Мир над пропастью - Олег Рой

– Ой, Игорь Анатольевич наш, наверное, влюбился, вон как сияет, – игриво подмигнула кондитер Даша, ставя перед ним чашку кофе.

– Давно пора. И правда, аж помолодел на пяток лет, – толстая жизнерадостная Тамара Юрьевна негласно числилась в коллективе удачливой свахой. Устроить судьбу Игоря она считала делом чести, но до сегодняшнего дня ни один из ее тонких, как она считала, намеков, ни к чему не привел.

– Тогда ему нужно двойную порцию положить, – весело щебетала Даша.

Он и сам не мог понять, как отработал тот день. Помнил только, что крутил баранку до глубокой ночи и при этом совсем не устал.

Потом потянулись недели ожидания. Сначала приятного, затем опасливого (а вдруг они больше не приедут?), и, наконец, появилось что-то похожее на глухое отчаяние. Утром он теперь старался не уезжать. Более того, давно уже не брал выходные. Невозможно было даже представить, что он разминется с «Настеной», как Игорь про себя называл незнакомую девочку.

Он испытывал легкое беспокойство, отвозя очередного клиента. А вдруг в это время…

Все это было, конечно же, глупо и вообще похоже на паранойю, однако желание увидеть девочку еще раз овладело им настолько, что победить его с помощью разума было уже невозможно.

Пару раз он даже порывался съездить к их дому, но эта идея казалась совсем бредовой. Не может же взрослый человек целыми днями сидеть в засаде и наблюдать из кустов за чужой жизнью!

Он вспомнил, что ее отец говорил что-то про конную школу, и, наведя справки, узнал, что в округе такая только одна, причем весьма элитная и людей с улицы туда не пускают. Да и опять же – какой смысл? Заговорить он с ней никогда не решится. А просто так стоять и пялиться было бы совсем уж идиотизмом. Еще заподозрят его бог знает в чем…

И он ждал. Не имея понятия, чего, собственно, ждет.

Яков смотрел на него удивленно, но вопросов не задавал. Девочки же с кухни не стеснялись строить предположения, в кого он мог бы влюбиться и ради чего несет свою почти круглосуточную вахту на ресторанной стоянке. Им всем было весело, кроме, почему-то, Даши. Та, наоборот, заметно погрустнела и глядела с какой-то затаенной тоской. Видно, у нее были какие-то неприятности. Игорь пару раз даже хотел спросить у девушки, что у нее случилось, но как-то не решился.

Через два месяца такой жизни он сдался и взял себе выходной. Машину надо было ставить на ТО, и затягивать с этим было нежелательно.

Игорь вышел на «Площади Революции». Бронзовая овчарка была на положенном месте. Он с удовольствием дотронулся до ее холодного носа и мысленно поблагодарил волшебную собаку, сам толком не зная за что.

Он купил наконец кучу бытовых мелочей – до сих пор до этого не доходили руки. Разве это нормально, жить тут уже второй год и не обзавестись ни открывалкой, ни точилкой для ножей?

Игорь открыл входную дверь, придерживая подбородком бумажный пакет с продуктами и прочими полезными покупками, и вздрогнул. Он знал, что увидит сразу при входе в свое жилище, но все равно каждый раз вздрагивал. Два самых любимых лица в сотнях вариантов.

Игорь поел, покурил… На улице было совсем еще светло – приближалась самая короткая ночь в году.

Только сейчас он заметил, что Аля на всех фотографиях улыбается. Мягко и женственно. Он нашел последний снимок Настены. Кажется, вот этот – на Дне учителя в третьем классе. Загоревшая, вытянувшаяся за лето, в новом нарядном синем платье с белым кружевным воротником и в белых колготках, она весело смеялась прямо в объектив. Ну кто мог подумать, что ей осталось жить всего-то около месяца? Могло ли тогда прийти такое в голову?

Игорь попытался представить, какой она была бы сейчас. Само собой подросла бы, наверное, втянулись бы по-младенчески пухленькие щечки… А смешные два хвостика она бы уже не носила – предпочла бы более взрослую прическу. Возможно, даже постриглась бы.

И опять память выдала картинку – белокурая девочка на заднем сиденье его автомобиля. Отчего-то даже сейчас, «в присутствии» настоящей Аськи, он не чувствовал, что та девочка чужая.

Машину он забрал через два дня. В первый же вечер его ждал сюрприз. Подъезжая к ресторану после поездки с очередным почти безжизненным телом, он увидел знакомый силуэт. Видимо, у этого человека всегда были мятые костюмы. Дорогой пиджак смотрелся на нем неряшливо, хотя и был абсолютно новым. Игорь принялся искать глазами девочку, хотя в первую же секунду понял – сейчас ее здесь быть не может. Времени двенадцатый час ночи, и это явно не лучшее время для посещения ресторана с ребенком.

Девочкин папа поддерживал под руку грациозную красотку в мини-платьице с «лохматой» юбкой и босоножках на высоченных каблуках.

Они только что вышли из дверей ресторана и, видимо, размышляли, куда и на чем отправиться дальше.

Они совсем не выглядели счастливой парой. Не похоже было, что эти двое наслаждаются обществом друг друга – несмотря на поддерживание под локоток, лицо у мужчины было растерянным и усталым, а у его спутницы откровенно злым.

Игорь просигналил, прежде чем успел понять, зачем это делает. Даже если он отвезет их сейчас домой, «Настену» все равно не увидит. Так поздно, что девочка уже спит. Но все-таки, все-таки… Так он будет к ней хоть немного ближе. Может быть, он хоть что-нибудь узнает о девочке… Хотя очень сомнительно, что помятый тип будет говорить о дочери с любовницей.

Отчего-то Игорь сразу понял: это не жена. Что скрывать – женщина была хороша. Более того, необычна. Помимо основного – красивого лица, стройной, длинноногой фигуры, в ней было еще нечто труднообъяснимое. Ее движения выглядели быстрыми и резкими, но не грубыми, а во взгляде читалось что-то первобытное. Игорю показалось, что вся она состоит из инстинктов, как чуткое дикое животное.

По дороге к машине она убрала руку мужчины со своей талии и сама рывком открыла дверцу.

Он встретился в зеркальце заднего вида с ее прямым, словно оценивающим, взглядом и, вздрогнув от неожиданности, отвел глаза. Впрочем, она тут же про него забыла.

Разговор на заднем сиденье автомобиля велся на повышенных тонах. Игорь старался не вслушиваться, но сделать это было довольно трудно – женщина была так возмущена, что буквально кричала на своего спутника. Тот сначала отвечал ей вполголоса, потом перестал сдерживаться и обращать внимание на присутствие постороннего. Было видно, что парочке не впервой выяснять отношения.

– Да прояви же ты наконец характер, – в голосе девушки явно слышались истеричные нотки. – Ты хочешь всю жизнь прожить в этой чертовой меланхолии? Ты ничего не достигнешь с ней! Никогда! И тебе самому это хорошо известно.

– Да. Ты права. Я решусь, только подожди, – у неверного супруга даже выступила испарина. Она презрительно опустила вниз уголки губ.

– И сколько мне еще ждать? Год, пять? Или пока твоя дочь не родит внуков, чтоб этой клуше было веселее, когда ты с ней разведешься? Нет уж, милый! Это твое «подожди» я слышу уже каждый день, как молитву. Пожалуй, с меня хватит. Хватит, хватит, хватит!

К удивлению Игоря, с ней случилось что-то вроде истерики. Это так не вязалось с ее обликом – уверенным и самодостаточным.

– Зачем она тебе? – Девушка всхлипывала. Обвиняемый любовник подавленно молчал. – Она же ничегошеньки из себя не представляет! У нее ничего нет за душой, ну разве что образование… Я могу дать тебе больше. Намного больше! Как ты этого не поймешь, дурачок…

– Да. Я решусь, я постараюсь, ты не думай… Я ей обязательно скажу. Мы разойдемся, – он обнял ее за плечо, продолжая успокаивать как малого ребенка. – Ты скоро поселишься в моем доме, а они переедут в квартиру, которую я куплю в городе.

Он так и сказал «они», как будто речь шла не о жене с дочерью, а о совершенно посторонних ему людях. Игорю стало не по себе.

– Она для тебя всегда на первом месте, – девушка продолжала всхлипывать, будто и не слышала его.

– У меня на первом месте ты. Но я не виноват, что не встретил тебя лет двенадцать назад. Я очень хочу жить с тобой.

«Никто из нас, сидящих здесь, в это не верит», – подумал Игорь. И ему вдруг стало ужасно жалко эту женщину, несмотря на всю малопривлекательную сцену с обвинениями и оскорблениями.

– Двенадцать лет назад я еще пешком под стол ходила! Ты вечно нас с ней путаешь! Это ей уже скоро на пенсию, а я еще молода! И заслуживаю в жизни чего-то большего. Мне надоело! Мне все надоело! А больше всего то, что, когда я тебе звоню, а она рядом, ты называешь меня братишкой. Ты задумался хоть раз, каково мне это слышать?

– Да пойми ты, так же проще… У нее нет никаких вопросов, кто звонит да зачем. И я могу с тобой спокойно разговаривать, – пытался оправдаться незадачливый любовник. – Она же не знает, что у меня нет и никогда не было никаких двоюродных братьев ни в Екатеринбурге, ни где-либо еще… Ну не могу же я при ней называть тебя Витой? Это было бы просто некрасиво, в конце концов.