Правильный пацан - Сергей Донской

– И что?

– А то! – Женя порывисто запахнул халат на груди. – Не надо тут больше ничего ломать, крушить и забивать, ладно? В квартире и без того как после погрома.

– Ладно, – смилостивился Клим, успевший влить в глотку почти все содержимое пивной бутылки. – Никто тебя твоих отбивных лишать не собирается, не ной. Я тебе другой фокус покажу. Зажигалка есть? Давай ее сюда.

– Перекусить ее хочешь? – встревожился Женя, у которого была дорогая, солидная зажигалка с позолоченным корпусом.

– Не-а, – успокоил его Клим. – Не гоношись. Не съем я твою цацку, не боись.

– Тогда держи.

Вынутая из кармана халата зажигалка перекочевала в чужие руки. Покрутилась немного в сжимающих ее пальцах, выпустила для пробы пару язычков пламени, после чего Клим подмигнул Жене и, повернувшись к нему задом, приспустил сатиновые трусы.

«Пшшшшт!» Горящая струя выпущенного им газа сверкнула в воздухе и пропала, а Женя все еще стоял с разинутым ртом.

– Ну как, понравился фокус? – горделиво осведомился Клим.

– Да, впечатляет.

– То-то! Хочешь, научу?

– В другой раз, – поспешно сказал Женя, а сам подумал: «Валить нужно отсюда. Вот срубим деньжат с Тамарки-санитарки, и с меня хватит. С ума можно сойти от этих березюкских шуточек!»

Тут он был не прав. Строго говоря, Клим являлся лишь племянником майора Березюка и носил совсем другую фамилию. Но заправляли в бригаде они с дядей на пару, и других желающих качать права не находилось.

Ядро группировки состояло из четырех постоянных членов – Березюк с племяшом, его заместитель капитан Шумихин и во всех отношениях штатский Женя, – а остальные персонажи привлекались по мере необходимости, получая за это разовые гонорары. Нотариус, адвокат с незаконченным юридическим образованием, пара слесарюг, доводивших до ума угнанные тачки, непосредственно угонщики, таможенники, всякие прочие людишки, имевшие необходимые каналы и связи. К примеру, псевдо-омоновцы, производившие задержание Тамары, получили за представление по сотне баксов на рыло. На самом деле мужики служили в охранном агентстве «Барс», так что у них только камуфляж был настоящий, а все остальное – фикция. Зато начальник отделения милиции вообще никакого участия в операциях Березюка не принимал, но раз в месяц исправно получал тысячу долларов в конверте, и все, что от него требовалось – это вовремя закрывать глаза. За умение часами сидеть в своем кабинете с полуприкрытыми веками и чинно сложенными на животе руками полковника прозвали Буддой.

Женина доля составляла 15 %, и он не без основания полагал, что заслуживает гораздо большего. Во-первых, большинство свежих идей принадлежало ему – например, усаживание за руль дорогих автомобилей доверчивых телок с их последующим потрошением по полной программе. Во-вторых, именно Женя отрабатывал «клиенток фирмы» от начала до конца, а остальным оставалось лишь подыгрывать ему вовремя и не возникать раньше времени. Но когда он осторожно намекнул об этом Березюку, тот вывез его за город на пикничок и там, кушая шашлык, рассказал Жене короткую, но поучительную историю его предшественника, который, оказывается, тоже обладал завышенной самооценкой. Парня попросту арестовали за хранение героина, которого он никогда не употреблял, а через несколько часов он с горя повесился в камере на левой штанине собственных брюк.

«Он так кричал, так мучился, бедняга, – говорил Березюк, ухмыляясь. – Веришь? У меня просто сердце кровью обливалось. Не приведи господь тебе когда-нибудь пережить такое».

А Клим, парень без особых затей, обходившийся по жизни без лишних иносказаний, попросту направил острие своего шампура в зажмурившийся Женин глаз и предупредил, что со стеклянными ему будет житься не в пример сложнее, чем с настоящими.

Потом все вместе доели шашлыки, выпили на посошок и вернулись в город. Женины претензии как будто забылись, но всякий раз, когда он вспоминал воспитательную беседу на природе, у него делалось холодно в груди и ужасно потели ладони. В присутствии Клима рефлекс срабатывал обязательно.

Вот и сейчас Жене пришлось вытереть ладони об полы халата, прежде чем забрать протянутую ему зажигалку. Выставив на стол остатки вчерашней закуски, он с кислым видом нацедил себе выдохшегося шампанского и, подняв чашку, провозгласил:

– За удачу.

– Под пиво тосты не канают, – сокрушенно сказал Клим. Хлебнул из своей бутылки без всякого удовольствия, после чего решительно отставил пиво и распорядился: – Тащи-ка водяру, я помню, у тебя в баре осталась.

– А работа? – напомнил Женя.

– Пусть кони без отдыха пашут, а лично мне немного оттянуться хотца, расслабиться.

– Но Березюк…

– С дядей я сам проблемы порешаю, не бери дурного в голову. – Подмигнув напарнику, Клим протянул ему свою бутылку и предложил: – На, угощайся. Только сначала водку выставляй.

– Уговорил, – махнул рукой Женя, а еще через полчасика уже сам, без всяких напоминаний, приволок из кладовой припрятанный бурбон «Джек Дэниэлс».

Выпили, закусили, поговорили – каждый о своем. Опять выпили, закусили, поговорили. Когда Климу это занятие поднадоело, он грохнул по столу кулаком и напрямик предложил:

– Давай сосок каких-нибудь выцепим. Волочи сюда трубу.

– Денег нет, – предупредил Женя настолько твердо, насколько это позволял ему слегка заплетающийся язык.

Основную наличность он действительно хранил у родителей, а все, что было у него в карманах вчера, Клим, не церемонясь, выгреб и щедро пустил на распыл. Впрочем, этого ему было мало.

– Тамарку Ледневу вызвони, – распорядился он, глядя покрасневшими бычьими глазами в переносицу собеседника. – Скажи, дело есть, срочное. Скажи, даже на подмывание у ней времени нету.

– Она не приедет, – замотал головой Женя. Его идеальная прическа как-то незаметно распалась и представляла собой как попало торчащие пряди, отдаленно напоминающие иглы дикобраза.

– Прынцесса Диана, что ли? – насупился Клим, выкладывая кулаки на стол. Костяшки на них выступали, как персиковые косточки, а сами кулаки были размером с дыньку-скороспелку – каждый.

Такой натюрморт не располагал к препирательствам, но все же заметно захмелевший Женя рискнул высказать свое мнение:

– Эту телку доить нужно, а не трахать. И потом, она вряд ли теперь питает к нам теплые чувства.

– А на кой мне ее чувства? – искренне удивился Клим. – Меня ее губы интересуют – половые и прочие. Вот пусть и поработает манехо, а мы ей часть долга скостим.

– За чей счет? – спросил Женя, который в любом состоянии думал прежде всего о деньгах.

– За ее счет, а то за чей же еще? Ты, главное, в уши ей надуй, что, мол, хочешь ей подсказать, как сумму долга вдвое уменьшить. – Клим плотоядно цыкнул зубом. – Потом мы ее оттянем хором и скажем, что ее старания даже на полтинник не тянут. Иди тренируйся, лярва, ха-ха-ха!

От жизнерадостного ржания напарника у Жени зазвенело в ушах, но морщиться он поостерегся. Клим находился в том опасном состоянии, когда начинал вдруг крушить и ломать все, что попадется под руку, а Жене вовсе не хотелось, чтобы одним из таких предметов стала его собственная голова. Поэтому он просто улыбнулся, набрал по памяти номер Тамариного телефона и поднес трубку к уху.

«Ту-у…. Ту-у…» – заныли длинные гудки зум-мера.

4

«Дзззз… Дзззз…»

Тамара вздрогнула и затравленно посмотрела на оживший телефон. До сих пор вымогатели звонками ее не тревожили, но почему-то она была убеждена, что сейчас услышит голос одного из них. Телефонный номер, как адрес и остальные анкетные данные, им известен. Что же им нужно? Вряд ли они собираются сообщить ей, что история с чужим джипом была лишь невинным розыгрышем, и предложат повеселиться вместе. Скорее всего просто напомнят о сроках и пригрозят для острастки. Но трубку снимать все равно не хотелось, хоть тресни.

«Дзззз!.. Дзззз!..»

Если бы хоть ребята были дома, тоскливо подумала Тамара. Бросили тут одну, а сами бродят неизвестно где. Ответственность, как всегда, возложена на хрупкие женские плечи.

«ДЗЗЗ!!!» – телефон прямо-таки подпрыгивал от нетерпения. Он знал, что Тамара дома одна, и не собирался оставлять ее в покое. Маленький злобный зверек, которому не терпится тяпнуть хозяйку побольнее.

– Алло.

Собственный голос показался Тамаре почти беззвучным, но на другом конце провода ее услышали.

– Привет, Томчик.

– Кто говорит? – спросила она машинально.

– А то ты меня забыла! – хохотнул Женя. Похоже, он был не слишком трезв, но зато очень развязен.

– Хотела бы, – прошептала Тамара.

– Что? Говори громче, ничего не слышу.

– Зачем ты звонишь? Что тебе еще от меня нужно?

– Эх, Томчик, Томчик! Я тут, можно сказать, из кожи лезу, чтобы тебе помочь, а ты, значит, даже поговорить со мной нормально не желаешь…

– С чего ты взял? – Тамара перебросила трубку из руки в руку и плотно прижала ее к уху, чтобы лучше слышать.