Правильный пацан - Сергей Донской

Солнце светило вовсю, проезжавшие мимо машины отсвечивали свежевымытыми боками, майская листва еще не успела посереть от смога.

– Эх, хорошо! – воскликнул Виталий. – Может, по сто пятьдесят коньячку, шурин?

– Рано, – возразил Сергей.

– Как же рано, если уже скоро одиннадцать?

– Рано победу праздновать. Выпьем, если дельце выгорит.

– Выгорит, – убежденно сказал Виталий. – Ты с американами это здорово придумал, я просто балдею. Они ведь патриоты все поголовно, янки, а двадцать пять штук для них – не сумма. После того как им талибанцы дали просраться, у них там повышенная боеготовность и всеобщая бдительность, как у нас во времена «холодной войны». Если не телевизионщики денежки выложат, то спецслужбы раскошелятся, рупь за сто. Поведутся янки, обязательно поведутся!

– Думаю, да, – кивнул Сергей. – Ну и флаг им в руки. Мы спишем с себя долг, а спецслужбы обезвредят боеголовку в Чечне. Всем польза.

– Лишь бы американы нам какую-нибудь подлянку не подстроили, – внезапно озаботился Виталий. – А вдруг они примут нас за обычных вымогателей и в нашу лубянскую «контору» настучат? Тогда мы не денежки получим, а сроки.

– Не волнуйся. Я предусмотрел эту возможность.

– Хочешь сказать, что в метро нас не вычислят?

– Тебе когда-нибудь доводилось бывать на «Курской» в пять часов вечера? Если да, то не задавай глупых вопросов.

– Вообще-то да, там в час пик такое столпотворение, что попробуй за каждым уследи. Мы ведь блок сигарет можем вытащить, а можем и нет. – Виталий заулыбался. – А их человек с цветочками будет как на ладони. Кстати, что за странный выбор букетика, шурин? Странная какая-то икебана получается.

Сергей пожал плечами:

– Четное количество цветов только покойникам покупают, и уж никак не две разноцветные розочки. При таком раскладе мы американца ни с кем другим не перепутаем.

– Точно! – от избытка чувств Виталий отхватил сразу половину рогалика, после чего его речь сделалась не слишком внятной. – Какой дурак станет просто так по Москве шляться с белым и красным цветочком? Слушай, шурин, твою идею нужно на поток поставить. Сбагрим эти документы, а потом сварганим другие. Можно мульку запустить про секретное убежище террориста номер один, а можно лабораторию по изготовлению спор сибирской язвы придумать…

– Нет, – твердо сказал Сергей. – Пусть кидаловом занимаются всякие Жени и им подобные, а у нас с тобой, родственник, предназначение иное.

– Высокое? – саркастически осклабился Виталий.

– Во всяком случае, до Жениного уровня я опускаться не собираюсь. Кстати, самое время его навестить.

– Зачем?

– Ну уж не для обмена опытом.

– Звездюлей ему навешаем?

Сергей окинул скептическим взглядом фигуру родственника и покачал головой:

– В этом пока нет никакой необходимости. Успеется.

– Ну вот, опять успеется, – разочарованно проворчал Виталий. – Коньяку нельзя, в пятак этой гниде зарядить тоже нельзя… Что же тогда можно-то, а? Жизнь ведь проходит.

– Всему свое время. – Сергей встал и махнул официантке, отсиживавшейся в дальнем конце кафе с таким видом, словно сегодня ей пришлось обслужить не менее сотни самых привередливых посетителей.

Рассчитавшись, они зашагали к метро, причем Сергей шел такой размашистой походкой, что у едва поспевавшего за ним Виталия моментально закололо в боку.

– Погоди, – прохрипел он. – Куда спешить? Женя небось давно на промысел вышел, дома его нет.

– Такие типы к одиннадцати утра только глаза продирать начинают, – ответил Сергей, не сбавляя скорость.

Скособочившийся Виталий забежал вперед и с надеждой предложил:

– Тогда, может, сначала домой наведаемся? Перекусим, Женин адресок уточним.

– Если Тамара ничего не напутала, то адрес я помню, – сухо ответил Сергей, легко отстраняя спутника с пути.

– Ладно, – пропыхтел Виталий, возобновивший свою неуклюжую рысь, – уговорил. Только я не марафонец, прошу учесть.

– Это заметно. Что, селезенка ни к черту?

– Наверное.

– Вот жирок и растрясешь немного, – безжалостно произнес Сергей, продолжая шагать вперед походкой неутомимого робота.

– У меня нет ни грамма лишнего веса, между прочим!

– Тогда чего ты стонешь?

– Я не стоню… тьфу, не стонаю… Я, пых-пых, просто взываю к твоему здравому смыслу.

– Здравый смысл мне на войне отшибло, – бросил через плечо Сергей. – Напрочь.

Перевести дух Виталию удалось не раньше, чем они ступили на ленту эскалатора. К его счастью, в проходе скопилось слишком много народу, чтобы ускорять спуск за счет собственных ног.

– А на кой, пых-пых, нам вообще сдался этот Евгений Онегин? – спросил Виталий, встревоженный перспективами дальнейшего путешествия с неугомонным шурином. – Что ты задумал?

Сергей смерил взглядом обращенные к нему затылки, оглянулся на тараторящую позади кучку молдаван и только после этого негромко объяснил:

– Я не самоубийца, чтобы добровольно совать голову в петлю. Твоей или Тамариной тоже жертвовать глупо. Вот пусть Женя на «стрелку» и отправляется. Или кто-нибудь из его дружков, лично мне без разницы.

– Думаешь, они согласятся? – усомнился Виталий. Тон у него сделался кислым. Его раздражало, что шурин взялся командовать им, как несмышленышем, а кроме того, его руку, положенную на движущиеся перила эскалатора, постоянно относило назад, и ее приходилось возвращать на место.

– Такие типчики ради денег готовы на все, – проворчал Сергей. – Кроме того, никто не собирается вводить их в курс дела. Посоветуем Жене обзавестись блоком «Кэмела», объясним, у кого он должен будет забрать пакет, и гуд-бай, Америка, о…

– А копии документов?

– Мы их позже сами американцам отправим, если все выгорит. Доверять такие бумаги всякому сброду нельзя. Боеголовка-то настоящая, а это не шуточки.

– Неплохо было бы проследить со стороны, что и как.

– Так мы и сделаем, – согласился Сергей, а следующую фразу произнес уже после того, как за ними сомкнулись двери вагона. – Правда, если на «Курской» будет засада, то Женина бригада предъявит нам еще один счет – за подставу. И это будет уже посерьезнее.

– И что тогда? – насторожился Виталий, которому предстоящее путешествие все меньше и меньше напоминало увеселительную прогулку.

– Какой смысл загадывать наперед? – неохотно сказал Сергей. – Там разберемся.

По его лицу пробежала тень. Пожалуй, впервые в жизни он поймал себя на мысли, что ему совершенно неохота ввязываться в какие-либо неприятности.

А разогнавшийся поезд мчался по темному тоннелю все дальше и дальше, и чем-то это напоминало жизнь, которую еще никому не удавалось повернуть вспять.

3

Женя не любил Клима Басаргина, но никогда не признавался ему в этом. Подвыпивший Клим запросто прошибал кулаком стандартные двери советского образца и мог, не морщась, сожрать на спор стеклянный стакан. Крышечки с пивных бутылок он срывал ноздрями, гвозди заколачивал ладонями, а пальцами, поднатужась, разрывал пополам детективные книжицы в мягком переплете. Экстремал, одним словом. Кто ж такому станет признаваться в искренних чувствах?

Одну порванную книгу Женя обнаружил на полу своей прихожей – это был недочитанный боевик «Волки в погонах», и его было немного жаль. Такая же участь постигла томик «Наркомента», ошметки которого валялись ближе к кухне. Клим, разумеется, уже находился там, вдумчиво изучая остатки спиртного после вчерашней гулянки.

– Эти лярвы смылись, пока мы спали, – сипло сообщил он вошедшему хозяину квартиры. – Встречу их – матки наизнанку повыворачиваю!

«Если ты их узнаешь, – мысленно прокомментировал Женя. – Ты же вчера не был способен отличить собственное отражение от чужой задницы».

– Да, не завидую я этим мокрощелкам, – произнес он вслух. – Пиво осталось?

– Пиво – мне, – безапелляционно заявил Клим, подгребая к себе полные бутылки. – Ты можешь шампусиком подлечиться, если душа горит.

– А почему бы нам не поделить пиво поровну? – не сдержался Женя. Его и на трезвую голову возмущала манера напарника оставаться у него на ночь и хозяйничать здесь, как у себя дома. С похмелья раздражение только усиливалось.

Расплющенные губы Клима растянулись в усмешке:

– А ты не догадываешься?

– Нет, – мужественно ответил Женя, голос которого зазвенел, как перетянутая гитарная струна.

– Ща я тебе заясню. Дай-ка сюда доску, – потребовал Клим. В одной руке он держал откупоренную пивную бутылку, а вторую протянул к напарнику и пошевелил пальцами.

Тот отпрянул, как будто увидел перед собой не пятерню, а огромного безволосого тарантула.

– Послушай, – сказал он, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности, – эта доска служит для разделки мяса, а не для демонстрации физической силы.

– И что?

– А то! – Женя порывисто запахнул халат на груди. – Не надо тут больше ничего ломать, крушить и забивать, ладно? В квартире и без того как после погрома.