Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внутри темно. Два топчана, сколоченных из досок. Ни стола, ни стула, ни привычных для хиппи афиш, не слышно и музыки. Транзисторы и проигрыватели проданы по дороге, да и редко кто из хиппи способен сейчас выносить пронзительные аккорды, без которых они не мыслили себе жизнь в Сан-Франциско, Париже, Амстердаме.
Они даже не дают себе труд выказать случайной посетительнице «ленивую симпатию курильщиков гашиша», о которой писал Бодлер. Здесь они совсем не так общительны, как в Сан-Франциско, не стараются эпатировать или вовлечь в свой круг единомышленников. Здесь они погружены только в себя, стали нелюдимыми и серьезными, до жути серьезными...
Дорогой они продали часы — к чему время человеку, проводящему большую часть времени в дурмане? И куда торопиться, если его никто нигде не ждет? В Бомбее на базаре они продали кольца и побрякушки, купленные в Стамбуле, когда еще оставалось немного монет, продали куртку из овечьей шерсти, приобретенную в Кабуле, продали пластинки, гитары и туфли.
До Гоа они добираются с единственными сокровищами: трубкой и длинными волосами.
...Я вхожу в давно не метенную хижину. У стены, держа на коленях кошку, сидит существо среднего пола в японском кимоно. Четыре испуганных глаза смотрят на меня. Человек говорит столь тихо и невнятно, что приходится то и дело просить его повторить. А говорит он, жеманничая и краснея, следующее: его котик... привык к дыму гашиша... Не найдется ли у меня денег для кота... и для него... Покорно выслушав отказ, он продолжает. Верю ли я в переселение душ? А он верит и желал бы в будущем перевоплотиться в сиамского кота... Где его соседи? Они ежеутренне отправляются промышлять еду, а он остается охранять дом...
Вскоре появились остальные обитатели хижины: датчанин в шафрановой тоге, голландец в длинной рубахе, рыжеволосый и рыжебородый американец, голый по пояс, с телом, густо покрытым порнотатуировкой. Они здесь недавно и еще не успели потерять живости. Их еще интересует еда, а не только гашиш. Американец бодро заговорил о преимуществах философии хиппи: антиматериализм, антиконформизм, естественное развитие личности. «Если мир против нас, то и мы против мира...»
Иду к другой хижине. Ее занимает пара французов, парень и девушка. Что их привело сюда? Тоска по натуральной жизни, вдали от мясорубки индустриального мира с его тщеславной суетой, освобождение от груза принудительного труда. Только так человеку открывается Истина. Мы, рабы обыденности, обречены слепо тянуть свою лямку, подобно запряженным в соху быкам, не ведая зачем, не смея помыслить о бунте. Мы — марионетки фарса, носящего громкое имя «индустриального общества». Какой контраст между жизнью парижанина, томящегося по три часа утром и вечером в давке метро, и этим райским уголком, где нога утопает в ласковом песке...
Я слушала его и смотрела на неподвижное лицо подруги, отмеченное печатью недавней красоты. В течение всего разговора она смотрела на нас остановившимся взором.
— Недавно из больницы, провела там четыре месяца, — сказал ее спутник, — дизентерия...
Насколько тяжкой должна была быть болезнь, если девушку оставили на такой срок в больнице, где не хватает мест умирающим... В утешение я говорю:
— Ну здесь солнце, пляж, живительный океанский воздух...
— Пляж! — прерывает парень. — До него целый час ходьбы!
— Но можно ведь не каждый день...
— Я не могу ходить, — тихо говорит девушка. — Ноги не держат.
Такова судьба этой симпатичной пары, отправившейся за тридевять земель в поисках живительного нектара свободы от общества и прозябающей сейчас в темной хижине, откуда они выходят только в больницу...
На следующее утро я принесла им таблетки и коробку витаминов. Принимая подарки, девушка признательно улыбнулась мне. Она хотела жить. Ей и ее спутнику по двадцать три года.
...В следующей хижине, где накопившиеся за год отбросы оставили не так уж много места для житья, обитал американец с женой-француженкой, их дочь девяти лет и шведка эксцентричной (даже для хиппи) наружности. Сейчас она отсутствовала.
— Вы принимаете наркотики?
— Конечно. А почему нет?
— И дочка тоже?
Вопрос повисает без ответа.
— В какую школу ходит ваша девочка?
Мать с упреком поворачивается к супругу:
— Вот видишь...
— Зачем ей школа? — возмущается глава семьи. — Чтобы вынести оттуда искаженное представление о жизни! Я не желаю, чтобы общество забивало мозги моего ребенка своими бреднями!
— Но ведь она должна, по крайней мере, уметь читать и писать...
Мать повторяет жалобным тоном:
— Вот видишь, я тебе говорила...
Но он опять взрывается:
— Что, она станет счастливой оттого, что выучит азбуку и таблицу умножения? Здесь она развивается естественным путем, слушая голоса природы, считая деревья, цветы, бабочек, ракушки. Она это делает по-своему и только так сможет развить личность. Она свободна как птичка.
Он резко поворачивается к дочери, которая засунула тем временем в рот курительную трубку:
— Положи на место! Сколько раз тебе можно повторять! Иди поиграй! Только не смей ходить одна на пляж! Это далеко, и ты заблудишься.
Целая лавина запретов. И это для ребенка, живущего «свободно как птичка»...
— Чем занят ваш день? — спрашиваю я главу семьи.
— Мой день? Ничем.
— Но так не бывает. Вы ведь что-то делаете...
— Ну да, я ем, пью, сплю, курю гашиш...
— А чем занят ваш ум? Вы читаете?
— Ни в коем случае!
Ответ не удивил меня. Я знаю, что люди, впавшие в такое состояние, не способны сконцентрировать внимание даже на крохотном тексте. Они еще могут разглагольствовать, но читать — уже нет. Хиппи читает, будучи новобранцем, но, когда человек отправился в путь по Великой Дороге Истины, то есть пристрастился к наркотикам, он больше не видит строк.
— Любите музыку? Играете?
— О нет! И так голова гудит... Мы пришли сюда за тишиной, спокойствием, миром... За миром, — повторил он.
В разговор вновь вступает мать:
— Вы считаете, что девочку нужно учить читать?
— Зачем ты обращаешься к этой даме? — прервал муж. — Что она может об этом знать! Зачем учить ребенка читать, если мы презираем это общество с его лженаукой и фальшивыми новостями!.. Мы только-только успели забыть всю ту гнусность, которой нас пичкали в школе и университете. Пусть уж дочь будет избавлена от этой пытки...
— Мы ведь сами выбрали этот путь, — возразила жена. — Но девочка, когда вырастет, возможно, предпочтет другое.
Он испепелил ее взглядом.
— Хорошо, вы не читаете, не слушаете музыку, — продолжала я. — Но у вас много досуга. Вы посещаете храмы, купаетесь, играете в карты, собираетесь вместе?
Они захохотали, как от хорошей шутки.
— Плавать мы не умеем и вряд ли отличим даму от валета. Наш храм — лес вокруг хижины, а путешествуем, не сходя с места, — для этого есть ЛСД. Нам никто не нужен.
— Что же вы делаете в таком случае?
— Живем. Мы не хотим ничего делать, мы хотим просто быть. Вы вот считаете, что заняты делом, но мы не можем назвать это жизнью.
— Деликатный вопрос: откуда вы берете деньги?
— М-м-м... выкручиваемся.
Неожиданно в амбразуре двери показывается шведка. Ей лет двадцать. Выяснилось, что они сдают ей часть хижины, но берут за месяц больше, чем сами платят за год. У юной блондинки еще сохранились кое-какие украшения, довольно пухлые щеки и победный вид. Она явно недавно покинула родительский кров, причем папочка и мамочка отпустили ей круглую сумму на дорогу. На эти деньги и живут ее случайные друзья, взамен научив ее доставать наркотики. Когда деньги кончатся, а щеки впадут, она, в свою очередь, станет щипать новоприбывших. Таков закон этой среды. Кроме того, старые хиппи, несомненно, подторговывают наркотиками, спекулируют гашишем, сбывая его «братьям по вере»...
Француженка вышла проводить меня и тихо зашептала:
— Он считает, что ему открылась Истина, и презирает всех, кто не разделяет его взглядов. Поначалу и я так смотрела на вещи, но теперь вот... не знаю... Мне очень бы хотелось, чтобы девочка училась грамоте. Вы могли бы прислать мне из Парижа букварь? Спасибо. Но не сюда, ни в коем случае! Я напишу вам другой адрес...
Иду назад по направлению к морю. Невдалеке на земле сидел старик индиец, орудующий каким-то инструментом. Его полуголое мускулистое тело, без грамма жира блестит на солнце. Тело тридцатилетнего мужчины и морщинистое лицо семидесятилетнего старика. Какой контраст с только что увиденными молодыми хиппи! У тех лица подростков и немощные старческие тела.
Гашиш и опиум убивают постепенно все ощущения, в том числе голод и боль. Боль — ведь это сигнал тревоги, говорящий, что с организмом что-то неладно. Они же живут, как в вате, принимая наркотики вместо пищи, избегая малейшего усилия, проводя ночи без сна. Что может быть противоестественней такого образа жизни?
- Унесенный ветром - Николай Александрович Метельский - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №05 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №09 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №03 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №01 за 1974 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Рождённая пеной морской (СИ) - Натали Мондлихт - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Синие московские метели 2 - Вячеслав Юшкин - Альтернативная история / Исторические приключения / Попаданцы / Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №01 за 1992 год - Вокруг Света - Периодические издания
- Журнал «Вокруг Света» №12 за 1988 год - Вокруг Света - Периодические издания