — спрашивает первосвященник, а Иисус резко парирует: "Если Я вам отвечу, вы не поверите". В Евангелии от Иоанна сцена у первосвященника не описана, но отголоски ее заметны в том месте, когда Иисусу при народе бросают вызов почти теми же словами, что и в Евангелии от Луки: "Доколе будешь Ты томить душу нашу? Если Ты Христос, скажи нам открыто." Иисус отвечает: "Я сказал вам, и вы не верите" (очевидно, намекая на то, что Его речи и деяния могли бы открыть им истину). И снова мы спросим: хотел Иисус во время допроса признать, что Он Мессия, или нет?

Дело, быть может, прояснится, если мы внимательнее взглянем на последовавшее за допросом. Нам неизвестно, что там было — официальное расследование в суде или дознание перед народом; но вполне очевидно, что к римскому наместнику Иисуса ответа! после этого. Тогда священнослужители уже склонялись к обвинению Его в том, что Он называет себя "царь евреев". Конечно, формулировка обвинения была предназначена для римлян. Между собой священнослужители едва ли произнесли бы эти слова. Скорее они говорили бы, что Он лжет, называя себя "помазанным" царем евреев, то есть Мессией. На допросе у Пилата Иисусу был задан вопрос: "Ты Царь Иудейский?", и Он ответил (во всех Евангелиях ответ приводится один): "Ты говоришь" (то есть: "Что же, пусть будет так, если тебе угодно"). Отказавшись отвергнуть обвинение, Иисус подтвердил его, и это все решило. Во всяком случае, Он сам дал повод вынести Ему смертный приговор за объявление себя (как сказали бы евреи) Мессией.

Мы уже видели, что саму идею мессианства толковали по-разному, но понятие это было всегда связано с особым призванием и судьбой Израиля, избранного народа. Евангелия сообщают нам, что Иисус решил под своим началом воздвигнуть Новый Израиль. Он сказал, кому быть первыми членами будущего сообщества, принял их в свой Новый Союз, создал новый Закон. В этом и состояло Его призвание. Пусть Он и не вполне соответствовал тогдашним представлениям о Мессии, но иначе дело Его не назовешь. Отказаться от этого дела Он не мог, не мог отрешиться от сопутствующего ему авторитета, и потому, когда Его спрашивали прямо, не мог просто отвергнуть и титул. Однако слово это Его смущало, и Он не хотел, чтобы Его называли так на людях, пока наконец Его не вынудили уступить. В народном сознании мессианство связывалось с политическим и военным статусом "Сына Давидова". Иисус ни в коей мере такую роль. Любые намеки на то, что Он этого хочет, мешали истинному его делу и даже были опасны. Он взывал к своему народу не для того, чтобы присвоить себе царский титул. И все же звание, от которого Иисус не смог отречься даже ради собственной жизни, что-нибудь для него да значило. Для себя, в своем понимании, Он был Мессией. Следовательно, мы вправе сформулировать вопрос иначе: не "говорил ли Иисус, что Он — Мессия?", а "каким же Мессией Он себя считал?" Быть тем Мессией, которого ожидала толпа, Его не прельщало. Тогда каким же? В Кесарии Филипповой, когда Петр провозгласил Его Мессией, Он в ответ предостерег своих последователей не упоминать об этом открыто и сразу, как им показалось, переменил тему: "начал учить их, что надлежит Сыну Человеческому много претерпеть". (Ниже мы вернемся к загадочному выражению "Сын Человеческий"; в данном же случае примем, что оно означает просто "Я"). Петр удивился и хотел переубедить Учителя: "Упаси Тебя Боже, Господь! Пусть с Тобой этого не случится!" Иисус отвечает неожиданно резко: "Прочь! За Мною, сатана, потому что думаешь ты не о Божьем, но о человеческом". За этим спором стоит глубокое различие во взглядах. Для Петра мысль об отвержении и муке совершенно несовместима с призванием Мессии; и большинство тогдашних евреев мыслило так же. Мессия — победитель, а не мученик, его не отвергнут, а провозгласят царем Израиля. Именно это говорилось в Писании.

Однако они могли бы припомнить, что Ветхому Завету известен и другой образ, едва ли менее значительный, чем образ Помазанника. Это — невинный страдалец. Особенно четко он обрисован в завершающих главах книги Исаии7, которая именует его "Служителем Господа". Если коротко обобщить сказанное там, он был призван Богом и, откликнувшись на это призвание, душой и телом посвятил себя Господу, свидетельствовал о Божественной истине, перенес неимоверные страдания и отдал жизнь во имя спасения других. Когда раннехристианская Церковь вплотную подошла к истолкованию необычайной судьбы и трагической смерти своего Основателя, она обратилась именно к тем текстам Исаии, где речь идет о жизни в служении и о мученической смерти.

И вот евангелист Матфей приводит тот отрывок, в котором Исайя впервые говорит о "Служителе Господа". В Евангелии от Матфея эти строки — как бы эпиграф, объясняющий призвание Иисуса:

Вот Отрок Мой, Которого Я избрал,

Возлюбленный Мой, к Которому благоволит душа Моя.

Положу Дух Мой на Него,

и возвестит язычникам правосудие.

Он не вступит в спор и не подымет крика,

и не услышит никто на улицах голоса Его.

Он тростника надломленного не переломит,

и фитиля тлеющего не погасит,

доколе не даст торжества правосудию;

и на имя Его язычники будут уповать.8

Особая миссия Служителя — "обратить Иакова" к Господу, "чтобы Израиль собрался к Нему", так и про Иисуса сказано, что Он объявил себя "посланным" к "погибшим овцам дома Израиля". Как мы увидим, это действительно ключ ко многим Его деяниям. В частности, и поясняющий, почему Он так высоко ставил свое обращение к сборщикам податей и грешникам - в них-то Он и видел "потерянных овец". А если призвание Иисуса совпадало с призванием Служителя Господа, чья жизнь была "жертвой за грех" и кто "нес грехи многих", то и судьба Служителя предопределяла судьбу Иисуса. "Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему послужили, но чтобы послужить и дать душу Свою как выкуп за многих". Можно предположить, что Иисус первым обратил внимание своих последователей на образ Служителя Господа. Сделал Он это затем, чтобы ученики лучше поняли, что такое — быть "Мессией". "У тебя людские мысли, а не Божьи", — сказал Он Петру. Мы же позволим себе "перевести" эти слова так: "Твой Мессия — победитель; Божий Мессия — Служитель".