Осажденная Одесса - Илья Азаров

Это она, «Красная Армения», с двумя сторожевыми катерами конвоировала из Одессы плавучий док с паровозами. Ее непрерывно атаковала вражеская авиация. С помощью прикрывавших конвой истребителей она отбила все атаки и благополучно пришла в Николаев.

Теперь она в Очакове. За два дня — 12 и 13 августа — на лодке 18 человек было ранено, 11 — тяжело. Им оказали медицинскую помощь — и большинство осталось на своих боевых постах.

— Не хотят уходить в госпитали, — пояснил командир канлодки капитан 3 ранга А. И. Коляда, когда я увидел на вахте и у орудий людей с черными кругами под глазами, в бинтах и кровоподтеках.

А вот 89-я батарея. Множество людей с перевязками. Командир батареи старший лейтенант Бржозовский тоже ранен. На приказание сдать дела и лечь в госпиталь он ответил решительным отказом. А ранение было серьезное. Врач, осмотрев рану, велел ему соблюдать полный покой.

— Вы слышите? — спросил врача Бржозовский. — Начался обстрел. Нужно же их угостить.

Я встретил его по дороге на КП батареи. Он шел хромая.

— Что вам сказал врач? — спросил я.

Старший лейтенант улыбнулся, превозмогая боль:

— Как видите, хожу сам… У нас много дел. Раненые продолжают стрелять. Подавляют минометные. точки…

Через неделю, когда с комиссаром Очаковского укрепленного сектора Г. Н. Вишневским мы встретились уже в Одессе, куда его назначили начальником политотдела базы, он рассказал мне, что на следующий день после нашего пребывания на батарее прямым попаданием снаряда была разбита пушка.

Вскоре вышла из строя еще одна пушка 89-й батареи, и Бржозовский снова был ранен, но запретил уносить себя с батареи, пока могло стрелять хотя бы одно орудие.

Ничем не отличался от Бржозовского и командир 141-го отдельного стрелкового батальона Бондаренко.

Будучи не в состоянии после ранения передвигаться по огневой позиции, он велел оседлать лошадь и верхом, прижавшись к спине лошади, появлялся в самых опасных местах.

— Живой! — кричали красноармейцы и краснофлотцы и шли в бой, подражая своему командиру.

Обе попытки немцев взять Очаков с ходу, переправившись через Березанский лиман со стороны Каборгской косы и села Каза, потерпели поражение.

Батареи 203-миллиметровых пушек № 15 и 22, зенитные батареи при поддержке артиллерии «Красной Армении» уничтожили 20 автомашин с пехотой и танками противника.

Героически вели себя комиссар бригады торпедных катеров Николаев и батальонный комиссар Вишневский, постоянно находившиеся один на левом, другой на правом фланге 141-го батальона, который сдерживал наступление рвущихся в город фашистов. Это было на последнем рубеже, удержание которого позволяло Очаковскому гарнизону уйти.

Канлодка «Красная Армения» до 16 августа обстреливала с Очаковского рейда побережье, занятое противником. Ее пять раз атаковали бомбардировщики и штурмовики. И по-прежнему раненые и контуженные не хотели покидать боевых постов.

Взрывом на корабле был согнут поперечный вал поворотного механизма кормового орудия. Моряки сами исправили повреждение, и через несколько часов орудие опять вело огонь.

Днем прибыл в Очаков буксир «Водолей». С какой радостью получали краснофлотцы доставленное на нем оружие!

Очаковцы дрались неистово. Но сил было мало, и Очаков пал.

На торпедном катере я ушел в Ак-Мечеть, а оттуда в Севастополь.

Город-фронт

Превратить в крепость

В Крыму за время моего отсутствия начала формироваться по директиве Верховного Главнокомандования 51-я отдельная армия на правах фронта. Ей была поставлена задача: не допустить врага в Крым и удерживать полуостров любой ценой.

На защиту Одессы

Нарком потребовал от Военного совета флота немедленно приступить совместно с 51-й армией к созданию прочной и глубокой обороны.

Главный штаб Военно-Морского Флота предупреждал нас, что противник может высадить десант. Эта угроза стала реальной после того, как 18 августа наша воздушная разведка донесла, что из Сулина вышли 12 транспортов и 10 сторожевых кораблей. Вице-адмирал Октябрьский распорядился о срочном приведении в готовность всех противодесантных средств в Очакове, на Тендре и в Ак-Мечети.

Но больше всего тревожило положение Одессы.

Со всех сторон на нее продолжали наступать по суше фашистские войска — 4-я румынская армия, поддерживаемая авиацией и танками. Двум дивизиям Отдельной Приморской армии, понесшим уже значительные потери, кавалерийской дивизии и 1-му морскому полку предстояло выдержать натиск девяти румынских пехотных дивизий, одной танковой дивизии и двух кавалерийских бригад.

Одесса была окружена вражескими войсками с суши, сообщение с нею оставалось только морем. В этих тяжелых условиях в гарнизоне города появились эвакуационные настроения.

Утром 15 августа туда прибыл из Севастополя учебный корабль «Днепр» с отрядом моряков и боезапасом на борту.

Отправляясь в Одессу, командир корабля капитан 2 ранга А. Я. Моргунов и военком полковой комиссар П. Г. Бубличенко получили указание доставить оттуда в Новороссийск эвакуируемых жителей и четыре тысячи тонн зерна.

«Днепр» базировался на Одесскую военно-морскую базу, и при формировании 1-го морского полка добровольцы с корабля пошли в этот полк.

Командир и комиссар зашли теперь к Дитятковскому и попросили его рассказать экипажу корабля, как моряки защищают Одессу на суше.

Когда Дитятковский поднялся по трапу на «Днепр», ему доложили, что вместо жителей Одессы представитель Военного совета Приморской армии распорядился принять на борт военнослужащих и часть их уже находится на верхней палубе.

— Непонятно, — удивился Моргунов, — моряков доставляем сюда, — а красноармейцев забираем отсюда.

— Я и сам ничего не понимаю, — честно признался Дитятковский.

Он разыскал командира погрузки на причале. Тот доложил, что прокурор армии бригадный юрист Корецкий, ссылаясь на решение Военного совета армии, приказал вывезти этих военнослужащих.

Дитятковский связался по телефону с контр-адмиралом Жуковым.

— Известно ли вам о посадке на «Днепр» войсковых частей?

— Нет, — ответил Жуков.

— Что будем делать?

— Поговорю с командующим армией или членом Военного совета.

Через несколько минут Жуков сообщил, что ни командующего, ни члена Военного совета не застал.

— Посадку допускать нельзя, — после паузы добавил он.

— Но часть военнослужащих уже на борту, — ответил Дитятковский, — а на причале их еще не меньше тысячи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});